Джек Лондон - Смок Беллью. Смок и Малыш (сборник) Страница 13

– Ну как? Женились? Воспитываете детей, как тогда обещали? – И, прежде чем он успел ответить, она продолжала: – Много ли чечако плетутся за вами?

– Несколько тысяч. Мы перегнали больше трехсот. И они не теряют времени.

– Старая история! – горько вздохнула девушка. – Пришлые люди занимают самые богатые русла, а старожилы, которые так мужественно, с такими страданиями создали эту страну, остаются ни с чем. Ведь они нашли золото на Индианке и дали знать старожилам Морского Льва. Как об этом пронюхали все, неизвестно. Морской Лев на десять миль дальше Доусона, и когда старожилы придут на ручей Индианки, весь он будет занят доусонскими чечако. Это несправедливо, возмутительно.

– Да, это скверно, – согласился Смок. – Но, право же, с этим ничего не поделаешь. Кто первый пришел, тот и нашел.

– А все-таки я хотела бы что-нибудь предпринять! – с жаром воскликнула она. – Я буду рада, если все они замерзнут в дороге или что-нибудь ужасное случится с ними, только бы старожилы Морского Льва пришли раньше!

– Однако вы не очень любите нас! – рассмеялся Смок.

– Ах нет, совсем не то! – торопливо сказала она. – Но я знаю всех в Морском Льве, каждого человека, и какие это люди! Сколько голодали они в этом краю и как геройски работали! Вместе с ними мне пришлось пережить тяжелые времена на Коюкуке, когда я была совсем маленькой девочкой. Мы вместе голодали на Березовом ручье и на Сороковой Миле. Это герои, которые заслужили награду. А тысячи желторотых новичков обгоняют их и оставляют ни с чем. Ну, я умолкаю и прошу вас не сердиться на меня. Нужно беречь дыхание, а то вы и ваши обгоните меня и отца.

В течение часа Джой и Смок не сказали друг другу ни слова, но он видел, что девушка изредка перешептывается с отцом.

– Я узнал его, – сказал Малыш Смоку. – Этот Льюис Гастелл из настоящих. А девушка – его дочь. Он пришел сюда в незапамятные времена и привез с собой девочку, грудного ребенка. Это он вместе с Битлсом пустил первый пароход по Коюкуку.

– Нам незачем обгонять их, – сказал Смок. – Нас только четверо.

Малыш согласился с ним, и они еще час шагали в полном молчании. В семь часов утра, при последней вспышке северного сияния, они увидели широкий проход между гор.

– Ручей Индианки! – воскликнула Джой.

– Чудеса! – воскликнул Малыш. – А по моим расчетам выходило, что мы придем сюда только через полчаса. Ну и быстро же мы бежали.

Здесь дорога, ведущая по Юкону к Дайе, поворачивала в обход торосов к восточному берегу. Им пришлось сойти с хорошо накатанной дороги и шагать между льдин по едва заметной тропинке, бегущей вдоль западного берега.

Льюис Гастелл, шедший впереди, вдруг поскользнулся в темноте на неровном льду и сел, схватившись обеими руками за лодыжку. Он с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, медленно заковылял. Через несколько минут он остановился.

– Не могу идти дальше, – сказал он дочери. – Я растянул себе сухожилие. Иди одна и сделай заявку за нас обоих.

– Не можем ли мы вам помочь? – спросил Смок.

Льюис Гастелл покачал головой.

– Ей нетрудно застолбить два участка. А я поднимусь на берег, разведу костер и перевяжу себе ногу. Обо мне не беспокойтесь. Иди, Джой, застолби участок выше «Находки». Выше почва богаче.

– Возьмите хоть бересты, – сказал Смок, разделив свой запас на две равные части. – Мы позаботимся о вашей дочери.

Льюис Гастелл хрипло рассмеялся.

– Благодарю вас, – сказал он. – Она и сама о себе позаботится. Лучше вы идите за ней. Она вам покажет дорогу.

– Вы позволите мне идти впереди? – спросила она Смока. – Я знаю этот край лучше, чем вы.

– Ведите нас, – галантно ответил Смок. – Я с вами согласен: возмутительно, что мы, чечако, обгоняем жителей Морского Льва. А нет ли здесь какой-нибудь другой дороги, чтобы от них избавиться?

Она покачала головой.

– Если мы пойдем другой дорогой, они все равно, как стадо, побегут за нами.

Пройдя четверть мили, она вдруг круто повернула к западу, и Смок заметил, что они теперь идут по девственному снегу. Однако ни он, ни Малыш не обратили внимания на то, что едва заметная тропинка, по которой они шли, по-прежнему ведет на юг. Если бы они видели, что сделал Льюис Гастелл, оставшись один, вся история Клондайка приняла бы, пожалуй, другой оборот. Старик, нисколько не хромая, побежал за ними, низко наклонив голову, как собака, бегущая по следу. Он старательно утоптал и расширил поворот в том месте, где они свернули на запад, а сам зашагал вперед по старой дороге, ведущей к югу.

Тропинка вела вверх по ручью, но она была так мало заметна, что несколько раз они сбивались с пути. Через четверть часа Джой почему-то выразила желание идти сзади и пропустила обоих мужчин вперед поочередно прокладывать путь по снегу. Они двигались теперь так медленно, что золотоискатели, шедшие по их следам, стали догонять их: к девяти часам, когда стало светать, за ними тянулся огромный хвост. Темные глаза Джой засверкали.

– Сколько времени мы идем по этому ручью? – спросила она.

– Два часа, – ответил Смок.

– Да два часа на обратную дорогу! Итого четыре, – сказала она и засмеялась. – Старожилы Морского Льва спасены!

Смутное подозрение пронеслось в голове Смока. Он остановился и посмотрел на девушку.

– Я не понимаю, – сказал он.

– Что ж, я вам объясню. Это Норвежский ручей. Ручей Индианки – следующий к югу.

Смок на мгновение онемел.

– И вы это сделали намеренно? – спросил Малыш.

– Да, намеренно, для того чтобы старожилы выиграли время.

Она засмеялась. Смок взглянул на Малыша, и они оба захохотали.

– Если бы женщины не были такой редкостью в этой стране, – сказал Малыш, – я перекинул бы вас через колено и высек.

– Значит, ваш отец не растянул себе жилу, а просто подождал, пока мы скроемся из виду, и пошел дальше? – спросил Смок.

Она кивнула.

– И вы заманили нас на ложный путь?

Она снова кивнула, и Смок весело захохотал. Это был смех человека, открыто признававшего себя побежденным.

– Почему вы на меня не сердитесь? – обиженно спросила она. – Или… не побьете меня?

– Надо возвращаться, – сказал Малыш. – У меня ноги мерзнут, когда мы стоим.

Смок покачал головой.

– Значит, мы даром потеряли четыре часа. Я предлагаю идти вперед. Мы прошли вверх по этому Норвежскому ручью миль восемь, и когда посмотришь назад, видно, что мы довольно круто повернули к югу. Если мы пойдем прямо и перемахнем через водораздел, мы выйдем на ручей Индианки где-нибудь повыше «Находки». – Он посмотрел на Джой. – Не пойдете ли и вы? Я обещал вашему отцу смотреть за вами.

– Я… – она колебалась, – я пойду с вами, если вы ничего не имеете против. – Она смотрела ему прямо в глаза и больше уже не смеялась. – Право, мистер Смок, вы заставили меня пожалеть о том, что я сделала. Но ведь должен же был кто-нибудь защитить интересы старожилов?

– Я понял, что поход за золотом – это, в сущности, спортивное состязание.

– А я поняла, что вы оба хорошие спортсмены, – сказала она со вздохом и прибавила: – Как жаль, что вы не старожилы!

В продолжение двух часов они шли по замерзшему руслу Норвежского ручья, а потом повернули к югу по узкому извилистому притоку. В полдень они стали взбираться на перевал. Позади тянулась длинная цепь золотоискателей, шедших по их следам. Кое-где с привалов подымались уже тонкие струйки дыма.

Идти было трудно. Они брели по пояс в снегу и часто останавливались, чтобы перевести дух. Малыш первый взмолился об отдыхе.

– Мы уже целых двенадцать часов в пути, – сказал он. – Я устал. Вы тоже. Я чертовски голоден и готов, как индеец, закусить сырой медвежатиной. А эта бедная девушка свалится с ног, если не поест чего-нибудь. Надо разложить костер. Что скажете?

Они так быстро, ловко и так методически принялись устраивать временную стоянку, что Джой, недоверчиво следившая за ними, должна была признать, что и старожилы не справились бы лучше. Из еловых веток и одеял был сооружен шалаш. Путники не подошли к огню, пока не растерли докрасна своих щек и носов.

Смок плюнул в воздух. Через секунду раздался звон упавшей льдинки.

– Я сдаюсь, – сказал он. – Никогда еще я не видал такого мороза.

– Была одна зима на Коюкуке, когда мороз достиг восьмидесяти шести градусов, – заметила Джой. – Сейчас, должно быть, не меньше семидесяти или семидесяти пяти. Я чувствую, что отморозила себе щеки. Они горят как в огне.

Здесь, на горном склоне, не было льда. Поэтому они положили в таз твердого, зернистого, как сахар, снегу и сварили кофе. Смок жарил свинину и подогревал сухари, чтобы они оттаяли. Малыш поддерживал огонь. Джой расставила две тарелки, две кружки, жестянку со смесью соли и перца и жестянку с сахаром. Она и Смок ели из одной тарелки и пили из одной кружки.

Было уже около двух часов, когда они стали спускаться и попали на какой-то приток ручья Индианки. Джой, которая теперь хотела, чтобы ее спутники сделали заявки, боялась, что из-за нее они идут медленно, и потребовала пропустить ее вперед. Она шла так быстро и ловко, что Малыш пришел в восторг.