Роберт Уоррен - Память половодья Страница 2

По дороге домой, сделав небольшой крюк по Фронт-стрит, он иногда заставал машину перед фуражным магазином мистера Аллена, у которого миссис Бомонт служила счетоводом. Фрэнк Барбер, перевалившись через приспущенное стекло, говорил со стоявшим на мостовой человеком - всегда слишком тихо, чтобы разобрать хоть слово. Если рядом никого не было, Фрэнк Барбер сидел за запотевшим стеклом, положив обе руки на руль, и глядел прямо перед собой, держа в зубах сигарету, из которой тянулся вертикальный дымок. Однажды девушка выбежала из дверей и укатила в "гудзоне" за мгновение до того, как Стив поравнялся с магазином. В сумраке за дверным стеклом виднелось лицо миссис Бомонт. Она смотрела в ту сторону, где скрылась машина, и его не видела. С минуту он раздумывал, не войти ли, не заговорить ли с ней, хотя за всю жизнь не сказал ей ничего кроме "Доброе утро, миссис Бомонт".

Печка в классе потухла. В окне человек шел за плугом, из-за оптической иллюзии скорее подымаясь по стеклу, чем удаляясь к зеленой дымке лесов. За человеком земля раскалывалась, будто спелая дыня. Вороны торжественно стояли вдоль борозды. "Поздняя какая весна выдалась", - сказал Джек Майлс, добродушный деревенский парень, каждое утро приезжавший в школу на злобно косящей лошади с бельмом. "Никто еще не вспахал, - сказал Джек Майлс, - кроме этого Фрэнка Барбера. Приучу вот Укуса брать двоих, тоже к весне буду с пахотой управляться". Стив посмотрел на Джека Майлса, нависшего крупным телом над партой, на его губы, напряженно шевелившиеся, когда он читал. Отвернулся и увидел в окне удаляющегося к лесу человека, увидел землю, темную, распахнутую.

Он уставился на страницу. "После Шекспира возникла драматургия, которая, в сравнении со всеобъемлющим сердцеведением и гуманностью великого барда, по справедливости заслуживает имени упадочнической. Но Джон Уэбстер порою способен если и не на подлинную поэтическую высоту, то на подлинное поэтическое чувство, какое мы находим, например, в той сцене "Герцогини Мальфи" (1616), где брат смотрит на сестру, убитую ради восстановления семейной чести: Покрыть лицо: слепит: мертва до срока".

Его губы, двигаясь так же напряженно, как губы Джека Майлса, повторили слова. Покрыть лицо: слепит: мертва до срока. Не произнес ли он их вслух - он так и не понял. В животе похолодело. В шейных жилах застучало, в ушах послышался гул вздымающейся крови и понемногу затих, как затихает, когда от него уезжаешь, море. И в наступившей внутри тишине он понял, что он далеко от нее и намного ее старше; старше, чем Фрэнк Барбер; старше, чем мистер Гриффин; старше даже, чем лицо ее матери за дверным стеклом. Он украдкой повернулся на стуле, чтобы взглянуть на девушку, - и понял, что она, настолько моложе, чем он, уже вступила во владение неотчуждаемой и недоступной территорией.