Ури Дан - Операция Энтеббе Страница 14

Итак, на основании всего этого можно сказать, что вряд ли найдется среди палестинцев еще один человек, столь же опытный в терроризме и имеющий такие же широкие международные связи с различными террористическими организациями. В течение многих лет Хадад держал в своих руках связь с немецкими, южноамериканскими, японскими, скандинавскими и многими другими террористами, которые также готовы принять участие в саботаже и убийствах.

Только Вали Хадад мог при существующих обстоятельствах организовать группу, включающую иностранцев, для похищения рейса "139". У Хадада есть друзья и помощники не только среди террористов. В этот список можно включить также Муамара Кадаффи в Ливии, Иди Амина в Уганде, а также руководителей Ирака и Южного Йемена.

Хадад набрал себе помощников из членов японской Красной Армии, которые впервые появились на арене международного терроризма, устроив кровавую бойню в тель-авивском аэропорту Лод в мае 1972 года.

За последние пять лет список подобных злодеяний стал длинным и страшным. Не все попытки Хадада оказывались успешными. Иногда у него бывали и неудачи. Но человек, подобный Хададу, не сдается. Потерпев неудачу в одном месте, он тут же принимается за дело в другом, так что итог неизменно оказывается в его пользу.

Передвижения Хадада содержатся в строгой тайне:

время от времени он появляется в различных частях мира - в Юго-Восточной Азии, в Европе, в Южной Америке, в нефтяных эмиратах и, конечно же, в местах, где он всегда получает поддержку, - в Ираке, Ливии, Уганде, Сомали, Южном Йемене.

Хадад поставляет для самых различных - не только палестинских операций документы, деньги, оружие и взрывчатку. У него друзья в банде Бадер-Майнхоф, в японской Красной Армии. Он пожимал руку Шакалу.

До того как Хадад приступил к подготовке и осуществлению похищения рейса "139", он потерпел неудачу в аэропорту Лод в Израиле. Хадад послал туда немца Бернарда Хаусмана в качестве "ходячей бомбы". Хаусман приехал в Израиль из Вены, не подозревая о том, что палестинские друзья установили в его чемодане взрывной механизм, который должен сработать при открывании замков. Он благополучно прошел небрежный досмотр в Вене и сел со своими бомбами в австрийский самолет.

Его заподозрили в тот самый момент, когда он сошел с трапа самолета в Израиле. Следившая за ним женщина - офицер безопасности - попросила его открыть чемодан. Он доверчиво открыл замок, и в ту же секунду взрью потряс здание аэропорта. Хаусман и женщина-офицер были убиты. Чудом была предотвращена трагедия, подобная той, которая произошла в Лоде 4 года назад по милости японских помощников Хадада.

Израильские и немецкие власти, изучив прошлое Хаусмана, получили представление, как Хадад вербует к себе на службу немецких анархистов. Если бы Хаусман не был убит в Лоде, спустя 4 недели он отпраздновал бы свой двадцать шестой день рождения.

Хаусман прошел обучение в лагере НФОП. Очень возможно, что он сотрудничал с Шакалом.

Подобным же образом Хадад вербовал японцев, южноамериканцев, французов и скандинавов для своего "террористического интернационала". Так была составлена и группа для похищения рейса "139". Немка, которая командовала пассажирами по пути из Афин в Уганду, была близка с Хаусманом. Ее палестинские друзья не сказали ей, что он был послан в Израиль в качестве "ходячей бомбы", а просто сообщили, что "израильтяне убили твоего друга Хаусмана". Она решила отомстить за него, и это, возможно, объясняет ее дикое поведение в течение всей этой недели.

Это некоторые из данных, включенных в приготовленную разведывательной службой краткую биографическую сводку с целью обосновать и оправдать крайние меры, принятые Израилем в необъявленной войне с международным терроризмом операцию "Молния". 10 РАЗВЕДКА СОБИРАЕТ СВЕДЕНИЯ

Операция "Молния" беспрецедентна в истории. Не говоря уже о ее военном аспекте, она явилась также уникальным испытанием возможностей демократии в кризисной ситуации. Рабин пытался использовать план А, но теперь почувствовал достаточное моральное основание для перехода к плану Б. Однако ему было

необходимо единогласное одобрение кабинета. В течение всего кризиса любое, самое мелкое сообщение представлялось на рассмотрение каждого заседания специальной комиссии, где подвергалось всесторонней проверке. Никто не ощущал этой необходимости острее, чем солдат Рабин, перефразировавший Торквилля:

"Демократическое общество может проводить твердый курс в иностранной политике с великими трудностями и путем очень медленного принятия решений. Демократия зависит от милости диктатора. Если она жертвует своими демократическими принципами во имя выживания, она теряет моральное право на борьбу".

Рабин был уверен, что Израиль должен принять решение демократическим путем. Всю пятницу он спокойно убеждал в этом высших офицеров.

Позднее начали говорить, что "Молния" как практическая операция была согласована в пятницу. Премьер-министр знал другое: только в субботу утром появилась возможность сказать, что участники рейда имеют некоторый шанс на успех. Решено было испробовать этот шанс, так как разведка из Уганды сообщила, что убийство первых заложников назначено на следующее утро.

- Президент Амин вылетел на остров Маврикий на пятницу и субботу, сказал позднее Рабин. - Мы считали, что ничего не может случиться, пока он выступает перед зрителями в ОАЕ. Это дало нам время довести все аспекты "Молнии" - политический, военный, дипломатический и разведывательный - до их логического завершения. Уже в воскресенье можно было ожидать убийств.

Для решения проблемы, создавшейся в результате действий безумцев и фанатиков, не существовало никаких готовых ответов - только выбор между различными вариантами, каждый из которых был опасен. "Молния" принесет Израилю либо выдающийся успех,

либо ужасающую катастрофу" - таково было мнение Рабина о готовящемся военном ударе.

В самой общей форме создавшаяся ситуация обсуждалась с находившимся в это время в Израиле Збигневом Бжезинским, одним из главных советников по иностранным делам кандидата в президенты США Джимми Картера. В пятницу вечером Бжезинский был приглашен на обед к министру обороны, где в числе прочих гостей находился глава израильской разведки. Во время обеда Перес непринужденно разговаривал по-польски с Бжезинским, выходцем из Польши, как и он сам.

Министр обороны, да и все остальные члены специальной комиссии старались не выказывать беспокойства. "Молния" уже репетировалась в пустыне - и от исхода этой репетиции зависела судьба заложников. Перес был весьма рад принимать у себя высокого гостя, который мог в один прекрасный день сменить Генри Киссинджера на его посту.

Бжезинский, 48-летний профессор, читавший курс международных отношений в Колумбийском университете (откуда вышли многие политические деятели США), анализировал создавшуюся ситуацию с тонкостью иезуита. Как католик, он был чувствителен к дилемме, стоявшей перед Израилем. Разговор за столом вертелся вокруг общих проблем борьбы с терроризмом. О конкретных мерах правительства не было и речи: ни план А, теперь уже практически отброшенный, ни план Б, еще сырой, но уже движущийся к завершению, ни тем более операция "Молния" даже не упоминались. Тем не менее к концу обеда у Бжезинского создалось впечатление, что израильтяне прекрасно умеют сообщать то, что считают нужным, не раскрывая при этом своих секретов. Однако истинный смысл этого разговора стал ему окончательно ясен только рано утром в воскресенье, когда он позвонил в Нью-Йорк домой и услышал о рейде в Энтеббе. Теперь застольная дискуссия о различных способах покончить с мировым терроризмом приобрела совершенно новое значение. В тот памятный вечер Бжезинский говорил об опасениях США, что величайшей угрозой для человечества в последующее десятилетие станет усовершенствованная технология, доступная для маленьких групп фанатиков-самоубийц. Дымящиеся бомбы анархистов - утеха карикатуристов прошлого столетия - вскоре появятся в эквивалентном ядерном исполнении. Министр обороны Перес оптимистически говорил о контрмерах, которые могли бы изменить ситуацию, если бы нации сотрудничали перед лицом подобной угрозы.

"Потрясающее самообладание, - сказал Дениэль Мойнихен, темпераментный представитель США в ООН. По счастливой случайности он также находился в это время в Израиле и обедал в пятницу вместе с членом специальной комиссии Игалом Аллоном. - Аллон долго разговаривал со мной, уже после того как мы выпили кофе; он отдыхал в своем кресле, совершенно, казалось, не интересуясь тем, что происходит в мире. Если его целью было удержать утечку информации о том, что планировалось на самом деле, он вполне в этом преуспел".

Существовало ли в действительности намерение ввести в заблуждение весь мир и похитителей, пока готовилась операция "Молния"?