Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе - Амброз Бирс Страница 24

– Все это хорошо, – ответила мышь, – для людей, которые неспособны на что-нибудь получше. Пусть растут, если хотят; я же предпочитаю поджаренный сыр.

Глупый слон, не особо разобравшись в этом замечании, решил поступить так, как обычно поступают те, над кем одержали верх в остроумии, – наступить на свою умную собеседницу. И он действительно наступил на нее ногой, и мыши не стало.

Урок, преподанный этой басней, ясен и очевиден: мыши и слоны видят вещи каждый согласно своей природе; если слон решает принять точку зрения мыши, для нее это плохо заканчивается.

VI

Волк утолял жажду у ручья, когда отбившийся от стада ягненок спустился к воде, довольно демонстративно обошел волка и стал пить ниже по течению.

– Прошу заметить, – сказал ягненок, – что вода обычно не течет вверх по склону, и то, что я здесь пью, никак не может испортить воду в том месте, где пьете вы, даже если предположить, что мой нос не чище вашего (а это не так). Так что у вас нет ни малейшего повода меня убивать.

– Я и не знал, сэр, – ответил волк, – что мне нужен повод, чтобы любить котлеты; мне это и в голову не приходило.

И он с большим удовольствием пообедал ягненком.

Эта басня любого должна убедить в том, что если две истории очень похожи друг на друга, то одна из них вовсе не обязательно является плагиатом.

VII

Как-то раз пожилой джентльмен уселся на желудь и, найдя это место весьма удобным, крепко заснул. Тепло его тела заставило желудь прорасти, и рос он так быстро, что, когда спящий проснулся, он обнаружил, что сидит в развилке дубового ствола метрах в двадцати над землей.

– Ах, – сказал он, – я люблю, когда хорошо виден пейзаж, который мне по душе; но этот, кажется, не обладает подобным достоинством. Пойду-ка я лучше домой.

Легко сказать, но отправиться домой оказалось непросто.

– Что ж, если я не могу подчинить обстоятельства своей воле, то я по крайней мере могу приспособить волю к обстоятельствам. Я решаю остаться здесь. Жизнь, как скажет один видный философ в Англии (когда будет Англия, чтобы сказать это там) – это определенная комбинация разнородных перемен, которые происходят одновременно и друг за другом, в соответствии с внешними сосуществованиями и последовательностями. К счастью, впереди у меня еще довольно много лет такой жизни, и думаю, я могу позволить своему окружению превратить меня в то, что я выберу.

Так он и сделал. Но каков выбор!

Я бы сказал, что здесь преподан урок удовлетворенности жизнью в сочетании с наукой.

VIII

Гусеница с большим трудом взобралась на верхушку жерди для хмеля, и, не найдя там ничего интересного, стала подумывать о том, чтобы спуститься.

– Вот если бы у меня были крылья, – заговорила она сама с собой, – я бы легко с этим справилась.

После этих слов она развернулась, чтобы спуститься, но к этому моменту тепло, вызванное ее предыдущими усилиями, а также тепло солнца превратили ее в бабочку.

– Мне как всегда не везет! – проворчала она. – Стоит мне только пожелать чего-то, и я это получаю. Сегодня утром, выходя из дому, я этого не ожидала и совершенно к такому не готова. Но полагаю, мне придется это выдержать.

И бабочка расправила крылья и полетела к первому же замеченному ею раскрывшемуся цветку. Оказалось, однако, что на этом цветущем овоще проводит лето паук, и вскоре мисс Бабочка очень захотела вернуться обратно на жердь и стать простой гусеницей.

По крайней мере, она получила удовольствие от того, что ее желание не сбылось.

Haec fabula docet[4], что не стоит заглядывать в дома, не выяснив, кто в них проживает.

IХ

Рассказывают, что некий татарский священник, собираясь принести в жертву свинью, заметил в ее глазах слезы.

– Так, что это с тобой такое, хотел бы я знать? – спросил он.

– Сэр, – ответила свинья, – если бы ваш разум мог проникнуть так же глубоко, как ваш нож, вы бы знали это, не спрашивая. Однако я могу вам рассказать: я плачу, потому что знаю, что меня плохо зажарят.

– Ах, – задумчиво протянул священник, предварительно убив свинью, – мы все так похожи: нас пугает плохая обжарка. Сама смерть нас не страшит.

Из этого рассказа вы узнали, что даже священники иногда добираются до истины лишь наполовину.

X

Пес, которого сильно донимали пчелы, случайно забрался в лежавший на земле пустой бочонок, выглянул в отверстие для пробки и обратился к своим мучительницам с такими словами:

– Если бы вы вели себя сдержаннее и кусали меня по очереди, вы могли бы здорово надо мной потешиться. А вышло так, что вы загнали меня в надежное убежище, и я буду хватать вас, как только вы залетите в это отверстие. Вот вам урок, как глупо проявлять неумеренное рвение.

Закончив, он стал ждать ответа. Но его не было, так как пчелы даже не подлетели к наливному отверстию: они проникли в бочонок тем же путем, что и пес, и сделали его пребывание там невыносимым.

Урок этой басни в том, что нельзя руководствоваться чистым разумом, ссорясь с пчелами.

XI

Лиса и утка рассорились из-за того, кому из них достанется лягушка, и решили обратиться со своими разногласиями к льву. Лев долго слушал, как они спорят, и наконец открыл рот, чтобы что-то сказать.

– Я хорошо понимаю, – перебила его утка, – каково будет твое решение. – По нашему собственному признанию, лягушка не принадлежит ни одной из нас, и ты съешь ее сам. Только, пожалуйста, не забудь, что львы не любят лягушек.

– А мне, – воскликнула лиса, – совершенно ясно, что ты отдашь лягушку утке, утку – мне, а сам съешь меня! Позволь мне высказать некоторые возражения по поводу…

– Я собирался заметить, – парировал лев, – что, пока вы спорили, предмет разногласий ускакал. Может быть, вы сможете предоставить на суд еще одну лягушку?

Указать на мораль этой басни означало бы нанести незаслуженное оскорбление острому уму читателя.

XII

Как-то раз поздним вечером осел встретил двух лошадей и сказал им:

– Всем порядочным лошадям пора быть в постели. Почему вы на улице в такое время?

– Если сейчас так уж поздно, – отвечали они, – то почему ты сам гуляешь?

– Никогда в жизни, – сердито пробурчал осел, – я не встречал лошади, которая дала бы прямой ответ на вежливый вопрос.

Эта басня показывает, что осел не знал всего.

[Похоже, достойного баснописца раздражал намек на то, что лошади не отвечают на вопросы. – ПЕРЕВОДЧИК][5]

XIII

Вывернутый плугом камень стукнулся о пень и поспешно завел следующий разговор:

– Добродетель, которая является противоположностью порока, лучше всего воспитывается отсутствием искушения!

Пень, застигнутый врасплох, был не готов ответить таким же кратким изречением, а потому промолчал.

С тех пор вошло в обычай называть глупого человека пнем.

XIV

Река увидела, как легкий ветерок уносит якорь, и спросила его:

– Что ты собираешься с ним делать?

– Я его