Эрих Кестнер - Трое в снегу Страница 21

-- Сейчас будет! -- сказала госпожа Гортензия Каспариус, посмотрев сквозь Шульце, словно он был воздух, и вышла.

Глава четырнадцатая

ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА

На другой день случилось нечто чрезвычайное: Хаге,-дорн влюбился! Произошло это в автобусе, который вез с вокзала новых гостей гранд-отеля и в который Хагедорн подсел по дороге, возвращаясь пешком с прогулки. Одной из пассажирок оказалась молодая, решительная с виду девушка. У нее была особая прямолинейная манера смотреть на людей. (Это отнюдь не означает, что она строила глазки.) Рядом с ней сидела толстая испуганная добродушная женщина, которую девушка называла "тетя Юлечка".

Хагедорн мог бы часами не сводить глаз с племянницы тети Юлечки. Кроме того, его не покидало чувство, что он уже где-то видел эту девушку. Тетя Юлечка была довольно занудливой особой. Больше всего ее занимало, кажется, то, что чемоданы были погружены на крышу автобуса. На каждом повороте она хваталась за сердце и вскрикивала от страха. Вдобавок она не пропускала ни одной горы, желая знать ее имя и фамилию. Хагедорн услужливо давал ей справки и врал при этом с три короба. Некоторые пассажиры, бывавшие здесь прежде и знавшие местность, подозрительно косились на него, не одобряя выдуманной им географии.

Тетя Юлечка, однако, была довольна.

-- Большое вам спасибо, сударь. А то чувствуешь себя как ночью в чужом городе. Каждая улица зовется иначе, а таблички прочитать не можешь. Да и в Альпах я еще никогда не была.

Девушка взглядом попросила его о снисхождении, и этот взгляд доконал его. Он глупо ухмылялся, был зол на себя, у него даже мелькнула мысль выпрыгнуть из автобуса на ходу. Но, конечно, он остался.

У отеля он помог обеим дамам сойти. И поскольку тетя Юлечка строжайшим образом следила за разгрузкой багажа, он с девушкой неожиданно оказался наедине.

-- Ой, какой красивый снеговик! -- воскликнула она.

-- Вам нравится? -- спросил он с гордостью. -- Это с Эдуардом слепили. И еще один знакомый, владелец

большой пароходной линии. Эдуард -- мой друг.

122

ЭРИХ КЕСТНЕР Трое в снегу

-- Ага! -- сказала она.

-- К сожалению, он со вчерашнего дня похудел.

-- Владелец пароходной линии или ваш друг Эдуард?

-- Снеговик, -- пояснил он. -- Солнце очень пригревало.

Они смотрели на снеговика и смущенно молчали.

-- Мы окрестили его Казимиром, -- сказал он через некоторое время. -- У него голова яйцом. А в таком случае зваться Казимиром лучше всего.

Она понимающе кивнула и показала на мишек, сидевших рядом с Казимиром.

-- Они превратились в белых медведей. Совсем перекрасились. Ну как это называется?

-- Мимикрия, -- подсказал он.

-- Я такая забывчивая, -- сказала она. -- В научной терминологии.

-- Вы надолго сюда? -- спросил он.

Она покачала головой.

-- Нет, скоро вернусь в Берлин.

-- Я тоже из Берлина, -- сказал он. -- Какое совпадение!

Тайный советник Тоблер решил после обеда вздремнуть у себя в мансарде. Вообще-то он собирался в Брукбой-рене отказаться от этого обычая из уважения к красотам природы. Но увы -- годы брали свое. Включив рефлектор Иоганна, он лег на кровать и заснул. Неожиданно кто-то рывком отворил дверь. Открыв глаза, Тоблер недовольно уставился на вошедшего. Перед ним был Хагедорн. Молодой человек присел на кровать и спросил:

-- Откуда у тебя рефлектор, Эдуард?

-- От благотворительного фонда, -- ответил Шульце сонным голосом. --Если ты пришел, чтобы спросить меня об этом, мы снова перейдем на "вы".

-- Шульце! Дружище! -- воскликнул Хагедорн. --* Я пропал! Я только что влюбился!

-- Отвяжись от меня с твоими дурацкими бабами, -- приказал Шульце и повернулся к стене. -- Спокойной ночи, мой мальчик!

-- Она вовсе не дурацкая баба, -- строго сказал Фриц. -- Она красивая. И умная! И с юмором. И, кажется, я ей тоже нравлюсь.

-- У тебя мания величия! -- пробормотал Шульце. -- Какая из них: Маллебре или бременская Цирцея?

-- Перестань же наконец упоминать их! -- возмутился Хагедорн. -- Это совсем другая! Она еще не замужем! Но будет, когда я стану ее мужем! С ней тетя. Отзывается на имя "Юлечка".

Вот теперь Шульце проснулся.

-- Ты распутник! -- сказал он. -- Погоди с женитьбой по крайней мере до завтра! Надеюсь, ты не втюрился в дуреху, которая вышла с теткой по имени Юлечка на ловлю мужчин! Не торопись, мы подберем тебе кого надо.

Хагедорн поднялся.

-- Эдуард, я запрещаю тебе говорить подобным тоном о моей будущей супруге. Она не дуреха. И не ловит мужчин. Разве я похож на выгодную партию?

-- Упаси Бог! -- сказал Шульце. -- Но она, естественно, уже слышала, что ты престолонаследник!

-- Эту чушь она еще никак не могла услышать, -- возразил Хагедорн. --Она только что прибыла из Берлина.

-- А я просто не разрешаю этого делать, -- категорически заявил Шульце. -- Я представляю здесь интересы твоей матери. Запрещаю -- и все! В один прекрасный день я подыщу тебе хорошую жену.

-- Дорогой Эдуард, -- сказал Фриц. -- Ты хоть сначала посмотри на нее. Когда увидишь, у тебя дух захватит!

Хагедорн уселся в холле, наблюдая за лестницей и лифтом. Пока он нетерпеливо ожидал девушку и мечтал о будущем, его первоначальный восторг сменился глубоким унынием. Он вдруг вспомнил, что на свадьбу нужны деньги, а у него их нет. Раньше, когда он зарабатывал, ему попадались девушки, но не те. А сейчас, когда он полюбил племянницу тети Юлечки, он был без работы и его считали престолонаследником!

-- У вас такой вид, словно вы собрались в монастырь, -- сказал кто-то за его спиной.

Он вздрогнул. Это была тетиюлечкина племянница. Хагедорн вскочил на ноги. Она села и спросила:

-- Что это с вами?

Он долго смотрел на нее, пока она не опустила глаза. Прокашлявшись, он сказал:

-- Кроме господина Кессельгута и Эдуарда, об этом никто в отеле не знает. Но вам я скажу. Меня принимают за миллионера или, как утверждает Эдуард, за престолонаследника Албании. Почему -- не знаю. В действительности я безработный с высшим образованием.

-- Почему же вы не разъяснили это недоразумение? -- спросила она.

-- Вы правы, -- сказал он. -- Это следовало сделать. Я и хотел! Ах, какой я осел! Вы очень сердитесь на меня? Но Эдуард посоветовал ничего не объяснять, пусть все остается как есть. Прежде всего из-за трех сиамских котят. Он так любит играть с ними.

-- А, собственно говоря, кто такой этот Эдуард? -- спросила она.

-- Мы с ним выиграли призы на конкурсе. За это нас в отеле бесплатно кормят.

-- О конкурсе я читала в газете, -- сказала она. -- Речь идет о конкурсе, объявленном концерном Тоблера, да?

Он кивнул.

-- Значит, вы господин Хагештольц?

-- Хагедорн, -- поправил он. -- Зовут меня Фриц. Они помолчали. Потом она покраснела. А потом сказала:

-- Меня зовут Хильдегард.

-- Очень приятно, -- сказал он. -- Самое красивое имя, которое я когда-либо слышал!

-- Нет, -- заявила она решительно. -- Фриц мне больше нравится!

-- Я имею в виду женские имена. Она улыбнулась:

-- Значит, мы пришли к согласию.

Он взял ее руку, тут же смущенно отпустил и сказал:

-- Это было бы чудесно.

Наконец из лифта вышел Шульце. Хагедорн уже издали кивнул ему и сказал племяннице тети Юлечки:

-- Вон идет Эдуард!

Она не обернулась.

Молодой человек пошел навстречу другу и прошептал:

-- Это она.

-- Что ты говоришь! -- насмешливо сказал Шульце. -- А я думал, что твоя очередная.

Он подошел к столику. Девушка подняла голову, улыбнулась ему и сказала:

-- А это, конечно, ваш друг Эдуард, господин Хагедорн? Именно таким я его себе представляла.

Хагедорн радостно кивнул.

-- Именно. Это Эдуард. Золотое сердце в грубой оболочке. А это некая фройляйн Хильдегард.

Шульце стоял как громом пораженный, он решил, что у него галлюцинации. Девушка предложила ему сесть. В полной растерянности он шагнул и чуть было не сел мимо стула. Хагедорн засмеялся.

-- Фриц, не дурачься, -- проворчал Шульце. Но Фриц продолжал смеяться.

-- Что с тобой, Эдуард? Ты выглядишь как лунатик, которого вдруг окликнули.

.-- Неплохое сравнение, -- заметила девушка одобрительно.

Шульце наградил ее уничтожающим взглядом.

Хагедорн с испугом подумал: "Веселенькое дело!" -- и начал без передышки рассказывать о маскараде и почему Шульце не получил приза за свой костюм, о первом лыжном занятии Кессельгута, о Берлине, о природе, о том, что его мать спросила в письме, бывают ли в Брукбойрене лавины, и...

-- Будь добр, мой мальчик, -- попросил Эдуард. -- Принеси мне из моего номера пузырек с валерьяновыми каплями! Он стоит на умывальнике. Что-то желудок болит.

Хагедорн вскочил в места, махнул рукой лифтеру и поехал наверх.

-- У вас боли в желудке? -- спросила племянница тети Юлечки.

-- Придержи язык! -- рассвирепел тайный советник. -- Ты что, спятила? Чего тебе здесь надо?

-- Дорогой отец, я лишь хотела посмотреть, как тебе живется, -- сказала фройляйн Хильда.