Шалва Амонашвили - Путешествие к истокам мысли Страница 12

В классе стало тихо-тихо. Все ожидали, что же ответит учитель.

— Это значит, что у мамы и таты Марийкиных большое счастье. Родился человек. Он принес счастье многим людям:

у Марийкиной мамы родился сын;

у Марийкиного папы родился сын;

у Марийки родился брат;

у Марийкиного дедушки родился внук;

еще у одного Марийкиного дедушки родился внук;

у Марийкиной бабушки родился внук;

еще у одной Марийкиной бабушки родился внук;

у Марийкиной тети родился племянник;

у Марийкиного дяди родился племянник;

у двоюродного брата Марийки родился двоюродный брат;

у нас родился новый друг.

Вот сколько людей стали счастливыми.

Вот почему мы всех поздравляем.

Он, Марийкин брат, — самый молодой среди нас.

Вы, мальчики, станете советскими воинами, защитниками Родины, а он еще только придет в школу и научится писать слово «мама». Вы будете стоять ночью на границе и защищать его колыбель. Он будет счастливо улыбаться во сне — потому что вы будете зорко охранять границу.

Отечество наше сильное, непобедимое; радостно поздравляя каждую мать с рождением нового сына и нового гражданина, оно, великое наше Отечество, надеется, что пришел в мир настоящий человек.

Мы еще не знаем, кем станет брат Марийки; у него нет еще имени. Но, кем бы он ни стал — пахарем земли своих предков или космонавтом, каменщиком или пастухом, садоводом или токарем, мама вложит в него все лучшие силы своего духа и добьется того, что он станет верным сыном Отечества. Вот почему мы их поздравляем.

Неужели мы никогда больше не увидимся?

Это маленькое событие произошло в большом городе, на железнодорожном вокзале. От этого вокзала поезда идут во многие концы нашей страны.

В саду, зеленевшем у вокзального здания, в теплый июньский день познакомились двое маленьких детей — Оля и Сережа. Они еще не ходили в школу. И мальчик, и девочка ехали со своими мамами домой, на этом вокзале у них была пересадка. Оля жила в далеком северном городе, на берегу Ледовитого океана, Сережа жил в далеком южном городе, среди песчаной пустыни.

До отхода их поездов оставалось два часа. Дети быстро знакомятся и становятся друзьями. Оля и Сережа играли, рассказы вали друг другу о своих городах, о дивном сиянии за полярным кругом, о птицах, устраивающих свои гнезда на камнях, о корабле пустыни — верблюде, о таинственных развалинах древних городов, засыпанных песком.

Вдруг девочка увидела: на траве лежит растаявшая на солнце конфетка, на нее села пестрая бабочка, пытается оторваться и не может, бьет крылышками и все больше погружается в липкую сладость.

Оля спасла бабочку, дала ее Сереже. Они долго любовались ее красивыми крылышками. Потом Сережа поднял руку, и бабочка полетела, пестрые крылышки затрепетали в теплом весеннем воздухе. Радостно взволнованные, дети взяли друг друга за руки и долго смотрели на порхающую бабочку.

К детям подошли мамы. Олина мама сказала:

— Дети, наши поезда отходят. Пойдемте, надо садиться в вагоны...

— Попрощайтесь, дети, — сказала Сережина мама. — Попрощайтесь, потому что вы больше никогда не увидитесь.

Дети не знали, что значит прощаться, но они почувствовали расставание навсегда. Их маленькие сердца сжались от боли.

— Неужели мы никогда больше не увидимся? — дрожащим голосом спросила Оля. Сережа молчал. Он смотрел на Олю, и в его глазах застыла боль.

Красивая Наталочка

Наш пятый «Б» класс учителя называют беспокойным. Много у нас нарушителей дисциплины. Вот, например, Миша: возьмет муху, обмакнет ее в чернила и высадит на парту соседу. Муха ползет и узоры на парте рисует, а мальчишки смеются. А один раз Миша на лбу у себя нарисовал петушка...

А Федя однажды на уроке тихонько выпрыгнул в окно, сел на дерево и там писал диктант. Под конец урока вернулся в класс, сел за парту и сдал учителю тетрадь. Учитель удивился:

— Тебя же не было в классе! Откуда же ты взялся?

А все смеются.

Петя умеет петь, как сверчок. Однажды так запел, что учительница заслушалась.

— Где он живет? Вечером приду слушать... Люблю, как сверчок поет...

Мы так и не узнали, пошутила учительница или в самом деле поверила, что в классе завелся сверчок.

У Гриши рубашка всегда в чернилах...

Но вот весной пришла к нам в класс новая ученица — Наталочка. Синеглазая, с большой белой косой. А взгляд такой ласковый и добрый, что мальчишки наши не могут его долго выдержать, глаза опускают.

Что же такое вдруг случилось в нашем классе? Замолкли, притихли все сорванцы. Мише уже три недели учителя говорили: постригись, а он будто не слышит. А тут сразу подстригся. Маленькое зеркальце в кармане носит. И петушков на лбу не рисует... Федя тетради по всем предметам обернул. Кто-то шепнул Пете на уроке: «Пропой как сверчок»... и получил в ответ тумак. И — диво-дивное: у Гриши рубашка чистая-чистая.

Что же случилось в нашем пятом «Б»?

Безродный Дятел

В одной веселой, радостной роще жили дятлы. У каждого из них было гнездо. В каждом гнезде жили дятел и дятлиха. Летом они выводили маленьких дятлят. Как только дятлята вылетают из гнезда, мать и отец учат их находить жучков под корой деревьев.

Жил в роще один Беззаботный Дятел. У него не было ни дятлихи, ни гнезда. Летает он себе летом, песни поет, жучков ищет.

На зиму перелетел Дятел в другую рощу. Все дятлы удивились, спрашивают:

— Откуда ты прилетел, Дятел? Где твоя роща? Где твоя дятлиха, где твои дятлята?

Беззаботный Дятел в ответ застучал клювом по дубу и запел:

Я певун, я летун,Беззаботный говорун.Где хочу, бываю,Куда хочу, летаю.Нет у меня дятлихи,Нет у меня дятлят.Лучше жить без забот.Вот как. Вот.

Дятлам стало ясно. Они сказали:

— Если у тебя нет ни дятлихи, ни дятлят, значит, нет у тебя и своей рощи. Ты Безродный.

С тех пор Беззаботного Дятла так и называют: Безродный.

Доброе слово

У одной женщины была маленькая дочка Оля. Когда Оле исполнилось пять лет, она тяжело заболела: простудилась, слегла в постель, стала кашлять и таяла на глазах.

К несчастной матери один за другим стали приходить родственники: Олины тети, дядья, бабушки, дедушки. Каждый приносил что-нибудь вкусное и питательное: липовый мед и сладкое, коровье масло, свежие лесные ягоды и орехи, перепелиные яички и бульон из куриного крылышка. Каждый говорил: надо хорошо питаться, надо дышать свежим воздухом — и болезнь уйдет в глухие леса и на болота.

Оля ела медовые соты и сладкое коровье масло, лесные ягоды и орехи, перепелиные яички и бульон из куриного крылышка. Но ничего не помогало. Девочка уже еле поднималась с постели.

Однажды у постели больной собрались все родственники. Девяностолетний дедушка Афанасий сказал:

— Чего-то ей еще не хватает. А чего — и сам не могу понять.

Вдруг открылась дверь, и в хату вошла прабабушка Оли — столетняя прабабушка Надежда. О ней забыли родственники, уже много лет сидела бабушка Надежда в доме, никуда не ходила и никого не навещала. Но, услышав о болезни правнучки, она решила навестить ее.

Подойдя к кроватке больной, она села на стульчик, взяла Олину руку в свою сморщенную маленькую руку и сказала:

— Нет у меня ни медовых сот, ни сладкого коровьего масла, нет ни свежих лесных ягод, ни орехов, нет ни перепелиных яичек, ни куриного крылышка. Старая я стала, ничего не вижу. Принесла я тебе, милая моя правнучка, один-единственный подарок: сердечное желание. Одно желание осталось у меня в сердце — чтобы ты, мой цветочек, выздоровела и снова радовалась солнцу ясному.

Такая огромная сила любви была в этом добром слове, что маленькое Олино сердце забилось учащенно, щечки порозовели, в глазах вспыхнули радостные огоньки.

— Вот чего не хватало Оле, — сказал дед Афанасий. — Доброго слова.

Маленькая Горбунья и Мерцающая Звездочка

В большом городском доме жило много мальчиков и девочек. Среди них была девочка-подросток Маленькая Горбунья. Была она, в самом деле маленькая и в самом деле горбатая.

Как и другие мальчики и девочки, она выходила во двор поиграть. Выходили поиграть и три девочки-красавицы: Синеглазая Красавица, Голубоглазая Красавица и Черноглазая Красавица. Каждая из них была убеждена, что она красивее всех на свете и все должны восхищаться ее красотой.

Маленькая Горбунья, не отрывая глаз, смотрела на этих красавиц. Как ей хотелось отдать кому-нибудь из них свою любовь! Она подходила то к одной, то к другой, пыталась играть с ними, но ни одна из них не обращала внимания на Маленькую Горбунью. Как будто ее вообще на свете не было.