Неизвестен Автор - Беовульф Страница 14

И воспринял тогда

власть державную

конунг Беовульф:

пять десятков зим

мудро правил он

мирным краем

и состарился.

В те поры дракон*,

змей, исчадье тьмы,

там явился, хранитель

клада, скрытого

в неприступных горах

среди каменных круч,

где дорога

человеку заказана;

лишь однажды

к тем богатствам языческим

некий смертный

посмел проникнуть,

и покуда уставший

страж беспечно спал,

вор успел золоченую

чашу выкрасть,

умыкнуть из сокровищницы

драгоценный сосуд

вот начало злосчастья

вот причина

людских печалей!

32

Не от добра он

избрал опасную

тропу, дорогу

к норе драконьей,

но, нерадивый

слуга старейшины,

он, провинившись,

бежал от кары,

ища пристанища

в дальней пещере.

Беглец злосчастливый

незваным гостем

вошел под своды

и страх и ужас

его обуяли,

но, вспять пустившись,

он, многогрешный,

успел, однако,

из той сокровищницы

похитить чашу...

одну из множества

захороненных

в земле издревле.

В дни стародавние

последний отпрыск

великого рода,

гордый воитель,

чье племя сгинуло,

сокрыл заботливо

в кладохранилище

сокровища родичей:

их всех до срока

смерть поразила,

и страж, единственный

их переживший,

дружину оплакивал,

в душе предчувствуя

ту же участь

не долго он сможет

богатствам радоваться.

Курган возвысился,

свеженасыпанный

близ моря на мысе,

в укромном месте

между утесами;

и там сложил он

пластины золота,

казну дружинную

и достоянье

кольцедарителя,

творя над кладом

заклятья великие:

"Земля! отныне

храни драгоценности,

в тебе добытые,

коль скоро люди

хранить их не могут!

Смерть кроволитная,

война истратила

моих родовичей;

не видеть им больше

чертога пиршественного,

не встанут воины

с мечами на страже,

некому ныне

лощить до блеска

чеканные кубки,

ушли герои!

и позолота

на гордых шлемах

скоро поблекнет

уснули ратники,

что прежде чистили

железо сражений,

и вместе с ними

доспехи крепкие,

предохранявшие

в игре копейной

от жал каленых,

в земле истлеют

кольчуга с витязем

не разлучится!

Не слышно арфы,

не вьется сокол

в высоком зале,

и на дворе

не топочут кони,

все похитила,

всех истратила

смертная пагуба!"

Так в одиночестве

и днем и ночью,

живой, он оплакивал

племя сгинувшее,

покуда в сердце его

не хлынула

смерть потоком.

Клад незарытый

стал достоянием

старого змея,

гада голого,

гладкочешуйного,

что над горами

парил во мраке

палящим облаком,

ужас вселяя

в людские души,

ему предначертано

стеречь языческих

могильников золото,

хотя и нет ему

в том прибытка;

и триста зим он,

змей, бич земнородных,

берег сокровища,

в кургане сокрытые,

покуда грабитель

не разъярил его,

вор дерзкий,

слуга, похитивший

из клада кубок.

дабы снискать себе

вины прощенье,

так был злосчастным

курган ограблен;

слугу хозяин

за то помиловал,

ибо впервые

он видел подобную

вещь издревнюю.

Дракон проснулся

и распалился,

чуждый учуяв

на камне запах:

не остерегся

грабитель ловкий

слишком близко

подкрался к чудовищу.

(Так часто случается:

кому не начертана

гибель, тот может

избегнуть горя,

спасенный Господом!)

Златохранитель

в подземном зале

искал пришельца,

в пещеру проникшего,

покуда спал он;

потом и пустыню

вблизи кургана

змей всю исползал,

но ни единой

души не встретив,

он, ждущий битвы,

сражения жаждущий,

вернулся в пещеру

считать сокровища

и там обнаружил,

что смертный чашу

посмел похитить,

из зала золото!

Злоба копилась

в холмохранителе,

и ждал он до ночи,

горящий мщением

ревнитель клада,

огнем готовый

карать укравших

чеканный кубок.

Едва дождавшись

вечерних сумерек,

червь огнекрылый

палящим облаком

взлетел с кургана

тогда-то над краем

беда и грянула,

напасть великая,

а вскоре и конунг

с жизнью расстался,

нашел кончину.

33

Огонь извергая,

жизнекрушитель

зажег жилища;

пламя взметнулось,

пугая жителей,

и ни единого

не пощадила

тварь огнекрылая,

и негде было

в стране обширной

от злобы змея,

от пагубы адской

гаутам скрыться,

когда безжалостный

палил их жаром;

лишь на рассвете

спешил он в пещеру

к своим сокровищам,

а ночью снова

огнедыханием

людей обугливал.

(И все же напрасно

крепость курганную

он мнил неприступной!)

Внедолге и Беовульф

сам изведал

гибельность бедствия;

дом с престолом

вождя гаутского

в потоках пламени

сгорел и расплавился;

оплакал старец

сердопечальный

свое злосчастье;

и думал всемудрый,

что Бог гневится,

Создатель карает

за то, что древние

не блюл он заповеди,

и сердце воина

впервые исполнилось

недобрым предчувствием.

Дом дружинный,

испепеленный

палящим змеем,

дворец в пучинах

пожара канул,

но конунг ведеров

ратолюбивый

замыслил мщенье,

и повелел он,

военачальник,

невиданный выковать

железоцельный

щит обширный,

ибо не выдержит

щит деревянный,

тесина ясеневая,

жара пламени,

дыханья драконьего,

а вождь был должен

дни этой жизни

в битве окончить,

убив чудовище,

издревле хранившее

клад курганный!

Почел бесчестьем

кольцедаритель

вести дружину,

рать многолюдную

на огнекрылого:

единоборства

он не страшился,

не веря ни в силу,

ни в отвагу змея.

Немало опасностей

герою выпало

в дальних походах,

в грозных игрищах,

с тех пор как Хродгара

воитель странствующий

избавил от Гренделя,

очистил Хеорот

и женочудище

в битве осилил.

Не легче было

ему и в схватке,

где сгибнул Хигелак,

войсководитель,

гаутский конунг:

в пылу сражения

на поле фризском

потомок Хределя

пал наземь,

мечами иссеченный,

но спасся Беовульф!

пловец искусный,

он вплавь через хляби

один возвратился

и тридцать тяжких

вынес доспехов

на берег моря;

и не хвалились

победой хетвары,

противуставшие

ему в сражении

щитоносители,

из них немногие

с поля вернулись,

домой из сечи.

С недоброй вестью

он, одинокий,

приплыл, сын Эггтеова,

к земле отеческой,

и Хюгд поклонилась

ему дружиной,

казной и престолом,

ибо не верила,

что сын ее в силах

по смерти Хигелака

спасти державу

от ратей враждебных;

но тщетно в страхе

они, бессчастные,

молили воителя

принять наследье

и править народом

помимо Хардреда,

стать хозяином

в землях гаутских,

однако, мудрый,

он не покинул

советом юного

владыку, покуда

мужал вождь ведеров.

Когда же явились

морескитальцы,

наследники Охтхере,

восставшие против

морского конунга

в державе Скильвингов,

сыны-изгнанники

пришли из Швеции

к гаутам, за море,

ища прибежища,

тогда-то Хардред

гостеприимный

убит был Онелой

наследник Хигелака,

приют им давший,

а сын Онгентеова,

убийца Хардреда,

бежав от гаутов,

в свой дом возвратился;

остался Беовульф

единовластным

вождем над ведерами,

то добрый был конунг!

34

За смерть предместника

отмстил он, как должно,

в недолгом времени

на помощь Эадгильсу,

вождю одинокому,

сыну Охтхере,

в знак дружбы он выслал

дружину за море,

рать и оружие;

и враг, застигнутый

зимним походом,

сгинул Онела.

Невзгоды многие

преодолевший,

несокрушимый

вершитель подвигов,

так дожил сын Эггтеова

до дня урочного,

и в час предначертанный

с драконом сведался.

Владыка гаутов,

а с ним одиннадцать

его соратников

искали змея.

Первопричину

людских несчастий

и смертоубийства

вождь знал, поскольку

слуга, положивший

к ногам хозяина

ту чашу краденую,

был тринадцатым

в его отряде,

виновник распри