Марк Арен - Реквием по Иуде Страница 24

— Ничего страшного, мне всегда интересно вас слушать, — успокоил его священник. — А это книга Иринея Лионского о ереси. Я давно ее не открывал. Знаете, то, о чем было писано почти полторы тысячи лет назад, увы, продолжает плодиться и в наше время.

— Ириней? Я где-то встречал это имя, — силясь вспомнить, проронил гость.

— Он был епископом во Франции, в Лионе, и известен как автор ряда книг по богословию, — пояснил священник.

— Точно! — воскликнул гость. — Епископ Лиона. Вспомнил. Я где-то читал о найденном Евангелии от Иуды, и там же упоминалось имя этого Иринея.

— Вы сказали, найдено Евангелие от Иуды? — удивился священник.

— А что в этом такого? — беспечно сказал гость. — Археологи нет-нет, да и вытащат на божий свет такое, что и сами диву даются.

— Странно не то, что его нашли, странно то, что оно сохранилось, — задумчиво проговорил священник. — Ибо в свое время церковь жестоко наказывала за хранение не только еретических, но даже апокрифических текстов. Опасаясь за свою жизнь и за жизнь близких, люди избавлялись от таких книг. Но как видно, не все…

В комнату через приоткрытое окно влетел легкий ветерок, заставив затрепетать пламя все еще стоявшей там непогашенной лампады.

— Неделю назад я купил старый дом на окраине деревни, — глядя на нее и думая о своем, отрешенно произнес гость.

— А, так это на ваш э… вездеход бегают смотреть местные мальчишки?

Гость с трудом оторвал взгляд от горящей лампады, кивнул и улыбнулся.

— Спасибо, святой отец. Мне пора.

— Я всегда вам рад. Приходите еще, мы же теперь соседи… И не переживайте, все уляжется в вашей пытливой душе.

Гость, прощаясь, приложился к руке священника.

— Спокойной ночи! Идите с миром, я буду молиться за вас, — ответил ему тот.

Когда за ним закрылась дверь, священник вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. Подойдя к столу, он, помедлив, выдвинул ящик, взял таблетки, выдавил несколько штук себе на ладонь и залпом проглотил. Затем, надев очки, взял со стола свою книгу и устало опустился в кресло. Комната погрузилась в тишину.

И тут в нее вновь залетел разгуливающий по ночной долине ветер. Словно испугавшись его, дернулось и погасло пламя лампады. С глухим стуком упала на пол книга, а голова священника медленно опустилась на грудь…

Неожиданно скрипнула дверь. Веки священника дрогнули. Открыв глаза, он увидел в дверях все того же служителя. Но в этот раз тот был смертельно бледен. Увидев, что священник не спит, служитель воскликнул прерывающимся голосом:

— Он вернулся!

— Мой гость? — удивился священник.

— Нет… Иуда, — с ужасом прошептал служитель.

— Иуда? — переспросил настоятель. — Какой Иуда?

— Настоящий! Тот, что Искариот…

Священник встал, недоверчиво поглядывая на служителя, вышел из комнаты и вместе с ним спустился в монастырский двор. Внезапно, вблизи от них, едва не задев их крылом, пролетела большая птица. Служитель от неожиданности оступился, рука его дрогнула, фонарь качнулся, высветив горельефный декор возвышающейся в центре двора величественной церкви Святой Богородицы. Перекрестившись на ее устремленный ввысь купол с двухъярусной колокольней, они продолжили путь. Свет от старого масляного фонаря с трудом пробивал тьму наступившей ночи. Наконец они подошли к воротам, и служитель, передав священнику фонарь, отворил их. Сделав своему спутнику знак, чтобы тот оставался на месте, священник вышел за ворота. Неподалеку от них он заметил силуэт человека в темной накидке. Тот сделал шаг навстречу.

— Не приближайся, стой там, где стоишь, — предостерег его священник.

Незнакомец остановился.

— Кто ты? — спросил его священник.

— Тебе ж сказали, я Иуда, — с усмешкой в голосе ответил незнакомец.

— Ты лжешь, этого не может быть, — сказал священник.

— Если бы ты меня хорошо знал, то сейчас не спорил бы со мной, — ответил ему незнакомец. — Зато я знаю тебя так же хорошо, как себя знаешь ты.

— Я не верю тебе, — вымолвил священник.

— Не веришь? — с усмешкой переспросил незнакомец. — Ну что ж, тогда послушай. Когда тебе было шесть лет от роду, родители отправили тебя погостить к твоему дяде. Там ты случайно разбил фарфорового слоника, а наказали за это твоего двоюродного братца. Он так никогда и не узнал, из-за кого пострадал. Вспомнил? А в семинарии ты прибил туфли учителя к полу. Тоже вспомнил? А когда на исповедь к тебе пришла хорошенькая девушка из соседнего села, ты подумал…

— Хватит! Замолчи! Я больше не желаю это слышать! — наклонившись и закрыв уши руками, закричал вдруг священник.

Пришелец замолчал.

— Зачем ты вернулся? — придя в себя, спросил священник.

— За своей душой, — ответил незнакомец. — Оклеветанная без малого две тысячи лет тому назад, она никак не попадет на Небеса и мечется в смятении средь вас, живых. Она устала и требует покоя. Я потерял свою душу ради ваших, которые были спасены Иисусом, взошедшим на крест.

— А зачем ты пришел сюда? — после некоторой паузы спросил священник.

— Моя душа была бы спасена, если б меня мог оправдать Иисус. Но Он распят. Как и твой народ. Но Господь сохранил вам жизнь, и в этом мой шанс. Вот почему я здесь. Меня должен судить твой народ. Не избранный Богом, как мой, но первый Бога избравший. Не распявший Христа, как мой, а за Него распятый. Я приму ваш приговор, каким бы он ни был. Быть этому суду или нет, решать твоим вождям. Пойди же к ним и расскажи о нашей встрече. Если их не убедят твои слова, предупреди, что мне не составит особого труда освежить еще чью-то память. Но не вреда я желаю церкви, а только хочу оправдать свое имя, — сказав это, он повернулся, и вскоре его тень слилась с тьмою ночи.

Оставшись один, священник еще долго не мог прийти в себя. Очнулся он лишь после того, как к его плечу прикоснулся подошедший служитель. Вернувшись в монастырь, он провел остаток ночи в непрерывных молитвах.

Не успел забрезжить рассвет, как священник вышел из монастыря и поспешил в Эчмиадзин, туда, где бесчисленное множество лет располагался святой престол Армянской апостольской церкви, и где пребывал духовный лидер всех армян — католикос.

— Я рад видеть нашего возлюбленного брата, рад и удивлен. Рад, ибо люблю, а удивлен, поскольку знаю, что в столь ранний час он предпочитает общаться с Господом, а не с Его смиренным слугой, — приветствовал его католикос.

— Обстоятельства чрезвычайной важности вынудили меня безотлагательно побеспокоить вас, Ваше Святейшество, — сказал, приложившись к его руке, священник, и рассказал о вчерашней встрече.

По ходу рассказа первоначальное удивление на лице католикоса сменилось глубокой озабоченностью. Когда священник завершил рассказ, католикос встал и молча стал прохаживаться по комнате. Периодически он останавливался, искоса поглядывал на гостя и вновь продолжал мерить комнату шагами. Первым молчание нарушил священник.

— Я понимаю, насколько трудно поверить в то, что я сейчас рассказал. Но я пришел…

— Я благодарен вам за откровенность и попрошу, чтобы события вчерашней ночи пока оставались между теми, кто в них посвящен, — положив ему руку на плечо, ответил католикос. — В последнее время ходят слухи о якобы найденном Евангелии от Иуды. Том самом, о котором говорили Юстиан Мученик и святой Ириней Лионский… Не исключено, что эти события взаимосвязаны. Поэтому нужно посоветоваться с нашими братьями.

Католикос вызывал помощника и попросил того пригласить к себе некоторых из своих приближенных. Затем подошел к столу и, полистав телефонный справочник, кому-то позвонил. После короткого приветствия он поинтересовался у собеседника, не происходило ли вчера или сегодня чего-то необычного в судебном ведомстве. Получив, по всей видимости, отрицательный ответ, он уточнил, что речь может идти о не совсем обычном посетителе. Судя по тому, что католикос, глядя на священника, стал кивать головой, это предположение нашло свое подтверждение, после чего католикос попросил своего телефонного собеседника как можно быстрее прибыть в Эчмиадзин.

Положив трубку, он в задумчивости потер лоб. Священник терпеливо ждал.

— Ну что же. Ваш ночной гость время не теряет. Он уже успел отнести заявление в один из общинных судов.

Не успел католикос произнести эти слова, как двери кабинета тихо открылись, и вошедший помощник доложил о том, что все приглашенные ожидают в приемной.

Когда все они собрались у католикоса, тот попросил священника повторить свой рассказ. Иерархи внимательно слушали, но лица некоторых выражали едва заметную иронию, других — удивление, и лишь у немногих — озабоченность или тревогу. Заметив это, католикос сказал:

— Я вижу, что услышанное не произвело на вас должного впечатления. Это значит, что вы плохо знаете нашего брата из Хор Вирапа, а я, увы, плохо знаю вас. Ваша реакция достойна Национальной академии наук, но не духовного совета. Да, все вы — хорошо образованные люди, могущие на равных спорить с учеными мужами о мудреных научных делах. Но мы должны знать ответ не на вопрос, как движутся Небеса, а на вопрос — как туда попасть. А для этого нужно, в том числе, знать коварство Зла в его противостоянии Добру, ибо только такое знание может объяснить происшедшее. Посему, готовьтесь к схватке под знаменами нашей Веры, ибо, быть может, ради этой схватки вам и суждено было родиться на свет!