Чадравалын Лодойдамба - Прозрачный Тамир Страница 15

- Почти. Я затеял тяжбу с князем в своем хошуне и вот оказался здесь. У нас говорят: "Кто ссорится с собакой, остается без подола, кто ссорится с ноёном, у того зад болит", - сказал Эрдэнэ и горько улыбнулся.

Когда что-нибудь ищешь и находишь, невольно радость наполняет сердце. И чем дольше продолжаются поиски, и чем они труднее, тем больше бывает эта радость. Петру казалось, что он нашел человека, которого долго искал. Вот он, тот монгольский богатырь, каким он себе его представлял в спорах с Павловым. Только этот уже не в обмороке. Этот уже очнулся от полученного удара. Правда, он еще не знает, кто его так стукнул, но злоба в нем вспыхнула. Конечно, так бороться, как боролся Эрдэнэ, бесполезно, но Петр не осуждал его за это.

- Надо драться не с одним ноёном. Надо уничтожить самодержавие. Без этого ничего не добьешься. Мы у себя все равно уничтожим царизм. Но эта задача не под силу одному. Надо, чтобы на борьбу поднялись десятки и сотни тысяч людей, соединив свои силы в один кулак.

Их разговор прервала вошедшая в палатку Дулма.

- И о чем это вы так долго беседуете? - игриво спросила она и, вынув из маленького зеленого сундучка зеркальце, стала прихорашиваться. Одета она была в свое лучшее платье.

- Куда это ты, Дулма? - спросил Эрдэнэ, видя, что женщина собирается уходить.

- Далеко не уйду, - ответила Дулма, не оборачиваясь, и, весело напевая, вышла.

Эрдэнэ очень хотелось еще побеседовать с Петром. Ишь ты, куда загнул свергнуть царя. Коли Засагтхан так силен - а ведь над ним есть еще богдо-гэгэн, - каким же сильным должен быть русский царь, над которым нет больше никакого начальства. Однако этот русский так уверенно говорит.

- Как же ты победишь русского царя? - с сомнением спросил Эрдэнэ.

- Один я не сумею. А вот все вместе - победим.

- Ведь у царя столько войска! А богатство какое! А что есть у вас?

- У нас все есть. Все царское войско - наш союзник. А богатство, что ж, оно не царем заработано. Мы его создали, а он только ограбил нас. Поэтому у нас сил больше, чем у царя, - убежденно ответил Петр.

- Так тебя же арестовал и сослал в Иркутск твой же союзник.

Петр встал и, подойдя к Эрдэнэ, сел возле него на корточки.

- Да, сегодня арестовал меня, а завтра вместе со мной арестует царя, сказал Петр.

- Ты слышал поговорку: "Сколько бы верблюд ни прыгал, до неба не допрыгнет", - улыбаясь, возразил Эрдэнэ.

- Допрыгнет! Ты слышал, что маньчжурского императора уже скинули? спросил Петр.

- Слышал.

- А ведь у него и богатства и войска было не меньше. Верно?

Эрдэнэ некоторое время молча сидел в раздумье. Петр набил трубку и закурил.

- Ну хорошо, вот вы победили русского царя, а дальше что? - начал снова разговор Эрдэнэ.

Петр встал, налил в пиалу кумыса и не спеша выпил.

- Это уже другое дело, - сказал он. - Об этом тоже подумали.

В это время в палатку вошел Итгэлт, и раз говор прервался.

После праздника Итгэлт поручил Эрдэнэ сосчитать гурты скота, которые были на выпасе у аратов. Как-то Эрдэнэ приехал к матери Доржи - старухе Буян. У Буян своего скота нет. Когда Доржи был дома, он работал батраком, на его заработки они и жили. Но когда сына призвали в армию, она взяла на выпас у Итгэлта двести голов овец. Днем и ночью пасла она чужой скот, чтобы как-то просуществовать. Досыта она не ела, но жить было можно, голодной спать не ложилась.

Прошлой весной она попросила одного ламу погадать о сыне. Что-то долго не было от него вестей. Может, погиб уже где? Лама погадал и сказал, что за благополучие сына надо прочитать десять молитв. Она отдала ламе одну овцу.

При подсчете одной овцы не хватило. Старуха сперва только развела руками, но потом сказала, что овцу съела.

Закончив учет, Эрдэнэ составил список, где был указан возраст овец, их масть и порода. Он сказал Итгэлту о нехватке одной овцы, объяснив, как было дело.

- Старуха сказала, что осенью, когда получит плату за работу, рассчитается с вами. - закончил свой доклад Эрдэнэ.

- Вот всегда так получается, людям помогаешь, а они тебе платят черной неблагодарностью, - сказал Итгэлт и, взяв список, спрятал его в сундук.

Вечером Итгэлт похвалил Эрдэнэ и угостил его водкой. А на другой день Галсан по приказанию Итгэлта отобрал у Буян овец и передал их на пастьбу в другой айл.

Буян со слезами на глазах умоляла оставить ей овец. Ведь это у нее единственный источник существования, но Итгэлт был неумолим.

Как-то Эрдэнэ побывал в хошунном монастыре. Там он повстречался с Буян. Старуха просила подаяние. Узнав Эрдэнэ, она, потрясая клюкой, набросилась на него.

- Ну что, несчастный, стало ли тебе радостнее после того, как лишил старуху куска хлеба? А ведь тебя родила такая же женщина, как и я. Ничего, боги еще дадут мне возможность увидеть, как ты будешь питаться помоями Итгэлта.

Эрдэнэ не нашелся что ответить. Только сейчас он понял, что поступил необдуманно и причинил старушке большое горе. Он не мог забыть эту встречу и решил исправить свою ошибку. Он попросил Итгэлта снова дать овец на пастьбу старухе Буян.

- Перестань, дорогой мой, жалеть ее. Ты только раскинь умом, ведь я ей ничего плохого не делал. Она сама навлекла беду на себя. Нет, больше скота я ей не дам, - твердо заявил Итгэлт.

Осенью, когда Эрдэнэ готовился вместе с Петром перегонять купленный Итгэлтом и Павловым скот, к ним приехал Улдзи. Эрдэнэ мог быть спокоен брат был жив и слал ему свой привет.

- Если вы снова встретитесь с Тумэром, расскажите ему обо мне. Скажите, что приезжать ему сюда не следует. Здесь он может попасться. Как-нибудь встретимся в другом месте, - сказал Эрдэнэ.

- Я знаю. Тут надо быть настороже. Но ты не беспокойся, никто и не догадывается, что я приезжал к тебе от него, - ответил Улдзи.

12

Тумэр с Тугжилом приехали в Ургу. Тумэр прежде всего стал искать брата, но поиски ничего не дали. Лишь один монгол на базаре сказал ему, что в Луу-гунском хошуне, кажется, работает батраком какой-то Эрдэнэ из Засагтханского хошуна.

В Урге Тумэр случайно познакомился с Хоягом. Они разговорились. Хояг поведал ему о своих мытарствах, и Тумэр, пожалев солдата, дал ему одного коня, чтобы добраться домой. За это он попросил Хояга передать отцу его просьбу - узнать, где сейчас его брат.

На следующий день Тумэр с Тугжилом уже скакали на юго-восток. Трое суток они не сходили с коней. Тугжил совсем обессилел, от голода у него кружилась голова, начались рези в желудке. Кони тоже приустали, и лишь Тумэр как ни в чем не бывало продолжал путь, распевая песни.

Тугжил злился - черт его дернул связаться с этим идолом.

К исходу третьих суток они подъехали к роднику, напоили коней и сами напились ключевой воды. Тугжил без сил растянулся на земле.

- Ну вот, теперь скоро будем на месте, - сказал Тумэр.

- Сколько же еще уртонов осталось до цели? - спросил Тугжил, не поворачивая головы.

- Всего два дня езды.

- Слушай, Тумэр, я, видно, не выдержу. Живот очень болит. Давай как следует отдохнем.

- Я думал, ты настоящий мужчина. А ты на поверку трухлявым оказался, сказал Тумэр. Он стреножил лошадей, пустил их пастись и только тогда достал из переметной сумы вареное мясо. - На, ешь. Только знай, мы не пировать едем.

Тугжил набросился на мясо, как голодный зверь. А Тумэр достал из сумы высушенный рубец и бросил его в воду, чтобы размок. Потом и он принялся за еду.

Поужинав, оба уснули. В полночь Тумэр разбудил Тугжила. Кони были уже оседланы. Отмоченный рубец Тумэр наполнил водой и дал Тугжилу, чтобы тот прикрепил его к седлу.

- Для чего это?

- Когда будем пересекать Гоби, зароем его в землю, а на обратном пути достанем, это вроде как наш походный родник.

Темно, холодно. Небо затянуло свинцовыми тучами, дует пронизывающий холодный ветер. У Тугжила от холода зуб на зуб не попадает. А тут еще так хочется спать! И куда они едут?

На второй день езды они поднялись на вершину невысокого холма и спешились.

- Здесь отдохнем, тронемся только к вечеру. Гоби, которую мы пересечем, называют Черной. Вон та гора, на юге, зовется Зотол-хан, - говорил Тумэр. Но Тугжил не слушал, ему хотелось только есть.

Тумэр стреножил коней и лег.

- Тумэр, неужели мы не будем ужинать, так и ляжем спать на голодный желудок?

- Потерпи. Ты ведь не на праздник приехал. А что будешь есть на обратном пути? Вот возьмем табун, тогда и поедим! - ответил Тумэр, давая понять, что на эту тему больше не следует говорить. Через несколько минут он уже храпел. Тугжил хотел было взять кусок мяса, да побоялся своего грозного спутника.

Тумэр проснулся к вечеру.

Восточная сторона Зотол-хана была в тени, а западная так и сверкала в лучах заходящего солнца. А над полупустыней стоял мираж - безбрежный волнующийся океан. Тугжил еще спал. Ему снилось: стоят перед ним тарелки с вареным мясом, но есть он не может и потому злится и скрипит от ярости зубами.

Тумэр толкнул приятеля.