Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище Страница 2

Песнь третья

1. Лишь только бег внезапный по долинеРассыпал сонм, велев ему бежатьК горе, куда сам разум звал их ныне,[83] —

4. Я к верному вождю примкнул опять.Да и куда-б я без него помчался?[84]Кто мог бы путь мне в гору указать?

7. Он за себя, казалось мне, терзался:[85]О, совесть чистая! Как малый грехТебе велик и горек показался![86]

10. Когда ж поэт шагов умерил спех,[87]Мешающий величию движений, —Мой дух, сначала скованный во всех[88]

13. Мечтах своих, расширил круг стремлений,И обратил я взоры к высотам,Взносившим к небу грозные ступени.[89]

16. Свет красный солнца, в тыл сиявший нам,Был раздроблен моим изображеньем,Найдя во мне отпор своим лучам.[90]

19. И в бок взглянул я, мучим опасеньем.Что я покинут, видя в стороне,Что тень лишь я бросаю по каменьям.[91]

22. И спутник мой, весь обратясь ко мне;Сказал: – Опять сомненья? Следуй смело!Не веришь ли, что я с тобой везде?[92]

25. Уж вечер там, где плоть моя истлела,[93] —Та плоть, за коей тень бросал я вслед;Брундузий взял, Неаполь скрыл то тело.[94]

28. И если тени предо мною нет,Тому должно, как сферам тем, дивиться.Где из одной в другую льется свет.[95]

31. Способность стыть, гореть, от мук томиться,[96]Телам подобным разум дал Того,Кто скрыл от нас, как это все творится.

34. Безумен тот, кто мнит, что ум егоПостигнет вечности стези святые.Где шествует в трех лицах Божество.

37. Доволен будь, род смертных, знаньем quia:[97]Ведь если б мог ты зреть пути Творца,То для чего-б Тебе родить, Мария?[98]

40. И не бесплодно б чаяли сердца,Когда б сбывались упованья тщетны,Которыми томятся без конца

43. Платон, и Аристотель, и несметныйСонм мудрецов. – И, полн душевных смут,[99]Поник челом и смолк он, безответный.

46. Мы подошли меж тем к горе. Но тутНашли утес такой крутой, упорный.Что крепость ног пытать здесь – тщетный труд.[100]

49. Пустыннейший, труднейший путь нагорныйМежду Турбией и Леричи был,В сравненьи с этим, лестницей просторной.[101]

52. – Кто знает то, – мой вождь проговорил.Сдержав шаги, – каким горы откосомВсходить здесь легче без пособья крыл?[102]

55. И вот, пока, весь занят тем вопросом,Он глаз своих не подымал с земли,А я блуждал очами над утесом, —

58. Увидел влево я от нас вдалиТолпу теней, к нам подвигавших ноги,[103]Но тихо так, что, кажется, не шли.

61. – Взор подыми, учитель, без тревоги;Вон те, – сказал я, – нам дадут совет,Уж если сам не знаешь ты дороги.

64. И, светлый взор подняв ко мне, поэтСказал: – Пойдем к ним; шаг их тих безмерно;A ты, мой сын, питай надежды свет.[104]

67. Мы тысячу шагов прошли примерно,A все еще их сонм от нас стоялНа перелет пращи из длани верной.

70. Когда ж они, к громадам твердых скал[105]Прижавшись, стали неподвижно, тесно,Как тот стоит, кто в изумленье впал:[106]

73. – Род избранный, погибший благочестно![107]Сказал Виргилий: – умоляю васТем миром, что вас ждет в стране небесной, —

76. Куда, скажите, склоном подаласьГора, где можно лезть на те громады?Ведь всем узнавшим дорог каждый час.[108]

79. Как по два, по три, агнцы из оградыИдут за первым, прочие ж стоят,Понуря робко головы и взгляды,

82. И где один, туда и все спешат,Теснясь к нему, лишь станет он, и в кроткойПокорности, не знают, что творят[109] —

85. Так, видел я, к нам подвигал не ходкоСчастливых стадо вождь в его челе,[110]С лицом стыдливым, со скромною походкой.

88. И первый строй, заметив на земле,[111]Что луч направо от меня разбился,Так что я тень оставил на скале, —

91. Вспять отшатнувшись, вдруг остановился,И сонм, за первым шедший по пятам,Не зная сам – зачем, за ним столпился.

94. – Я без расспросов объявляю вам,Что плоть на нем еще не знала смерти,Вот почему он тень бросает там.

97. Не удивляйтесь этому; но верьте,Что не без силы, свыше излитой,[112]По тем стенам он мнит дойти до тверди.

100. Так мой учитель; их же честный строй:– Вернитесь же: вон там гора поката,И тылом рук нам подал знак немой.[113]

103. – Кто б ни был ты, в мир ищущий возврата,[114] —Мне тут один из них проговорил:Взгляни, не видел ли меня когда-то?

106. Я, обернувшись, взор в него вперил:Был белокур, красив с лица и стана,[115]Но бровь ему булат окровенил.

109. – Не знаю, кто ты, прямо, без обмана,Сознался я. – Смотри ж! – он мне в ответИ указал: в груди зияла рана.

112. И продолжал с улыбкой: – Я Манфред;Я внук Констанцы, царский скиптр носившей![116]Сходи ж, молю, когда придешь на свет,

115. К прекрасной дочери моей, родившей[117]Сицилии и Арагоны честь,[118]И ложь рассей, всю правду ей открывши.

118. Когда мне грудь пронзила вражья месть,[119] —Я предался Тому в слезах страданий,Кто всем прощает. Невозможно счесть

121. Моих грехов! Но размах мощных дланей[120]У Благости безмерной так велик,Что всех берет, кто слез несет Ей дани.

124. И если б понял смысл священных книг[121]Козенцский пастырь, – тот, кого из злостиКлимент на травлю вслед за мной подвиг,[122] —

127. То и поднесь мои почили б костиУ Беневенто, во главе моста,[123]Под грудой камней на пустом погосте.

130. Теперь их моет дождь, во все местаРазносит ветр вдоль Верде, где истлеет[124]Мой бедный прах без звона и креста.[125]

133. Но их проклятье силы не имеетПресечь нам путь к божественной любви,Пока хоть луч надежды сердце греет.

136. Но, правда, всяк, кто кончил дни свои[126]Под гневом церкви, если и смирится,Пребыть обязан вне святой семьи,

139. Доколе тридцать раз не совершится[127]Срок отлученья, если только онМолитвами по нем не сократится.[128]

142. Так утоли ж, коль можешь, сердца стон:Открой Констанце, возлюбившей Бога,Где зрел меня, a также тот закон:

145. Живые там помочь нам могут много.

Песнь четвертая

1. Коль скоро скорбь, иль радость огневаяОхватят в нас одну из наших сил,Тогда душа, с тем чувством вся слитая,

4. Как будто гасит всех движений пыл:Вот тем в отпор, y коих мы читаем,Что будто Бог нам душу в душу влил.

7. Вот потому-то, если мы внимаемИль видим то, что душу нам пленит, —Бегут часы, a мы не замечаем:

10. Затем что в нас одна способность зрит,Другая – душу в плен берет всецело;Когда та бодрствует, в нас эта спит.[129]

13. В сей истине я убедился зрело.[130]Пока внимал Манфредовым словам,На пятьдесят уж градусов успело

16. Подняться солнце: я же только там[131]Приметил то, где хором душ тех стадоНам крикнуло: – Вот, вот, что нужно вам![132]

19. Щель большую заткнет в шпалере садаОдним сучком терновым селянин,Когда буреют гроздья винограда,[133] —

22. Чем та тропа, по коей лез одинЯ за певцом, сердечной полон боли,Когда исчез отряд теней с долин.

25. Восходят в Лео, и нисходят в Ноли,На Бисмантову лезут на одних[134]Ногах; но тут потребны крылья воли, —

28. Тут я летел на крыльях огневыхЖеланий жарких вслед за тем вожатым,Что мне светил надеждой в скорбях злых.

31. Мы лезли вверх ущельем, тесно сжатымСо всех сторон утесами, где крутьПросила в помощь рук и ног по скатам.[135]

34. И вот, едва успел я досягнутьДо высшего скалы громадной края, —Куда, мой вождь, – спросил я, – держим путь?

37. А он: – Вперед, вперед, не отступая![136]Все вслед за мной стремись на верх хребта,Пока найдем проводника из рая.

40. Гора была до неба поднята,A склон ее был круче, чем с средины[137]Квадранта в центр идущая черта.

43. Я чуть дышал, когда сказал с вершины:– О добрый отче! видишь? оглянись!Я отстаю! Постой хоть миг единый.

46. A он: – О, сын! сюда хоть доберись.И указал мне на уступ над нами,[138]По этот бок горы торчавший вниз.

49. Так подстрекнут я был его словами,Что лез ползком за ним до тех я пор,Пока не встал на тот уступ ногами.

52. Тут сели мы, глядя с вершины горВ ту сторону, откуда в путь пошли мы,И радуя путем пройденным взор.[139]

55. Сперва я вниз взглянул на брег, чуть зримый,Потом взглянул на солнце, изумясь,Что слева мы лучом его палимы.[140]

58. Поэт вмиг понял, что я, весь смутясь,Дивлюсь тому, что колесница светаМеж севером и нами в путь неслась,

61. И рек: – Сопутствуй ныне, как средь лета,Кастор и Поллукс зеркалу тому,[141]Что вверх и вниз струят потоки света,[142] —

64. То Зодиак вращался-б вслед емуСовсем вблизи к Медведицам блестящим —По древнему теченью своему.[143]

67. Чтоб то понять с сознаньем надлежащим, —Весь сам в себе, вообрази СионС горою этой на земле стоящим,[144]

70. Чтоб горизонт имели с двух сторонОдин, но два различных небосклона:И ты поймешь, что путь, где Фаэтон[145]

73. Так дурно шел, придется от СионаВ ту сторону, и в эту здесь от нас,Коль разум твой проникнул в смысл закона.

76. И я: – Учитель, верь, еще не разРассудок мой, вначале столь смущенный,Не понимал так ясно, как сейчас,

79. Что средний круг, в науке нареченныйЭкватором, – тот круг, что ввек лежитМеж льдом и солнцем, – здесь, по приведенной

82. Тобой причине, столько ж отстоитК полуночи, насколько там ЕвреюОн, кажется, в палящем юге скрыт,[146]

85. Но знать желал бы, коль спросить я смею,Далек ли путь? Так к небу восстаетГора, что взор не уследит за нею.

88. A он на то: – Горы такой уж род,Что лишь вначале труден к восхожденью.A там, чем выше, тем все легче всход.[147]

91. Итак, когда узнаешь по сравненью,Что легче все тебе свой делать шаг,Как в судне плыть рекой вниз по теченью, —

94. Тогда конец пути в жилище благ;Там облегчишь и грудь свою усталу.Молчи ж теперь и верь, что это так.

97. Лишь вымолвил мой вождь, как из-за валу,Вблизи от нас, послышались слова:– Ну, до того и посидишь, пожалуй.

100. Мы обернулись оба и y рваУвидели, налево, риф громадный:[148]Был не примечен нами он сперва.

103. Мы подошли, и вот в тени прохладнойТолпа духов стоит при той скале,Как лишь стоит люд праздный, тунеядный.

106. Один из них, с истомой на челе,Сидел, руками обхватив колениИ свесив голову меж них к земле.

109. – О, добрый вождь! Взгляни в лицо той тени!Смотри, – сказал я, – как небрежно тамСидит она, как бы сестрица лени.

112. Заметив нас, дух кинул взгляды к намИ, по бедру лицо передвигая,Сказал: – Вишь сильный! Полезай-ка сам.

115. Тут я узнал лицо того лентяяИ, хоть усталость мне давила грудь,Я подошел к нему. И вот, когда я

118. Приблизился, он, приподняв чуть-чутьЛицо, сказал: – Что? понял ли довольно,[149]Как солнце здесь налево держит путь?

121. Во мне улыбку вызвал он невольно[150]Движений ленью, краткостью речей,И начал я: – Белаква, мне не больно[151]

124. Теперь подумать о судьбе твоей!Что ж, здесь сидишь? Вождя ли ждешь у грота?Иль жалко лень отбросить прежних дней?

127. A он: – О, брат! Кому тут лезть охота?Ведь к мукам вверх тогда допустит насГосподень страж, что там блюдет ворота,[152]

130. Как надо мной здесь небо столько раз,Как много лет я прожил, круг опишет.[153]Я ж о грехах вздохнул лишь в смертный час.

133. Так пусть же те, в ком скорбь по мертвым дышит.Спешат мольбой в том мире нам помочь;A наша что? Ее Господь не слышит.

136. Но тут поэт стал удаляться прочь,Сказав: – Идем. Смотри, как уж высокоНа полдне солнце, и стопою ночь

139. У тех брегов покрыла уж Марокко.[154]

Песнь пятая