Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6) Страница 17

Ябу плохо его слышал. На стенах стояла тишина, тихо было и в переулке, все были неподвижны, как статуи. Потом переулок ожил, голоса затихли, движение стало спокойнее. Солнце било вниз, все постепенно выходили из транса.

Ябу вздохнул, охваченный меланхолией:

- Это было как стихи, Анджин-сан, - повторил он, словно эхо, и ушел.

Когда Марико подняла меч и одна выступила вперед, Блэксорн хотел спрыгнуть вниз и броситься на ее противника, снести ему голову, помешать ее убить... Но он ничего не сделал, не потому, что боялся, - он больше не боялся умереть. Ее мужество показало ему, как бесполезен страх, он разобрался в себе уже давно, еще тогда, ночью, в деревне, когда пытался покончить с собой... "Я собирался в ту ночь вонзить нож себе в сердце, вспомнил он, - С того времени мой страх смерти исчез... Она и говорила: "Только живя на грани смерти, можно понять - неописуемо радостна жизнь... " Я не осознал, как Оми остановил мой удар... В памяти осталось только чувство перерождения, когда проснулся на следующее утро... " Он снова и снова смотрел на мертвых в переулке... "Я мог бы, конечно, убить того серого... И, может быть, еще одного или даже нескольких, но на их месте тут же появились бы другие и моя смерть ничего бы не изменила. Я не боюсь умереть, - мне только страшно, что я ничем не смогу помочь ей... "

Серые убрали трупы и серых и коричневых, обращаясь с ними одинаково уважительно. Многие серые покидали место сражения, в том числе и Кийяма со своими людьми; расходились женщины и дети, поднимая пыль на дороге... Блэксорн чувствовал острый, отдающий смертью запах, смешанный с соленым запахом моря... Его поразило мужество Марико, - оно поддерживало его в эти ужасные моменты... Блэксорн посмотрел на солнце и решил, что до захода солнца еще шесть часов. Он направился к лестнице, ведущей вниз.

- Анджин-сан? Простите, а куда вы собрались? Он повернулся, вспомнив про своих охранников. На него внимательно смотрел капитан.

- Ах, простите! Пойдемте туда! - Он указал на двор. Капитан на мгновение задумался, потом неохотно согласился:

- Хорошо. Прошу вас, идите за мной.

Во дворе Блэксорн сразу почувствовал враждебность коричневых по отношению к серым. Ябу стоял у ворот, наблюдая за возвращающимися в крепость. Кири и госпожа Сазуко обмахивались веерами, няня кормила ребенка. Все они сидели на одеялах и подушках, разостланных в тени на веранде. Носильщики плотной испуганной группой столпились в углу, у багажа и вьючных лошадей. Он направился в сад, но охранники замотали головами:

- Простите, Анджин-сан, но пока туда нельзя.

- Да, конечно, - согласился он и повернул обратно. Переулок опустел, хотя оставалось еще более пятисот серых - они сидели полукругом на корточках или скрестив ноги и поглядывали в сторону ворот. Оставшиеся коричневые уходили под арку.

Ябу приказал:

- Закройте ворота на засов!

- Прошу меня извинить, Ябу-сан, - ответил офицер, - но госпожа Тода сказала, что они должны быть открыты. Мы их охраняем, но ворота должны быть открыты.

- Вы уверены?

Офицера, подтянутого, бородатого мужчину лет тридцати с лишним, с жестким лицом и выступающим подбородком, возмутил этот вопрос.

- Прошу прощения, - конечно же, уверен.

- Благодарю вас. Я не хотел вас обидеть. Вы здесь старший?

- Да, госпожа Тода оказала мне такую честь. Конечно, я понимаю, что вы для меня тоже старший.

- Я командую, но здесь старший - вы.

- Благодарю вас, Ябу-сан, но здесь распоряжается госпожа Тода. Вы старший офицер, с вашего разрешения, я сочту за честь быть вашим помощником.

Ябу мрачно приказал:

- Я разрешаю, капитан. Я очень хорошо знаю, кто здесь командует нами. Сообщите мне, пожалуйста, ваше имя.

- Семиери Табито.

- А первый из серых сегодня тоже был Самиери?

- Да, Ябу-сан. Он мой двоюродный брат.

- Когда все приготовите, капитан Семиери, пожалуйста, соберите всех офицеров на совещание.

- Конечно, капитан. С разрешения госпожи Тода. Оба самурая оглянулись: во двор крепости, хромая и опираясь на трость, входила очень старая, седая дама-самурай - она направлялась прямо к Киротсубо. Служанка несла зонтик, закрывая ее от солнца.

- Ах, Киритсубо-сан, - заговорила она льстиво, - я Маэдо Эцу, мать господина Маэды, я разделаю взгляды госпожи Тода. С ее разрешения, не окажут ли мне честь подождать ее?

- Прошу вас, садитесь, мы вам рады, - откликнулась Кири. Служанка принесла еще подушку и помогла старой даме устроиться поудобнее.

- Ах, так лучше, намного лучше... Госпожа Эцу старалась не застонать от боли. - Суставы у меня болят, с каждым днем - все больше... О, вот так лучше... Благодарю вас.

- Вам не хотелось бы зеленого чая?

- Сначала чая, потом саке, Киритсубо-сан, много-много саке. После таких усилий необходимо освежиться.

Из толпы, покидающей двор, отделились женщины-самураи и через ряды серых прошли в затененное место, спасаясь от солнца. Кто-то из них заколебался, кто-то передумал, но вскоре на веранде оказались уже четырнадцать дам, две принесли с собой детей.

- Простите, я Ачико, жена Кийямы Нагамассы, и тоже хочу уехать домой, стесняясь, обратилась к Кири молодая женщина, держа за руку маленького сына. - Мне нужно вернуться домой, к мужу. Могу я попросить разрешения подождать с вами?

- Но господин Кийяма будет очень недоволен, госпожа, если вы останетесь.

- О, извините, Киритсубо-сан, но дедушка вряд ли узнает. Я всего-навсего жена младшего внука. Я уверена, что он не обратит внимания, а я несколько месяцев не видела мужа и мне все равно, что он скажет. С нашей госпожой все в порядке?

- Все в полном порядке. Ачико-сан, - ответствовала старая госпожа Эцу, твердо захватывая роль главы компании. - Конечно, мы с радостью примем вас, дитя мое. Проходите, садитесь вот здесь, рядом со мной. Как зовут вашего мальчика? Какой прекрасный ребенок!

Все дамы хором с ней согласились. Тут раздался жалобный голос мальчика лет четырех:

- По-жалуй-ста... я тоже плекласный лебенок... Все дружно засмеялись, и всем стало легче.

- Ты и правда прекрасный мальчик! - согласилась госпожа Эцу и снова засмеялась. Кири вытерла слезы.

- Ну, вот так-то лучше, а то я стала уж слишком серьезной. Ах, милые дамы, я так польщена, что мне позволили приветствовать вас от имени госпожи Тода. Вы, наверное, проголодались... Вы правы, госпожа Эцу, - сегодня такой день, что просто нельзя не освежиться. - Она отправила служанок за едой и напитками, познакомила тех, кто еще не был знаком, похвалив у кого кимоно, у кого зонтик с красивым рисунком... Вскоре женщины, отдохнувшие и оживленные, болтали как стайка попугаев...

- Ну, кто может понять женщин? - поразился Самиери.

- Да уж! - согласился Ябу.

- Только что они были напуганы и все в слезах и вот... Когда я увидел, как госпожа Марико подняла меч Ёсинаки, я подумал, что умру от гордости за нее.

- Да. Жаль, что последний серый был так ловок. Мне хотелось бы посмотреть, как она его убьет. Менее ловких она уже убивала.

Самиери поскреб бороду, - пот, подсыхая, раздражал кожу на лице.

- Что бы вы сделали на его месте?

- Я бы убил ее, а потом принял командование над коричневыми. Слишком много крови пролито. Это все, что можно было сделать, не перебив всех серых на стене.

- Иногда убивать - хорошо. Очень хорошо! Иной раз это совсем особенное ощущение - намного острее, чем наслаждаться с женщиной...

Оттуда, где собрались дамы, донесся взрыв смеха: это дети в своих развевающихся ярко-красных кимоно, стали важно вышагивать взад-вперед между мамами.

- Славно, что здесь опять появились дети. Я рад бы снова оказаться в Эдо...

- Да-а... - Ябу задумчиво смотрел на женщин.

- Я думаю о том же самом, - спокойно сказал Самиери.

- И что вы решили?

- Ответ может быть только один: если Ишидо позволит нам уйти прекрасно. Если же сеппуку госпожи Марико окажется бесполезным - тогда... тогда мы поможем этим дамам отправиться в Пустоту и начнем сражение. Они не захотят жить.

Ябу заметил:

- Ну, кто-нибудь захочет...

- Мы решим это позднее, Ябу-сан. Для нашего господина лучше, если они все совершат здесь сеппуку. Вместе с детьми.

- Да, конечно.

- Потом все мужчины выйдут на стены, на рассвете мы откроем ворота и будем сражаться до полудня, а те, что останутся в живых, вернутся обратно и устроят пожар в этой части замка. Если я останусь в живых, сочту за честь принять ваши услуги помощника при совершении сеппуку.

- Можете на меня рассчитывать.

Самиери ухмыльнулся:

- Это всхолыхнет всю страну... Все это сражение, сеппуку... Распространится как пожар, захватит всю империю... Вы думаете, это отложит приезд Возвышенного? У нашего господина именно такой план?

- Не знаю... Самиери-сан, я на несколько минут пойду к себе. Если госпожа вернется, сразу же пошлите за мной.

Ябу направился к Блэксорну, который, задумавшись, сидел на ступеньках главной лестницы.

- Анджин-сан, - многозначительно зашептал он, - у меня, кажется, появился план... Тайный... Понимаете?