Димитр Пеев - Аберацио Иктус Страница 3

Осмотр остальных комнат занял еще несколько часов. Ничего, на что следовало бы обратить внимание, ничего подозрительного. Что можно предположить? Пока они действовали вслепую, не зная причин смерти. Конечно, нужно было расспросить свидетелей, поинтересоваться личной жизнью Пенки Бедросян, узнать, где находится ее супруг, и все такое.

Консулов как холостяк, у которого в запасе всегда оставалась масса свободного времени, предложил заскочить на обратном пути в салон, поговорить с ее коллегами или хотя бы обойти соседей. Приближалось время ужина. Соседки, которые обычно рассказывают гораздо больше, нежели знают, наверняка сейчас священнодействовали у плит. Жена Антонова тоже. Как только он представил себе ожидавший его ужин у телевизора, желание Антонова продолжать работу испарилось. Лучше не торопиться.

Открывая дверь квартиры, он уловил дразнящий запах жареного картофеля, и ему захотелось наесться от души.

— Это ты? — услышал он голос жены из кухни. — Я уже начала беспокоиться, что картошка остынет.

Антонов сунул ноги в домашние шлепанцы, ждавшие его за дверью, и вошел в спальню переодеться. Жена, «сливенская хозяйка», как ее называли и он сам, и его приятели, часто говорила ему: он ест больше, нежели следует, и поэтому толстеет с каждым днем. Готовила она действительно вкусно. Впрочем, не отрицая ее кулинарных способностей, он сознавал, что виноват сам — все приготовленное ею ему очень нравилось.

Антонов бочком проскользнул на кухню. Две тарелки с салом и колбасой, салат из сладкого перца, из свежей капусты, его любимая лютеница с сыром и луком были уже готовы. Он демонстративно несколько раз втянул носом запахи еды.

— Еще не вошел, а уже голоден, а? Подожди, не пришла Дора.

— Не перебарщивает ли она?

— Почему ты меня спрашиваешь об этом? Поговори с ней, чтобы она поняла: у нее есть отец…

— А Антон?

— Уткнулся носом в детектив вместо того, чтобы учить уроки. С ним тоже нелишне поговорить.

Украдкой схватив кусочек колбасы, он быстро вышел из кухни. Уютно устроился в кресле, взялся за газеты. Утренние выпуски Антонов успевал просматривать только вечером. Увлекшись новостями, он не заметил, как в комнату вошел сын.

— Отец, ты видел «Морли»?

— Кто этот Морли?

— Так называется пистолет Арчи Гудвина.

— Нет, Тони, это какой-то американский пистолет, я не знаю.

— А он хорош?

— Откуда мне знать, если я его в глаза не видел.

— А он лучше твоего?

— Я тебе уже говорил: моя работа делается не пистолетом, а головой.

— Но если Арчи начнет палить в тебя, что ты будешь делать со своим ТТ?

— Тогда и подумаю. Во-первых, в этом нет нужды; во-вторых, этот Арчи вымышленный герой; в-третьих, я уже пятнадцать лет работаю следователем, но мне ни разу не приходилось стрелять в кого бы то ни было; в-четвертых, замолчи, я хочу досмотреть газеты!

Ясно, сын читал роман Рекса Стаута «В дверь звонят». Естественно, в двенадцать лет можно увлекаться детективами, особенно когда отец работает в милиции. Вопреки протестам жены он не запрещал Антону читать литературу такого рода. Все равно это было бы бесполезно.

— Отец, а все известные детективы такие толстые?

— Откуда ты это взял? Напротив. Вспомни Шерлока Холмса. И Эркюль Пуаро — ветхий, сухой старик…

— А Ниро Вульф, самый умный из всех. И самый толстый. Почти как ты.

— Ну уж извини. Во-первых, я не толстый…

— А какой ты?

— Полный. В любом случае я не такой толстый, как он. Во-вторых, я не детектив, а следователь.

— А в чем разница? Вы же одинаково ловите преступников.

— Преступники не блохи, чтобы их ловить. Мы раскрываем преступления.

— Отец, а почему у нас нет частных детективов?

— А кому они нужны?

— Не знаю. Но это очень интересно.

— Интересно для них самих, а не для тех, кто им платит. Ты помнишь, сколько долларов отвалила ему эта миллионерша? Только авансом сто тысяч! А если обыкновенному человеку понадобится помощь частного детектива, чем он заплатит? Это привилегия богатых. А у нас для всех все одинаково.

— Как медицинская помощь! Ты мне скажи, почему во всем мире говорят «полиция», а у нас «милиция»? В чем разница?

— Не во всем мире говорят «полиция». В Советском Союзе и в некоторых других социалистических странах тоже «милиция».

— Да, но только у нас она называется «народная милиция». Почему? В Советском Союзе разве она не «народная»?

— Уф, — вздохнул Антонов. — И там, как у нас, и во всех других соцстранах — милиция, даже если она и называется «полиция», как в ГДР, служит народу и потому называется «народной». И вообще отстань от меня со своими бесконечными вопросами. Теперь я тебя начну спрашивать. Как ты подготовил уроки на завтра? Молчишь? Тогда иди и готовь их, а я дочитаю газету.

Но ему так и не удалось досмотреть новости дня — жена позвала к столу. Пока мыли руки, Тони продолжал сыпать вопросами: владеют ли, например, наши оперативники приемами дзюдо и самбо, умеют ли водить самолеты, а если в схватке один из ФБР и один наш, то кто кого победит, и так далее, и все в том же духе. Тони замолчал лишь на кухне, при матери он стеснялся задавать, как она считала, свои «глупые вопросы».

Большое блюдо с жареным картофелем было наполовину опустошено, когда послышался стук входной двери. Появилась Дора — красивая пятнадцатилетняя девочка.

— Добрый вечер, — сказала она и смущенно стала в дверях.

— Еще немного — и ты могла бы пожелать нам спокойной ночи. — Жена внимательно посмотрела на Дору, заметив на ее губах следы помады. Дочь поняла, на что смотрит мать, и покраснела.

— Садись ужинать. А когда Тони ляжет спать, мы серьезно поговорим насчет твоего поведения в последнее время.

Вопреки категорическому заявлению Консулова он не пришел в «восемь тридцать, ноль ноль секунд» в управление. А он был известен своей пунктуальностью, которой любой немец позавидовал бы.

Первым делом, войдя в своей кабинет, Антонов позвонил доктору Пырванову. Ворчливый эскулап сейчас держал в своих руках все нити следствия. Если это действительно инфаркт либо нечто подобное, то места для расследования, в общем-то, не оставалось. Пырванов обещал зайти сразу же, как только закончит анализы.

Но раньше появился Консулов, причем не один, а с каким-то молодым худощавым парнем с длинными волосами, по виду студентом, который, когда вошел, пугливо остановился у двери, даже забыв поздороваться.

— Как я знаю, один лишь настоящий Крум Консулов никогда не опаздывает, — встретил его Антонов чисто «по-консуловски».

— Прости, но виноват этот «пырле».[5] Решил взять его с собой, чтобы он увидел свет, человека хотел сделать из него, а он куда-то запропастился. Едва я его нашел… Знакомься — наш новый помощник, Пенчо Хубавеньский. Каково имечко, а! Прямо для детективного романа[6]… Нет, ты только подумай, едва вылупился из яйца, пороху не нюхал, крови не видел, а уже лейтенант. Ты ничего против не имеешь?

Вот так всегда, совсем в его стиле. Сперва приведет, а потом спрашивает разрешения. Что с ним поделаешь? Антонов встал и поздоровался с новичком. В этот момент появился доктор Пырванов с тоненькой папкой под мышкой.

— А, компания увеличилась. Кто этот молодой господин? Разве вы уже поймали убийцу?

— Лейтенант Пенчо Хубавеньский из городского управления, — смущенно пролепетал вконец оглушенный парень.

— Как звучит, а! Из городского управления МВД, — сказал Консулов. — А мы-то думали, из Федерального бюро расследований.

— Все ли готово, доктор? — прервал его Антонов.

— Тип-топ. С тебя причитается.

— За что причитается, не припомню.

— Яд!

— Причитается за то, что отравлена?

— Нет, за скорую и ювелирную работу бая Досю. Там все описано, но я перескажу вкратце и попроще. Она отравилась или была отравлена, В лаборатории идентифицировали некое ядовитое вещество — фосотион, то есть сравнительно редкий инсектицид, который уже почти не используется в хозяйстве из-за его большой токсичности. Это очень сильный ингибитор. Совсем малая доза, принятая внутрь, может привести к летальному исходу.

— Ого-го… началось! — вскричал Консулов.

— Разве ты что-то понял? Почему же кричишь?

— Как ты его назвал, доктор? — спросил Антонов.

— Фосотион, подполковник. Сожалею, но это название ты должен теперь запомнить.

— Еще что?

— Она ужинала перед тем, как отравиться. Немного ела, но, в общем-то, нормально. Ела то, что мы уже видели на столе: ветчина, колбаса, икра и другое. Приняла и алкоголь, правда, совсем немного… Между прочим, спиртное усиливает действие этого яда.

— Фосотион. Я о нем раньше никогда не слышал.

— Ничего удивительного. Это коммерческое название одного из многих ядохимикатов, применяемых в сельском хозяйстве, который ты мог раньше найти в любом колхозе, если бы захотел. Его химическое название — диэтил-нитрофенил-тиофосфат и так далее. Но от этого ты умнее не станешь.