Уильям Моррис - Лес за Гранью Мира (сборник) Страница 15

– Посмотри сюда, мой оруженосец! Какая замечательная вещица обитает среди наших грубых дубов! Что ты смотришь на железное кольцо на её ноге? Это всего лишь знак того, что она моя, и я не могу без неё.

Дама, взяв служанку за плечи, развернула её, будто шутя, и сказала:

– Теперь иди и приведи сюда наших серых борзых. Нам предстоит вернуться с добычей, чтобы не угощать этого славного воина хлебом да мёдом.

Служанка ушла, стараясь не оглядываться на Вальтера, как ему показалось. Сам же юноша стоял в сильном замешательстве: он был смущён как чистосердечной добротой этой благородной дамы, так и тем, что по-новому взглянул на красоту девушки, которую только и жаждал увидеть с тех самых пор, как впервые переступил порог этого дома. И само это ожидание, и то, что случилось во время него, казалось ему теперь лишь страшным сном.

Вальтер стоял, думая обо всём этом и глядя перед собой в одну точку, как вдруг дама прервала его размышления, рассмеявшись ему в лицо и коснувшись его руки со словами:

– Что ж, оруженосец, разве теперь, когда ты увидел мою служанку, ты не остался бы дома ради возможности поговорить с ней? Только помни слово, которое ты дал мне сегодня! И ради тебя скажу ещё одно, пока её нет с нами. Я прежде всего хотела теперь удалить тебя из дома, потому что есть и другие глаза, и довольно привлекательные глаза, что смотрят на мою белолокотную служанку! И кто знает, не обнажатся ли мечи, если я не буду более внимательной и не уберегу своего оруженосца от всякого пылкого желания?

Сказав это, дама сделала шаг в сторону, и Вальтеру стал виден орешник. Ему вдруг показалось, что он снова заметил то изжелта-коричневое, полное злобы существо, ползущее под ветвями деревьев, а обернувшись на даму и встретившись с ней глазами, он на какое-то мгновение понял, что смотрит она совсем не тем искренним и добрым взглядом, какой был у неё на протяжении всего времени разговора. Но выражение лица дамы сразу же поменялось, и она вновь весело и сладкозвучно обратилась к Вальтеру:

– Вот и хорошо, господин оруженосец: ты теперь пришёл в себя и, может, уделишь немного внимания своей даме?

Когда Вальтер увидел, что дама была неискренна, он ужаснулся тому, что может произойти с ним и с девушкой, если он не возобладает над своей страстью и не скроет её, поэтому он опустился перед дамой на одно колено и заговорил с ней тем же уверенным тоном, каким и она говорила с ним.

– Самая великодушная из дам, ты ошибаешься, – произнёс он. – Я и не намерен пережидать сегодня в доме, когда ты будешь на охоте, и если речь моя затруднена, если взгляд мой блуждает, то это потому только, что разум мой оцепенел от твоей красоты да от твоих медовых слов.

Дама рассмеялась ему в лицо, но презрения не было в этом смехе. Она произнесла:

– Это хорошо сказано, мой оруженосец. Именно такие слова оруженосец и должен был сказать даме, которой он служит, в час, когда утро прекрасно, когда с неба светит солнце и когда она и он сам, как и весь мир, радуются.

Дама стояла так близко, что положила руку на плечо Вальтеру, и он мог видеть её сияющие глаза. На самом деле смущённый вид юноши не был так уж неискренен. Ведь, несомненно, не существовало никого прекрасней этой дамы: в своём охотничьем наряде она походила на языческую богиню-охотницу. Зелёное платье ниспадало складками, на ногах были обуты сандалии, в руке дама держала лук, а за её спиной висел колчан. Дама была выше и крупнее фигурой, чем милая Вальтеру девушка, белее лицом и ярче цветом волос. Свежестью и благоуханием она могла сравниться лишь с прекраснейшим цветком.

Она сказала:

– Ты похвально вёл себя, оруженосец, прежде охоты, и если ты так же славно покажешь себя на охоте, всё будет хорошо, и ты останешься желанным гостем в моём доме. Смотри! Вот и служанка возвращается с нашими серыми борзыми! Подойди к ней, и мы отправимся в лес, как только ты примешь свору из её рук.

Вальтер взглянул в ту сторону, куда показывала дама, и увидел служанку, которая приближалась к ним с двумя парами тянущих её за собой борзых на привязи. Он с небрежной легкостью подбежал к ней, думая, не взглянет ли она на него или не шепнёт ли слово, но она передала ему ремни с той же смущённой полуулыбкой на лице, а затем пошла к даме, покачиваясь на ходу, как ива на ветру, и встала перед своей госпожой, опустив руки. Тогда дама повернулась к ней и сказала:

– Смотри за собой, моя служанка, пока нас не будет. Этого юношу тебе не стоит бояться, он честный и верный, но я не знаю, как тебе быть с сыном короля. Ведь он горяч в любви и упрям, а сейчас в его душе сидит злоба и к тебе, и ко мне. Если ты поступишь по его воле – только недоброе принесёт это тебе, а если не поступишь – опасайся его. Тогда лишь я одна смогу встать между его яростью и тобой. Вчера он был прям со мной: он сказал, что хочет наказать тебя, как наказывают невольников, но я попросила его попридержать такие слова, и язвила ему, и смеялась над ним, пока он, раздражившись, в ярости не покинул меня. Так что помни об этом, чтобы не попасть в западню, расставленную его коварством.

Девушка бросилась даме в ноги, целуя и обнимая их, затем она встала, и дама грациозно положила руку ей на голову, громко сказав Вальтеру:

– Теперь, мой оруженосец, давай оставим все эти заботы, хитрости и страсти позади! Пронесёмся через зелёный лес подобно язычникам старых дней!

С этими словами дама подобрала подол своего платья так, что показались белые ноги, и быстрым шагом направилась в сторону леса, который лежал к югу от дома. Вальтер пошёл за ней, удивляясь её красоте и не дерзая обернуться на девушку. Он знал, что она томилась по нему и что на неё он мог полагаться, чтобы избавиться от оков этого дома, от коварства и лжи.

Глава XIV

Охота на оленя

По мере того как охотники углублялись в лес, ландшафт менялся. Становилось меньше огромных раскидистых деревьев, зато чаще встречались заросли. В одной из них охотники подняли оленя-пятилетку, и Вальтер, спустив собак, сам припустил за ними. Дама была рядом. Она бежала неожиданно быстро, хорошо справляясь с дыханием. Вальтер мог только удивляться, как она поспевала за собаками. Борзые неслись изо всех сил, не обращая внимания на колючий кустарник да удары упругих ветвей, но олень опережал и собак, и охотников, и, наконец, ушёл в густые заросли, за которыми виднелось большое озеро. Охотники последовали за ним, но олень бросился в воду и у них на глазах переплыл на другой берег, пока преследователи пробирались через спутанные ветви. Надежды нагнать его больше не было, и на первый раз охотники остались ни с чем.

Дама бросилась на прибрежную траву, а Вальтер созвал собак и разбил их по парам. Затем он обернулся к даме и тут заметил, что она плачет от злости из-за того, что они упустили добычу, и снова Вальтер удивился тому, как легко появляются у неё слёзы от любого волнения. Он не решался спросить, что тревожит её, или попробовать утешить её, но не мог и оставаться равнодушным к тому, какой прекрасной она была и в горе.

Наконец, дама подняла голову, обернулась к Вальтеру и сказала ему сердито:

– Оруженосец! Отчего ты смотришь на меня таким глупым взглядом?

– Действительно глупым, моя госпожа, – отозвался он, – но глуп я оттого, что вижу тебя и не могу ничего другого делать, кроме как смотреть на тебя.

Дама ответила капризным голосом:

– Фу! Оруженосец, день ещё далеко не закончился, чтобы заниматься любезными разговорами. То, что было уместно дома, неуместно здесь. Кроме того, учти: я знаю о том, что у тебя на сердце больше, чем ты думаешь.

Вальтер понурился и покраснел, а дама посмотрела на него и по-доброму улыбнулась:

– Послушай, оруженосец, мне жарко, я устала и в плохом настроении от того, что мы упустили дичь, но сейчас мне станет лучше. Мои колени и плечи подсказывают мне, что холодная вода этого озера приятна жарким полднем, и я забуду свои неудачи, когда окунусь в неё, поэтому отойди с борзыми за кустарник и жди меня там, но не смей оборачиваться, слышишь! Если обернёшься – остерегись, пожалеешь! Я не заставлю тебя долго ждать.

Вальтер поклонился в ответ, повернулся и пошёл прочь. Теперь, когда он отошёл от дамы на какое-то расстояние, он считал её совершенством и практически забыл все свои сомнения и страхи, и уже неважно было, явился ли перед ним чистый образ безо лжи и порока или злое существо в обличье прекрасной женщины. В действительности же, когда Вальтер увидел, как она ласкала дорогую ему и желанную им девушку, сердце его вновь отвернулось от дамы, и хотя его глаза и уши позже говорили обратное, тогда эта женщина была для него змеёй, обвившей тело простой девушки, которую он любил.

Но теперь дама изменилась совершенно. Вальтер лежал на траве и ждал, когда она придёт. Она появилась примерно час спустя, улыбаясь ему, и была свежей и радостной, и зелёное платье на ней спускалось до самых пят.

Вальтер вскочил ей навстречу, а дама подошла к нему ближе и спросила, смеясь: