Ричард Форд - Рассказы Страница 3

А мне вспомнился бедняга Дэнни. Он был ветеран и совсем спятил, и я порадовался за него: хотя бы он от этих неурядиц избавлен.

- Посади ребенка в машину, только и всего, - я старался держать себя в руках. - Я ведь тоже есть хочу .

- Надоела мне эта бодяга, - говорит Эдна. - Что бы мне остаться в Монтане.

- Раз так, можешь туда вернуться поутру, - говорю. - Я куплю билет и посажу тебя на автобус. Только утром, не раньше.

- Не волынь, Эрл, двигай в парк. - И она плюхнулась на сиденье, одной ногой выключила подфарники, другой включила радио.

Такой большой трейлерный парк мне еще не встречался. Он каким-то боком имел касательство к фабрике, которая высвечивалась позади трейлеров: видно было, как время от времени машина сворачивает с одной из улиц парка и неспешно подъезжает к фабрике. Фабрика была сплошь выкрашена в белый цвет, трейлеры тоже и походили один на другой как две капли воды. С фабрики доносился громкий гул, и, когда я подошел поближе, мне подумалось, что я нипочем не хотел бы тут работать.

Я подошел к первому же трейлеру, где горел свет, и постучал в железную дверь. Вокруг деревянной приступочки на гравии валялись детские игрушки, слышно было, как бубнит телевизор, но он тут же замолк. Послышался женский голос, потом распахнулась дверь.

В дверном проеме показалась крупная негритянка с широким добродушным лицом. Она улыбнулась мне и подалась вперед - вроде как собралась выйти, но дальше верхней ступеньки не двинулась. Из-за ее ног выглядывал негритенок, он не спускал с меня взгляда - глаза его были полуприкрыты. Я учуял, что в трейлере больше никого нет, я такое с ходу чую.

- Извините, если помешал, - говорю. - Но у меня незадача вышла. Я Эрл Мидлтон.

Женщина поглядела на меня, потом в темень, где таилось шоссе, будто то, о чем я рассказал, можно разглядеть.

- И что за незадача? - спрашивает и снова перевела глаза на меня.

- Машина сломалась на шоссе, - говорю. - Самому мне ее не починить, вот я и подумал, может, вы разрешите позвонить - вызвать помощь с вашего телефона.

Женщина понимающе улыбнулась.

- Шагу не можем ступить без машин, верно?

- Ваша правда, - говорю.

- Без них все равно как без сердца, - говорит; лицо ее блестело в свете лампочки у входа. - А где ваша машина?

Я обернулся, вгляделся в темноту, но ничего не увидел: даром, что ли, мы упрятали машину подальше.

- Вон там, - говорю. - В темноте ее не различить.

- А кто сейчас с вами? - говорит она. - Жена ваша с вами?

- Она с моей девчушкой и нашей собачкой в машине, - говорю. - Дочка заснула, не то они пришли бы вместе со мной.

- Зря вы их оставили одних - темень-то какая. - Женщина нахмурилась. - На дороге такие безобразия творят - жуть.

- Мне, пожалуй, лучше побыстрее вернуться к ним. - Я старался выглядеть честным, а почему бы и нет: ведь если не считать, что Черил не спит, а Эдна мне не жена, все - чистая правда. Правда обязательно сослужит службу, если только дать ей ход, а я хотел, чтобы она сослужила мне службу.

- Я заплачу за звонок, - говорю. - Поднесите телефон к порогу, и я позвоню отсюда, где стою.

Женщина снова всмотрелась в меня так, словно хотела сама доискаться до правды, потом - в темноту. Ей было за шестьдесят, а может и нет, точно не скажу.

- Мистер Мидлтон, вы меня не ограбите? - и улыбнулась, будто это мы промеж себя шутим.

- Другим разом, - говорю - и улыбнулся, непритворно улыбнулся. - Сегодня я что-то притомился. Как-нибудь другим разом.

- В таком случае мы с Террелом разрешим вам позвонить от нас, хоть папы и нет дома, верно, Террел? Это мой внук - Террел-младший. - Она положила руку на голову мальчонки и посмотрела на него. - Террел ничего не скажет. А если б и сказал, он разрешил бы вам позвонить. Он славный мальчонка. - Открыла сетчатую дверь, и я вошел.

Трейлер был большущий, ковер на полу новый, диван новый, гостиная просторная - прямо как в настоящем доме. Из кухни пахло чем-то сытным, вкусным, и трейлер казался не времянкой, а новым уютным домом, куда только что въехали хозяева. Мне доводилось жить в трейлерах, но что это были за трейлеры - чисто улиткин домик: комната одна, никакой тебе уборной, в них и душно, и тягостно, но я-то думал, может, это только мне в них тягостно.

В комнате стоял большой телевизор "Сони", на полу разбросаны игрушки. Междугородный автобус был мне знаком: я раздобыл такой для Черил. Рядом с телефоном стояло новое кожаное кресло со скамеечкой для ног, негритянка знаком показала мне, чтобы я сел, звонил, и дала телефонную книгу. Террел принялся перебирать игрушки, а женщина, покуда я звонил, сидела на диване, смотрела на меня и улыбалась.

В книге значились три таксомоторные компании, телефоны разнились всего на одну цифру. Я набрал по порядку все три номера, ответил лишь последний, причем поименовался названием второй компании. Я сказал, что нахожусь на шоссе, не доезжая автомагистрали, и что мою жену с ребенком надо отвезти в город, а насчет буксировки я договорюсь позже. Покуда я объяснял, где нахожусь, я выискал название буксирной службы - на случай, если таксист поинтересуется.

Когда я повесил трубку, негритянка все еще сидела и смотрела на меня точь-в-точь так, как всматривалась в темноту, так, словно доискивалась до правды. И при всем том улыбалась. Чему-то она радовалась, и я напомнил ей об этом.

- Славный у вас домик, - говорю и откинулся в кресле, а в нем все равно как за рулем "мерседеса": век бы с него не встал.

- Этот дом не наш, мистер Мидлтон, - говорит она. - Это дома компании. Они сдают их нам, можно сказать, за так. А у нас свой дом есть, в Рокфорде, в Иллинойсе.

- Так это ж хорошо.

- Что ж хорошего, мистер Мидлтон, раз приходится вдали от дома жить, правда, мы здесь всего три месяца пробудем, и нам станет полегче, когда Террел-младший в свою, особую, школу пойдет. Сына-то нашего убили на войне, его жена сбежала, а Террела с собой не взяла. Нет-нет, не беспокойтесь. Он нас понять не может. Так что мы мальчоночку не обидим. - Она сложила руки на коленях и умильно улыбнулась. Симпатичная женщина, розово-голубое цветастое платье ее толстило; такой женщине на таком диване в самый раз сидеть. Сразу видно - добрая душа; меня обрадовало, что она не озлобилась, живя с больным мальчонкой в таком месте, где никому в своем уме и минуты по своей воле не прожить.

- А где вы живете, мистер Мидлтон? - вежливо так спрашивает она, и улыбка у нее все такая же сожалительная.

- Мы с семьей сейчас переезжаем, - говорю. - Я офтальмолог, мы возвращаемся во Флориду - я оттуда родом. Думаю завести практику в каком-нибудь городке, где круглый год теплынь. В каком, еще не решил.

- Флорида - хорошее место для жизни, - говорит она. - Я так думаю, Террелу бы там понравилось.

- Можно вас кое о чем спросить? - говорю.

- Почему бы и нет, - говорит.

Тут Террел давай возить по экрану телика свой автобус и так его исцарапал, что каждому, кто будет телик смотреть, царапина бросится в глаза.

- Террел, сынок, не надо, - говорит она и голоса при том не повысила. А Террел знай возит автобус по экрану, и она опять мне улыбнулась так, будто кому-кому, а нам с ней много чего плохого довелось испытать. Только я знал, что Черил нипочем не станет портить телевизор. Она умеет ценить хорошие вещи, а Террел нет, и мне стало эту славную женщину жалко.

- О чем же вы хотели спросить? - говорит она.

- Что на этой фабрике - или чего там, позади трейлеров, где огни горят, делают?

- Золото добывают, - говорит и улыбнулась.

- Что-что? - спрашиваю.

- Золото, - говорит негритянка и улыбнулась; да она, почитай, все время, что я у них пробыл, улыбалась. - Здесь добывают золото.

- Вон там вон добывают золото? - говорю и указал пальцем.

- Каждую ночь и каждый день, - и улыбнулась; видать, рада этому радешенька.

- Ваш муж там работает? - спрашиваю.

- Он пробирщик, - говорит она. - За качеством следит. Работает три месяца в году, остальное время мы живем дома, в Рокфорде. Нам этой работы долгонько пришлось дожидаться. Мы рады были, что внучек живет у нас, но, по правде сказать, я не против, чтобы он уехал. Нам сейчас самое время начать жизнь по-новой, - и она улыбнулась во весь рот мне, потом Террелу - тот ненавистно зыркнул на нее с пола. - Вы говорили, у вас есть дочь. Как ее зовут?

- Ирма Черил, - говорю. - По моей матери.

- Славно-то как. И она у вас ко всему еще и здоровенькая. По вас сразу видно. - Она жалостливо посмотрела на Террела-младшего.

- Мне, похоже, повезло.

- До поры до времени. От детей, от них как радость, так и горе. Мы, покуда муж не получил работу здесь, на золотом руднике, бедовали. А теперь, когда Террел уедет в школу, мы помолодеем. - Она встала. - Как бы вам такси не упустить, мистер Мидлтон, - говорит и пошла к двери, но не для того, чтобы меня выпроводить. Учливости ей было не занимать. - Если нам вашу машину не видно, таксисту и подавно.

- Ваша правда. - Я встал, хоть и не хотелось мне вставать с этого кресла, до того в нем было покойно. - Мы еще не ели, а ваше варево так пахнет, что враз чуешь, как оголодал.