Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах - Генри Каттнер Страница 15

И тем не менее неким причудливым образом Дин знал, что он – какая-то внешняя его часть – по-прежнему пребывает в сознании. Он понимал, что они с доктором Ямадой вышли из дома, сели в машину и едут, едут долго. Он – то его странное, внешнее «я» – рассеянно разговаривает с доктором, входит в его дом в Сан-Педро, пьет, ест. И все это время его душа, его подлинная сущность, погребена под волнами черноты.

Вот, наконец, и постель. Плещущий внизу прибой смешался с чернотой, охватившей его мозг. Прибой говорил с ним, когда он тихонько поднялся и вылез через окно. Падение серьезно сотрясло его внешнее «я», но он очутился на земле безо всяких повреждений. Пробираясь на берег, он держался теней – черных голодных теней, похожих на тьму, которая окутывала его душу.

Глава 3

Три страшных часа

Внезапно Дин снова пришел в себя – окончательно. Его привела в чувства холодная вода – вода, в которой он плавал, когда очнулся. Он был в океане, его несли волны, серебристые, как молния, время от времени вспыхивающая над головой. Он слышал гром, чувствовал болезненные удары капель. Не задаваясь вопросом о столь внезапном перемещении, он поплыл вперед, словно отчетливо представив себе какую-то конечную точку. Впервые почти за месяц он чувствовал себя полным сил, чувствовал себя самим собой. Он испытывал душевный подъем вопреки всему; он больше не тревожился о недавней болезни, о непонятных предостережениях дяди и доктора Ямады и о чужеродной темноте, которая до этого омрачала его ум. В сущности, ему больше не надо было думать – его словно направляли во всех движениях.

Теперь он плыл параллельно берегу и с удивительной отстраненностью отмечал, что буря утихла. Бледное туманное сияние нависало над плещущимися волнами и манило к себе.

Воздух был зябкий, как и вода; волны – высокими, но Дин не испытывал ни холода, ни усталости. А увидев тех, кто ожидал его впереди на каменистом берегу, он полностью утратил ощущение себя в нарастающем потоке безудержной радости.

Это казалось необъяснимым, поскольку то были существа из его последнего, самого дикого кошмара. Даже сейчас он не мог их четко разглядеть из-за прибоя, в котором они играли, но их зловещие очертания смутно напомнили о пережитом ужасе. Существа были похожи на тюленей: большие, рыбообразные, толстобрюхие монстры с мясистыми бесформенными головами. Эти головы покоились на удлиненных шеях, волнообразно двигавшихся со змеиной гибкостью, и он отметил, без каких бы то ни было эмоций, за исключением любопытного чувства узнавания, что головы и тела существ выбелены морской водой.

Вскоре он уже плавал среди них – плавал с необычайной и пугающей легкостью. Он внутренне ликовал, вспоминая прошлый опыт, что теперь его нимало не пугают морские чудовища. Вместо этого он с ощущением родственной близости слушал их странное низкое кряхтение и фырканье. Слушал и – понимал!

Он просто знал, что́ они говорят, и это его не изумляло. Он не пугался того, что слышал, хотя в предыдущих снах те же слова сотрясали всю его душу бездонным ужасом.

Дин знал, куда они направляются и что собираются делать, когда вся группа снова выплыла на открытую воду, и все же не устрашился. Вместо этого при мысли о том, что его ожидает, он почувствовал странный голод – голод, который заставил его встать впереди и повести к северу всех этих существ, с волнообразной стремительностью скользящих по чернильным водам. Они плыли с невероятной скоростью, и все же прошло несколько часов, прежде чем из мрака соткался нависающий над водой морской берег, озаренный с воды слепящим светом.

Сумерки над океаном сгустились до настоящей темноты, но свет был яркий. Похоже, он шел с останков огромной конструкции, затонувшей у самого берега, – от внушительных размеров корпуса, плавающего в воде, как раненое животное. Вокруг него толпились лодки и покачивались огоньки, в свете которых вырисовывался берег.

Словно влекомый инстинктом, Дин и плывущая вслед за ним стая направлялись к этому месту. Неслись быстро и беззвучно; их покрытые слизью головы растворялись в тени, где они старались держаться, кружа вокруг лодок и постепенно приближаясь к разбитому остову. Вот конструкция уже нависла над ними, и Дин увидел, как люди в отчаянии размахивают руками, один за другим уходя под воду. Огромная бесформенная масса, с которой они прыгали, представляла собой груду переломанных балок, в коих угадывались искореженные очертания смутно знакомой ему формы.

С удивительным равнодушием он лениво плавал вокруг, стараясь не попадать в лучи света, прыгающие по волнам, и наблюдал за действиями своих спутников. Те выискивали добычу. Широко раскрывались зловещие пасти в ожидании тонущих людей, а узкие когти выгребали тела из темноты. Каждый раз, когда над волнами появлялся человек, которого еще не успели подхватить спасательные лодки, кто-нибудь из морских тварей умело подцеплял свою жертву.

Через некоторое время они развернулись и медленно поплыли прочь. Но теперь многие из существ прижимали к своей чешуйчатой груди жуткие трофеи. Удачливые охотники утаскивали с собой во мрак утопленников, чьи бледные белые конечности бессильно тянулись за ними в воде. В сопровождении низкого плотоядного смеха чудовища вдоль берега уходили обратно.

Дин плыл вместе с остальными. Его ум снова затуманился. Дин знал, что такое были эти твари в воде, однако не мог их назвать. Он видел, как омерзительные исчадия ада схватили обреченных людей и потащили на глубину, но не препятствовал – ведь все происходило как должно. Даже теперь, когда плыл с пугающим проворством, он чуял зов и не вполне мог понять его – зов, на который отвечало его тело.

Постепенно стая, состоящая из монстров с их поклажей, рассеивалась. Со зловещим всплеском они исчезали в ледяных черных водах, утягивая за собой безжизненные тела людей – в черноту глубин.

Они были безумно голодны. Дин знал это как само собой разумеющееся. Он плыл дальше вдоль берега, подчиняясь странному позыву. Да, именно так: он был голоден.

И теперь он отправлялся за едой.

Многие часы неуклонного движения к югу. И вот знакомый пляж, а над ним освещенный дом, который Дин узнал: его собственный дом на скале. По склону спускались фигурки – два человека с фонарями. Нельзя было допустить, чтобы они его увидели, – он не понимал почему, но твердо знал – нельзя. Он прокрался вдоль берега, держась поближе к кромке воды. И даже так он двигался стремительно.

Люди с