Франсуа Ларошфуко - Мемуары Страница 15
- Категория: Проза / Проза
- Автор: Франсуа Ларошфуко
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 54
- Добавлено: 2019-03-25 14:26:53
Франсуа Ларошфуко - Мемуары краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Франсуа Ларошфуко - Мемуары» бесплатно полную версию:Франсуа Ларошфуко - Мемуары читать онлайн бесплатно
Между тем Принц был по-прежнему близок с герцогом Орлеанским; этой близости он достиг своей крайней почтительностью, которую старательно подчеркивал во время войны и продолжал подчеркивать с такой же неукоснительностью. Что касается кардинала Мазарини, то тут Принц недолго сохранял такое же обхождение и хотя еще не решался открыто выступить против него, но своими колкими шутками и постоянным оспариванием справедливости мнений Кардинала явно давал понять, что находит того мало достойным занимаемого им места и даже раскаивается, что сохранил его за ним. Это поведение Принца приписывают весьма различным побуждениям, но достоверно, что первый повод к их розни возник еще во время Парижской войны в связи с тем, что Принц убедился в существовании у Кардинала коварного замысла перенести на него ненависть парижан и выдать его за единственного виновника всех выстраданных ими бедствий. Теперь Принц нашел нужным поразить Кардинала тем же оружием и отыграть в общественном мнении то, что в нем потерял, поддержав человека, который навлек на себя всеобщую ненависть, и помешав ему удалиться из королевства и уступить своей несчастливой звезде. Он еще помнил об отчаянии и унынии Кардинала, выказанных тем при последних беспорядках, и был убежден, что достаточно держать его в страхе и относиться к нему с явным пренебрежением, чтобы навлечь на него новые трудности и вынудить таким образом искать помощи Принца с такой же приниженностью, с какой он искал ее, оказавшись в крайней опасности, Не исключается также, что на основании ласковых слов, сказанных ему королевою в Сен-Жермене, Принц вообразил, будто не так уж невозможно обратить внимание королевы на слабые стороны Кардинала и, свалив его, самому утвердиться при ней. Наконец, каковы бы ни были истинные причины, склонившие Принца изменить свое отношение к Кардиналу, нелады между ними вскоре были подмечены всеми.
Тогда же Принц решил помириться с фрондерами, сочтя, что нет лучшего способа побороть укоренившуюся неприязнь к нему, как связать себя с теми, кому парижский народ к большая часть Парламента безраздельно отдавали свою любовь и свои помыслы. Прозванье фрондеры {3} с самого начала беспорядков было дано тем из парламентских, которые выступали против предначертаний двора. Герцог Бофор, коадъютор Парижский, маркиз Нуармутье и Лег, примкнувшие затем к этой группе, стали ее главарями; г-жа де Шеврез, г-н де Шатонеф и их друзья также вошли в нее. Все они продолжали оставаться объединенными под прозваньем фрондеры и приняли значительное участие во всех последовавших событиях. Но какие бы шаги Принц ни делал для сближения с ними, было сочтено, что он никогда не имел намерения их возглавить, так как хотел, как я сказал, лишь вернуть себе расположение парижан, стать благодаря этому опасным для Кардинала и тем самым улучшить свое положение. До этого он проявлял полнейшую непримиримость в отношении своего брата принца Конти и сестры г-жи де Лонгвиль, и даже в договоре о Парижском мире накинулся на них со всей мыслимой злобой, то ли чтоб угодить двору, то ли из жажды отметить им за то, что они избрали иной путь, чем он. Это зашло так далеко, что он решительно возражал против возвращения принцу Конти и герцогу Лонгвилю их губернаторств и при помощи коварных уловок воспрепятствовал возникшему при дворе намерению отдать его брату Монт-Олимп и Шарлевиль и вынудил его удовольствоваться Дамвиллье. {4} Принц Конти и г-жа де Лонгвиль, сочтя этот образ действий крайне неожиданным и суровым, каким он в действительности и был, и попав в трудное положение, поручили принцу Марсийаку, {5} старшему сыну герцога Ларошфуко, пользовавшемуся тогда их полным доверием, выслушать предложения аббата Ларивьера, которые тот намеревался им передать через маркиза Фламмарена. {6} Они состояли в том, что герцог Орлеанский выступит на их стороне против Принца, что принц Конти войдет в Совет, что в качестве залога ему дадут крепость Дамвиллье, что он и герцог Лонгвиль будут восстановлены в отправлении своих должностей при условии, что принц Конти откажется в пользу аббата Ларивьера от кардинальской шляпы и напишет об этом в Рим. Этот договор был тут же скреплен принцем Марсийаком, который счел его тем более выгодным для принца Конти, что этот принц уже принял решение снять с себя духовное звание и, вняв совету отказаться от кардинальства, ровно ничего не терял. Этим путем достигалось все то, в чем двор отказывал принцу Конти и герцогу Лонгвилю, и - что было еще существеннее - кровные интересы аббата Ларивьера связывались отныне с их собственными, вынуждая тем самым герцога Орлеанского в любых обстоятельствах поддерживать принца Конти и г-жу де Лонгвиль.
Это соглашение было заключено, таким образом, в обход Принца и оставляло на его долю лишь то, что аббат Ларивьер пожелал ему уделить. И так как Принц ощутил заметный урон, причиненный ему размолвкой со своими ближайшими родичами, он захотел помириться с братом и сестрой и даже с принцем Марсийаком. И вот вскоре Принц, желая показать, что он искренне печется об интересах членов своей фамилии, воспользовался первым представившимся предлогом и обрушился на Кардинала за то, что вопреки данному слову тот отказывает в предоставлении герцогу Лонгвилю начальствования над Пон-де-Ларш. Фрондеров это очень обрадовало. Впрочем, то ли Принц не почел возможным на них положиться, то ли не захотел затягивать надолго размолвку с двором, но он вскоре решил, что достаточно сделал для общества, и неделю спустя восстановил мир с Кардиналом. Таким образом, он снова отдалил от себя фрондеров. А те накинулись на него, невзирая на его заслуги и знатность, и во всеуслышание заявляли, что его недавний поступок еще одна хитрость в ряду примененных им, чтобы их одолеть. И они снова принялись за начатое в Нуази дело, собравшись близ СенЖермена, где г-жа де Лонгвиль провела несколько дней и куда приехали ее навестить принц Конти и герцог Лонгвиль. Затем туда же прибыли герцог Рец {7} и его брат коадъютор Парижский под предлогом посетить эту принцессу, а в действительности ради того, чтобы убедить их объединиться с фрондерами, что и было ими успешно достигнуто. Они утверждали, что Принц был полностью осведомлен о соглашении в Нуази, что он и сам взял на себя такие же обязательства, как и его близкие, и добавляли, что последующее показывает с достаточной очевидностью, сколь мало помышлял Принц о том, чтобы сдержать свое слово, данное лишь затем, чтобы с большей легкостью принести их в жертву интересам и мщению Кардинала.
Эти посеянные в обществе слухи произвели известное впечатление: народ с готовностью верил всему, что распространяли фрондеры, так что Принц оказался мгновенно покинутым всеми, кто присоединился было к нему, когда он поссорился с Кардиналом. Только члены его фамилии остались на его стороне, и они были отнюдь не бесполезны ему. Благодаря бескорыстию и твердости г-жи де Лонгвиль, выказанным ею у всех на глазах, возросло уважение к ней, но еще больше она была обязана им своей откровенно выраженной ненависти к Кардиналу, который по этой причине стал страшиться ее, считаясь с лей куда больше, чем с ее братьями.
Тогда же вспыхнула распря, правда частного свойства, которая едва не переросла во всеобщую. Г-н де Бофор, найдя, что маркиз Жарзэ {8} и другие приспешники Кардинала усиленно бросали на него в Тюильри презрительные и наглые взгляды с целью ему внушить, что с концом войны пришел конец и его влиянию, решил нанести им публичное оскорбление. И вот, когда они собрались за ужином в саду Ренара близ Тюильри, он явился туда с целой толпою сопровождающих, прогнал музыкантов, опрокинул стол и произвел такое смятение и такой беспорядок, что герцог Кандаль, {9} Бутвиль, {10} Сен-Мегрен {11} и некоторые другие из ужинавших подверглись опасности быть тут же убитыми, а маркиз Жарзэ был ранен слугами герцога Бофора. Это происшествие {12} не повлекло, однако, последствий, которых с достаточным основанием можно было ожидать. Некоторые из подвергшихся оскорблению вызвали герцога Бофора на поединок, но он не счел нужным дать хоть кому-нибудь из них удовлетворение. Принц с той же горячностью, что и ранее, принял сторону двора и Кардинала.
А Кардинал между тем, легко утратив воспоминание о том, чем он обязан Принцу, помнил лишь о доставленных им неприятностях и, притворяясь, что искренне с ним помирился, не упустил ни малейшей возможности искусно воспользоваться его чрезмерной доверчивостью. Вскоре он понял, что намерения Принца, как я сказал, не заходят дальше того, чтобы вселять в Кардинала страх. Он решил, что нужно поддерживать в Принце это стремление и делать вид, будто боится его, не только затем, чтобы этим способом помешать ему стать на путь прямого насилия, но и для того, чтобы с большей уверенностью и легкостью привести в исполнение свой замысел о лишении Принца свободы. Подчиненные этой цели, все его речи и поступки свидетельствовали, казалось, о его подавленности и страхе: он только и говорил, что о своем желании отойти от государственных дел и покинуть королевство. Что ни день он обращался к друзьям Принца с каким-нибудь новым предложением, обещая ему ничем не ограниченную возможность поступать по своему усмотрению, и дошел до того, что изъявил готовность не назначать впредь губернаторов провинций, комендантов сколько-нибудь значительных крепостей, не замещать придворных должностей и видных государственных постов без согласия и одобрения Принца, принца Конти и г-на и г-жи де Лонгвиль, а также отчитываться пред ними в управлении финансами. Эти столь далеко идущие и высказанные в самых общих выражениях обещания возымели желательные для Кардинала последствия. Они обманули и успокоили Принца и все его окружение. Они закрепили возникшее в обществе представление об охватившей Кардинала растерянности и заставили даже его врагов желать сохранения за ним власти, так как им представлялось, что они легче смогут извлечь для себя выгоду при столь слабом правлении, чем при более влиятельном и твердом. Наконец, благодаря всему этому он весьма искусно выигрывал время, не обходимое ему для осуществления вынашиваемых им против Принца замыслов.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.