Джеймс Кейбелл - Музыка с той стороны Луны Страница 2

И теперь Мадок помогал Айнат в осуществлении этого поэтичного и мудрого плана, чтобы гроб тот оставался всегда желанным для нее.

ГЛАВА VIII

Награда великому оптимисту

А также для царицы Айнат и пастухов, которые служили ей, юный Мадок сочинял полные благородных мыслей песни. Песни, которые он пел на зеленых равнинах страны Марны, были вызваны не уважением к патриотическим чувствам местных жителей, а оптимизмом - общечеловеческим, всеохватывающим чувством.

- Прекрасен этот мир, - пел Мадок, - с любовью созданный для человека. Давайте восхвалим великолепие этого мира и - не обязательно сегодня утром, но, может, завтра днем - начнем совершать добрые дела в этом наилучшем из миров!

Добрые пастухи, сидевшие в обнимку с пастушками, говорили:

- Этот Мадок - царь поэтов, дорогая, ибо он заставляет увидеть, что, в конце концов, этот мир - прекрасное и милое место.

А Мадок с испугом смотрел на их самодовольные лица, которые под венками из боярышника казались ему такими же глупыми, как и морды их овец. Но на лице Мадока самодовольства не было. Потому что пока он сочинял эту приятную музыку, в сердце у него звучала другая, словно исполняемая на волынке, музыка. И она насмехалась над здоровым оптимизмом, который звучал в его песнях и которого не было в иссушенном сердце Мадока, и звала без устали к предначертанной ему судьбе.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

МАДОК В МИРЕ СЕМ

ГЛАВА IX

"Храбрейшие - они и нежнейшие"

Мадок покинул страну пастухов и гостеприимный гроб царицы Айнат, где его оставил оптимизм. И отправился он на запад, в горную страну, которой правил император Пандрас. Там он повстречал впечатляющий отряд лучников и копьеносцев, на щитах которых был изображен красный лев. Пред ними в красных доспехах на чалом жеребце ехал сам император. Все они направлялись на войну против страны Етион, что являлось у них ежегодным обычаем.

- Наши древние традиции и наша национальная гордость, - заявлял император, - должны быть сохранены, но тем не менее война в этом году доставляет нам довольно большие неудобства.

И тогда Мадок спел новейшую песню, которую написал своим черным пером. Он очень трогательно пел о том, как много молодых людей будет убито в грядущей войне и какое горе принесет война их матерям.

Копьеносцы и лучники прослезились, и сам император слегка закашлялся.

- У меня есть мать. - сказал один из воинов.

- А у меня нет, - ответил другой, - но она у меня была, так что суть не меняется.

Все согласились, что суть песни превосходна, затрубили отступление, и грядущая война была отложена.

ГЛАВА X

Расцвет благотворительности

И еще много других песен спел Мадок для воинственного народа императора Пандраса. Он сочинял изящные волнующие оды о человеколюбии, а также простые песни вроде тех, что поют хором за работой.

Воины обратились от военных походов к строительству школ, больниц, санаториев и храмов для всех своих трех национальных богов. За работой воины распевали песни, которые сочинил Мадок, и песни эти придавали им новые силы. Благодаря песням Мадока все активнее развивались филантропические начинания.

- Стройте, - пел Мадок, - для блага тех, кто придет вслед за вами! Создавайте для них прекрасный и светлый мир! Стройте, как и подобает детям великого Строителя!

Но в то же время он слышал и другую музыку. Он видел, как глупы эти мускулистые, потные люди, которые усиленно работали ради благополучия поколений, возможно вовсе не заслуживающих этого; ради людей, которые ничего не сделали, которые и не ведали о чувстве долга. Песни, привносившие благожелательность и силу в жизнь других людей, казались Мадоку весьма глупыми: он вновь слышал, будто исполняемую на волынке, музыку Эттарры.

ГЛАВА XI

Успокоительная музыка

Так случалось с Мадоком во многих царствах, где он побывал со своими благородными песнями, написанными черным пером. Он распевал песни перед многими знаменитостями этого мира. Он пел для Эсриопского султана под пурпурным навесом, расшитым серебряными полумесяцами, для Папы Римского в белом мраморном без какой бы то ни было мебели зале, для Старого Горца в полночь возле костра в сосновом бору. И повсюду люди всех сословий восхищались песнями Мадока.

Где бы ни пел Мадок, даже в воровских притонах или тюремных камерах, его успокоительная музыка пробуждала великодушие в сердцах слушателей. Их переполняли альтруизм и все добродетели разом. Они начали любить своих ближних. Они ликовали из-за того, что они любимые дети и шедевры того, кто являлся их племенным божеством во Вселенной, созданной специально для них.

И Мадок завидовал благим мыслям, которые он пробуждал в людях, но которые сам не разделял. Потому что всегда, как только его музыка достигала небывалой мощи, сразу же он слышал, будто исполняемую на волынке, музыку, которая была полна сомнений и неудовлетворенности.

ГЛАВА XII

Загадка всех творцов

Однако казалось, никто не слышал той будто исполняемой на волынке, музыки! Никто не хотел слышать музыку, сомнения и неудовлетворенность которой вызывали лишь острую боль. Вместо нее все стремились слушать подслащенную, напыщенную музыку, которой торговал Мадок и которая, как наркотик, позволяла слушателям самоутверждаться в настоящем и придавала уверенности в отношении будущего.

Они слушали и удовлетворенно ухмылялись, будь то короли или архиепископы, бароны или пахари, которые уже были ходячими скелетами с ухмыляющимися черепами, покрытыми тонкой оболочкой плоти. Они усмехались, в то время как у ног каждого лежала неизбежная мрачная тень, которая все время напоминала о той тьме, что вскоре их поглотит, И однако каждый слушал приятную музыку, которой торговал Мадок, и сердце каждого, созданное из красной пыли, на краткий миг поднявшейся над лугами и канавами, было наполнено ликованием.

Мадок тревожился, когда слышал восторженные отзывы о своих песнях, которые он писал черным пером, и Мадока тревожило, что ни одна из замечательных песен, сочиненных им, не могла заглушить, будто исполняемую на волынке, музыку Эттарры.

ГЛАВА XIII

Пути к ящерице

И тогда он пришел к Прекрасногрудой Майе, повелительнице Среды. В то мгновение перед ней стоял янтарный сосуд, отделанный по окружности зелеными каменьями. Внутри него виднелась блестящая ящерица с выпуклыми красными глазками, которые двигались и сверкали, пока она нашептывала Майе о том, что грядет.

Когда появился Мадок, вещунья отстранила свою хладнокровную советчицу и пошла навстречу юному Мадоку с заискивающим выражением на гордом и угрюмом лице. Он нашел ее весьма привлекательной, но ничего об этом не сказал.

Перед ее горящим взором Мадок опустил глаза долу. И поэтому он увидел, как ящерица превратилась в крохотного серебристого поросенка. Затем поросенок превратился в маленькую лошадь, та - в овцу, та - в быка, и преобразования эти напоминали видоизменения облаков. Но Мадок и по этому поводу ничего не сказал.

Он лишь сказал:

- Покажи мне путь, о мудрейшая, который привел бы меня к победе над проклятой ведьмой Эттаррой, опустошающей мою жизнь, не позволяющей великодушию взрасти в моем иссушенном сердце и превращающей в издевательство те замечательные песни, которые я пишу пером из крыла Отца Всей Лжи!

ГЛАВА XIV

Как могут изменяться поэты

Майя привела его в одно тихое место, называющееся Помим-Кросс, где на прекрасных лугах паслись всевозможные домашние животные. Овцы, ослы, свиньи, быки и лошади вольготно гуляли в этом тихом краю. У них не было никаких забот и никаких желаний, кроме желания поесть и поспать. Вещунья сказала:

- С помощью известной мне магии, бедный Мадок, ты станешь одним из них, и, будто исполняемая на волынке, музыка Эттарры больше не будет тебя тревожить.

- Они когда-то были людьми? - спросил он. Прекрасногрудая Майя успокаивающе ответила:

- Да, все эти кроткие и полезные твари когда-то были поэтами, встревоженными, как и ты сейчас, и всех их я спасла от музыки, созданной в Пустыне с Той стороны Луны, как вскоре спасу и тебя.

Мадок воскликнул:

- Я прошу не о спасении, я прошу о мщении!

- В мщении нет ни покоя, ни мудрости. Но они есть на Помим-Кроссе, сказала она.

- Тем не менее я предпочитаю, чтобы ты рассказала, как мне добраться до проклятой ведьмы и положить конец ее музыке да и ей самой, - ответил Мадок.

Угрюмая вещунья, приблизившись к нему, сказала:

- Об этом я никогда тебе не расскажу, поскольку ты мне очень нравишься.

ГЛАВА XV

Лечение здравомыслия

Затем Мадок спел несколько песен, написанных пером из крыла Отца Всей Лжи. Он пел о том, как много хорошего даже в худшем из нас, и о том, что в каждом человеческом сердце есть бесценная искра Божия и ее надо заботливо оберегать и лелеять. Упитанные животные, которые когда-то были поэтами, при этом разом встали на задние ноги и, неуклюже пошатываясь, запели: