Андрей Малыгин - Гонзаго Страница 22

Приставив охрану, Веремеев вышел от незадачливого дежурного и, проследовав в свой кабинет, пригласил туда и всех остальных участников происшествия, кроме, естественно, самого виновника. В это время появился и капитан Митрохин с сильно озадаченным помятым лицом. Веремеев, упершись взглядом в поверхность полированного стола, начал небыстро говорить:

— Как начальник, как ваш командир, я должен сообщить, что, с одной стороны, в нашем слаженном боевом подразделении произошло, можно по праву сказать, вопиющее чрезвычайное событие. Именно так… И других слов здесь никак не подберешь!..

Так вот… Один из дежурных, лейтенант Сатанюк, при неизвестных, — он сделал паузу, — так скажем, обстоятельствах застрелил из своего табельного оружия доставленную сюда вечером для выяснения некоторых… формальных данных пожилую гражданку с близким ей домашним животным — котом. — Он поднял голову. — Вы чувствуете, как дико режет слух — «застрелил»! Насмерть застрелил! — Веремеев глубоко вздохнул, поморщил лицо и снова уперся взглядом в крышку стола. — Подобный случай бросает самую черную тень на все наше длительное время успешно работающее подразделение органов внутренних дел и предполагает, мне не нужно заострять на этом внимание, самое серьезное служебное расследование, которое… — Он опять сделал паузу. — Ну, а какие здесь будут сделаны оргвыводы высоким руководством, сейчас даже трудно и предположить. Но в связи с этим нам всем без исключения необходимо поднапрячь свои мозги, свои извилины… Согласитесь, что это непраздный вопрос. И если они не куриные, то каждый должен ответственно сообразить… Ведь приедет, как вы понимаете, комиссия из столицы, будет усердно ковыряться, копать, и что она здесь, ребятки, накопает, только одному… — он потыкал воздух в направлении потолка двумя сложенными пальцами, — сами знаете кому известно. Но то, что обязательно накопают, — он сделал ударение на последнем слове, — это уже заранее можно предположить. На таких проверках очень многие купоны стригут, делают свою карьеру. Так что… те ребята очень постараются. Уж вы мне поверьте!

А работа у нас с вами, друзья мои, — голос Веремеева резко смягчился. Он сделал паузу, глубоко вздохнул и продолжил: — сами знаете, что неблагодарная и далеко не простая. А зарплаты наши в день получки можно в кармане и не заметить, просто не нащупать рукой. Вот так… У большинства же из нас семьи, которые надо нормально кормить, одевать, обувать… Короче, не мне вам рассказывать об этом… Но служба есть служба, мы все знали, на что шли…

Веремеев опять глубоко вздохнул, сделал длинную паузу, протер носовым платком лоб, а затем продолжил:

— Так вот… С другой же стороны, практически невозможно понять, что здесь произошло на самом деле и произошло ли это что-то вообще. Иначе что же получается… Если Сатанюк, как вы все утверждаете, кого-то застрелил, то где же ихние трупы, дорогие мои? Я вас спрашиваю, где они? А? И любое утверждение, что они просто так пропали, покажется наивным детским лепетом для цепких столичных проверяющих, и не только для них. Соображаете? Ну сами здраво прикиньте, — он прошелся по присутствующим вопросительным взглядом, — как это будет выглядеть со стороны. И я даже вам больше скажу, что это отличная зацепка для… вашего внеочередного медицинского освидетельствования и выводах о… дальнейшей профпригодности для службы в данном качестве. Да и работы вообще. Надеюсь, это ни для кого не секрет? Нужно ли это кому-нибудь из вас, я спрашиваю? — Он обвел взглядом задумчивых подчиненных. — Честно говоря, я не знаю. Но и не знаю также, как правильно в данной ситуации и поступить. Честь нашего подразделения мне, как я думаю и вам тоже, совсем не безразлична, как не безразлична и ваша собственная судьба.

Поэтому я предлагаю, прежде чем предпринять какой-то следующий шаг, надо напрячь свои котелки, и все серьезно обмозговать. Да, так вот, дорогие мои… Чтобы крепко не вляпаться в какое-нибудь приличное дерьмо… Сами знаете: был бы человек, а статейку ему всегда можно найти. Опыт работы нас этому учит. Вы согласны со мной? — Присутствующие одобрительно покивали головами. — Ну, въехали в сложившуюся обстановку? Тогда сейчас же идите и вместе с капитаном Митрохиным обсудите эту непростенькую проблемку. Эту задачку со многими неизвестными. Надо найти ей какое-то разумное объяснение и решение. Времени вам даю, — он скользнул глазами по наручным часам, — полчаса. Утром надо докладывать руководству. Надеюсь, что все понятно? Надеюсь, я все ясно, ребятки, изложил? — В воздухе опять повисла пауза. — На этом я закруглился. Естественно, что пока. А вас, капитан Митрохин, прошу на пару минут задержаться.

Пошептавшись о чем-то с Митрохиным, Веремеев выпроводил его, а сам стал набирать знакомый номер телефона.

— Наумович, не спишь? Понимаю, понимаю, что в такой ситуации не до сна. У самого ни в одном глазу. Не сердись, но раньше позвонить не мог. Тут такое дело, что я и сам что-то плохо понимаю, куда ситуацию понесло. Черт его знает, но версии теперь никакие не нужны. Как не нужны? Да так и не нужны! Дело в том, что Сатанюк и бабку и кота вроде бы застрелил — я сам гильзы видел в КПЗ и отметины на стенах. Да и пистолет на полу валяется. И нет сомнения, что у парня крыша съехала. Все о каких-то тараканах толкует. Будто у мертвой у бабки изо рта повылезали и разбежались в разные стороны. Но я никаких тараканов не обнаружил. Думаю, что это галлюцинации в результате… Отчего уж, не знаю, вроде и парень был не слабак, но вот такая ситуевина, дорогой. Но самое удивительное из всего того, что произошло, это то, что и сами застреленные куда-то поисчезали. То есть ихние трупы пропали, как утверждает второй дежурный. Понимаешь? Пропали совсем. Вот так… И никаких тебе следов крови не видно, только лужа какая-то черная на полу, да так воняет кошачьей мочой, что не продохнешь. Точь-в-точь, как ты мне днем обсказал. Да, вот такая белиберда приключилась…

С одной стороны, нет задержанных, нет на них и никакого протокола. Как ты мне и советовал. Но с другой стороны, куда же ихние трупы-то подевались? Не подстроили же все это мои ребятушки славные? Непохоже. Да и соображалки у них на это не хватит. Нет, я тебе точно говорю. Так что странная история получается, Наумович, дорогой. Не знаю даже, на что и подумать.

Веремеев бросил мокрый носовой платок в перевернутую фуражку, лежавшую перед ним на столе, и снова заговорил:

— Нет, пока не смотрел. Пока было не до того. Ну, а куда же ей из сейфа-то подеваться? Думаю, что на месте, что все в порядке. Что ты говоришь? Туда же, куда и бабка с котом, то есть… ты хочешь сказать… — глаза Веремеева сильно испугались. — Ты что, ты давай меня не пугай, я сейчас же гляну. Не вешай трубку, я сейчас, Наумович, дорогой…

Веремеев положил трубку и тут же бросился открывать сейф, приговаривая на ходу:

— Туда же, куда и бабка с котом, говоришь?.. Это как же так понимать?! Что за напасть?! Нет, не может этого быть! Точно! Я уверен… все на месте… Вот увидишь… Сейчас посмотрим, посмотрим, дорогой…

Он трясущимися руками вынул из кармана связку ключей и начал поочередно вставлять их в замок, приговаривая вслух. Но ключи почему-то не вставлялись.

— Да что же я, дурак, делаю-то. Совсем крыша поехала. Ведь это же ключи от моей квартиры! Как же ими можно сейф-то рабочий открыть? Ну и кретин, ну и тюфяк безмозглый! Не иначе, как от Сатанюка слабоумием заразился.

Он снова сунул руку обратно в карман, выудил оттуда, наконец-то, нужный ключик, быстро вставил его, повернул на два оборота и, открыв дверку сейфа, увидел то, что и хотел.

— Да вот же она, драгоценная наша, куда же ей подеваться-то, — осклабился радостно Веремеев, хватая руками знакомую деревянную шкатулку. — А ты, чудак, говоришь, как бабка с котом… У меня ведь совсем другие виды и планы на нее, дорогой… Нет, не могет такого быть, уважаемый Михал Наумыч! Однозначно.

Он тут же открыл крышку коробки, но… вместо драгоценной камеи со знакомыми профилями царственных молодых особ с ужасом для себя увидел сплошную темную шевелящуюся массу то ли каких-то жуков, то ли тараканов, то ли еще каких-то противных мокриц и сороконожек. Еще мгновения Веремеев оцепенело удерживал коробку в руках, не в силах поверить в то, что предстало перед его глазами, пока какая-то многоногая усатая тварь не выползла из коробки прямо ему на руку, а за ней полезли и остальные. Лицо подполковника свело судорогой омерзения и ужаса, и он резко отбросил коробку от себя прямо на пол, отчего она, ударившись, разбилась и живая шевелящаяся масса, вывалившись, стала расползаться прямо у него под ногами. Веремеев тут же отпрыгнул в сторону и, брезгливо морщась, принялся отчаянно стряхивать мерзких тварей с рук, а затем давить их ногами.

— А-а-а… — заскулил он, чуть не плача, — теперь-то уж точно все пропало! Сволочи, гады, паразиты, твари вы безмозглые, поганые… нате же… нате… Ах-ах-ах-ах-ах!