Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи - Фрэнсис Скотт Фицджеральд Страница 23

– А почему бы им не открывать чайные, как это делают американцы?

– По большей части они вообще ничего не умеют. Нам их очень жалко, но… – Он нагнулся и постучал по стеклу. – Вы не могли бы прибавить ходу? У нас времени в обрез!

– Вот, смотрите, – сказал он, когда мы добрались до дворца на холме. – Рядом – вилла великого князя Михаила.

– В смысле, он там служит дворецким?

– Нет-нет. Он при деньгах. Просто уехал на лето к северу.

Мы вошли через узорчатые латунные ворота, которые отчетливо скрипнули, как и полагается воротам, когда они впускают короля, а когда отдернули шторы, оказались в высоком центральном зале, увешанном древними портретами рыцарей в латах и придворных в атласе и парче. Очень напоминало съемочную площадку. Мраморные лестничные пролеты величаво уходили вверх, образуя галерею, куда свет падал сквозь голубое витражное стекло и просачивался на мозаичный пол. Тут все было вполне современным – просторные чистые постели, образцовая кухня, три ванных и покойный, почтенный кабинет с видом на море.

– Раньше вилла принадлежала русскому генералу, – поведал агент. – Его во время войны убили в Силезии.

– И сколько?

– На летний сезон – сто десять долларов в месяц.

– Идет! – сказал я. – Давайте прямо сейчас напишем контракт об аренде. Мы с женой прямо сейчас съездим в Йер забрать…

– Минуточку, – вступила в разговор упомянутая жена, хмуря брови. – Сколько прислуги потребуется в этом доме?

– Ну, я бы сказал… – Агент бросил на нас проницательный взгляд, а потом заколебался. – Человек пять.

– А на мой взгляд, человек восемь. – Она обернулась ко мне. – Лучше уж поехали в Ньюпорт и снимем там дом Вандербильта.[64]

– Вы не забывайте, – напомнил агент, – что слева от вас живет великий князь Михаил.

– А он зайдет в гости? – поинтересовался я.

– Обязательно зашел бы, – пообещал агент, – вот только он, видите ли, в отсутствии.

Мы устроили дискуссию прямо там же, на мозаичном полу. Моя теория состояла в том, что в маленьком доме я работать не смогу, а сюда деньги вкладывать как раз стоит, потому что вилла послужит источником вдохновения. Теория жены состояла в том, что восьми слугам потребуется куча еды и вообще все это ни в какие ворота. Мы извинились перед агентом, уважительно пожали руку таксисту-миллионеру, выдали ему пять франков и в самом подавленном настроении вернулись в Йер.

– Вот счет за проживание, – сказала жена, когда мы уныло побрели ужинать.

– Слава богу, всего пятьдесят пять долларов.

Я вскрыл его. К моему изумлению выяснилось, что к упомянутой сумме добавилась бездна налогов – федеральный налог, городской налог, десятипроцентный налог на еще одни чаевые для прислуги, а также особый налог для американцев, – в результате пятьдесят пять долларов выросли до ста двадцати семи.

Я тоскливо посмотрел на кусок безымянного мяса, вяло лежащий в безжизненном соусе на моей тарелке.

– Полагаю, это козлятина, – предположила няня, проследив направление моего взгляда. Потом повернулась к моей жене. – Вы когда-нибудь пробовали козлятину, миссис Фицджеральд?

Но миссис Фицджеральд никогда раньше не пробовала козлятину; миссис Фицджеральд просто сбежала из ресторана.

На следующий день я в отчаянии бродил по отелю, уповая только на то, что наш дом на Лонг-Айленде пока не сдали и мы сможем на лето вернуться туда – и тут мне бросилось в глаза, что помещения опустели сильнее прежнего. Старых выпусков «Иллюстрированных лондонских новостей» вокруг оказалось даже больше обычного, пустых стульев – тоже. На ужин снова подали козлятину. Обводя взглядом пустой ресторан, я внезапно сообразил, что последний англичанин прихватил свою клюку и остатки разума и сбежал в Лондон. Неудивительно, что нам подали козлятину, – если бы подали что-то другое, это стало бы истинным чудом. Управляющий не закрывал отель в двести номеров только ради нас!

III

В Йере становилось все жарче; мы пребывали в тумане беспомощности. Теперь мы поняли, почему этот курорт так любила Екатерина Медичи. Месяц, проведенный здесь летом, – и она возвращалась в Париж, а в голове у нее шкворчали десятки святых Варфоломеев.[65] Вотще совершали мы поездки в Ниццу, на Антиб, в Сен-Максим – мы не на шутку разволновались: четверть нашего запаса в семь тысяч долларов уже растаяла. И вот однажды утром, ровно через пять недель после отбытия из Нью-Йорка, мы слезли с поезда в городке под названием Сан-Рафаэль, о котором раньше и вовсе не думали.

Городок этот красного цвета, стоит у самого моря; веселенькие домики под красными крышами, повсюду дух приостановившегося карнавала – карнавала, который еще до ночи наверняка выплеснется на улицы. Мы сразу поняли, что с удовольствием бы тут поселились, и спросили у местного жителя, где находится агентство по недвижимости.

– Ну, про это лучше спросить у короля! – воскликнул он.

Монархия! Второе Монако! А мы и не знали, что на французском побережье их два.

– А есть тут банк, где можно обналичить аккредитив?

– Об этом тоже лучше спросить у короля.

Он указал в сторону дворца, располагавшегося в конце длинной тенистой улицы; жена торопливо достала зеркальце и принялась пудрить лицо.

– Но у нас вся одежда в пыли! – робко заметил я. – Как вы полагаете, король…

Он призадумался.

– Насчет одежды я не знаю, – последовал ответ. – Но я полагаю… полагаю, что король вам и с этим поможет.

Такого я, честно говоря, не ждал, тем не менее мы поблагодарили его и с внутренним трепетом обратили свои стопы в сторону королевских покоев. Через полчаса, когда королевские башни так и не вырисовались на фоне неба, я остановил еще одного прохожего.

– Не могли бы вы указать нам дорогу к королевской резиденции?

– Чего?

– Мы хотели бы получить аудиенцию у его величества – его величества короля.

Слово «король» вроде бы показалось ему знакомым. Он понимающе раскрыл рот и указал на вывеску у нас над головами.

– «У. Ф. Король, – прочитал я, – англо-американский банк, агентство недвижимости, железнодорожные билеты, страховка, экскурсии, прокатная библиотека».

Заправлял этим заведением деловитый англичанин среднего возраста, за последние двенадцать лет постепенно скупивший весь Сан-Рафаэль.

– Мы – американцы, и мы приехали в Европу, чтобы сэкономить, – поведал ему я. – Мы прочесали всю Ривьеру от Ниццы до Вара и не нашли ни одной виллы. А деньги у нас понемногу тают.

Он откинулся на спинку стула, нажал кнопку, и почти в тот же миг в дверном проеме возникла высокая тощая женщина.

– Это Марта, – представил он. – Ваша кухарка.

Мы едва поверили своим ушам.

– Вы хотите сказать, что у вас найдется для