Фланнери О'Коннор - Гипсовый негр Страница 3

Наконец Нелсон сказал:

- Ну давай показывай мне все как есть. С чего начинать-то?

Мистер Хед молчал. Потом, как будто вид спешащей толпы подсказал ему решение, ответил: "Походить надо", - и двинулся вперед. Нелсон последовал за ним, придерживая шляпу. На него обрушилось так много впечатлений, что первый квартал он шел как во сне, Дойдя до угла, мистер Хед оглянулся на вокзал желто-серое здание с бетонным куполом. Если не терять из виду купол, он, когда придет время возвращаться, сразу найдет дорогу.

Постепенно Нелсон стал различать отдельные предметы и увидел огромные окна, набитые всякой всячиной - скобяными товарами, галантереей, кормом для кур, спиртными напитками. На одно из окон мистер Хед обратил его особое внимание - сюда можно войти, поставить ноги на подставки, и негр почистит тебе башмаки. Они шли медленно и останавливались в дверях каждого магазина, чтоб Нелсон мог заглянуть внутрь, но никуда не заходили. Мистер Хед твердо решил не заходить ни в один магазин, потому что в свой первый приезд он заблудился в большом универсальном магазине и выбрался только после множества унижений.

Они дошли до середины следующего квартала, и там перед одним магазином стояли весы, и они по очереди встали на них, и опустили по монетке, и получили по билетику. В билетике мистера Хеда было написано: "Вы весите 120 фунтов, Вы честны и смелы, и все Ваши друзья восхищаются Вами". Он сунул билетик в карман, удивленный тем, что машина характер его определила точно, а в весе ошиблась - он недавно взвешивался на весах для зерна и знал, что весит 110 фунтов. Билетик Нелсона гласил: "Вы весите 98 фунтов. Вас ожидает великое будущее, но остерегайтесь черных женщин". У Нелсона не было знакомых женщин, ни черных, ни белых, и весил он 68 фунтов, но мистер Хед объяснил, что машина, наверное, напечатала одну цифру вверх ногами, то есть 9 вместо 6.

Они шли дальше и дальше, и к концу пятого квартала вокзальный купол скрылся из виду, и мистер Хед повернул влево. Нелсон готов был часами стоять перед каждой витриной, не будь рядом другой, еще интереснее. Вдруг он сказал:

- Ага,а я здесь родился!

Мистер Хед обернулся и со страхом посмотрел на него. Потное лицо мальчика сияло.

- А я городской! - сказал он.

Мистера Хеда охватило смятение. Он понял, что надо действовать.

- Давай я покажу тебе кое-что еще, - сказал он и повел Нелсона на угол, где был канализационный люк. - Присядь-ка и сунь туда голову.

Мальчик опустился на колени и засунул голову в люк, а дед держал его сзади за пиджак.

Услышав, как в глубине под тротуаром бурлит вода, Нелсон отдернул голову. Тогда мистер Хед рассказал ему про канализацию - она проходит под каждой улицей, и в нее собираются нечистоты, и там полно крыс, и, если человек провалится в люк, его засосет в длиннющую черную трубу. В любое время человек может провалиться в люк и исчезнуть навсегда. Он описал это так красочно, что Нелсон на мгновение застыл от ужаса. Он подумал, что эти трубы, наверное, и ведут в ад, и впервые представил себе, как устроены нижние круги мироздания. Он отшатнулся от люка.

Потом сказал:

- Да, но можно же держаться подальше от этих дырок, - и на его лице появилось то упрямое выражение, которое так раздражало деда. - А я здесь родился!

Мистер Хед был обескуражен, но лишь пробормотал: "Погоди, ты еще узнаешь, почем фунт лиха", - и они двинулись дальше. Пройдя два квартала, он повернул влево, полагая, что обходит купол по кругу, и он не ошибся: через полчаса они снова оказались у вокзала. Нелсон сначала не замечал, что вторично любуется теми же витринами, но, увидев магазин, где можно поставить ноги на подставки и негр почистит тебе башмаки, понял, что они описали круг.

- Мы здесь уже были! - закричал он. - Ты, по-моему, сам не знаешь, куда идешь.

- Я было немного сбился с дороги, но сейчас все в порядке, - сказал мистер Хед, и они свернули на другую улицу.

Он по-прежнему не собирался уходить далеко от купола и, пройдя два квартала, снова повернул налево. На этой улице стояли двух- и трехэтажные деревянные жилые дома. Прохожие могли беспрепятственно заглядывать в окна, и мистер Хед, посмотрев в одно окно, увидел укрытую простыней женщину на железной кровати. Его поразило горькое знание, написанное у нее на лице. Невесть откуда вылетел дикого вида парень на велосипеде, старик еле успел отскочить.

- Им тут ничего не стоит задавить человека, - сказал он. - Ты уж держись ко мне поближе.

Они все шли по таким же улицам, пока он снова не вспомнил, что надо повернуть. Теперь улица была совсем узкая, а дома некрашеные и как будто трухлявые. Нелсон увидел негра. Еще одного. Потом еще одного. Он заметил:

- Здесь живут черномазые.

- Ну что ж, пойдем отсюда, - сказал мистер Хед. - Мы не для того приехали, чтоб на них любоваться.

Они свернули, но им по-прежнему встречались негры. У Нелсона стала зудеть кожа, и они прибавили шагу, торопясь выбраться из этого района. Негры в нижних рубахах стояли у порогов, и негритянки раскачивались в качалках на покосившихся крылечках. Негритята, игравшие на мостовой, бросали свои занятия и глазели на них. Они проходили мимо магазинов с черными покупателями, но не останавливались в дверях. Черные глаза на черных лицах отовсюду следили за ними.

- Да, - сказал мистер Хед. - Вот ты где родился - в одной куче с черномазыми.

Нелсон нахмурился.

- Ты, я вижу, заблудился, - сказал он.

Мистер Хед резко повернулся и поискал глазами купол. Купола не было.

- Ничего я не заблудился, - сказал он. - Просто ты устал ходить.

- Я не устал, я есть хочу, - сказал Нелсон. - Дай мне галету.

Тут они обнаружили, что потеряли завтрак.

- Пакет был у тебя, - сказал Нелсон. - Уж я бы его сберег.

- Хочешь быть за главного - так я пойду один, а тебя здесь оставлю, сказал мистер Хед и с удовольствием увидел, как побледнел мальчик.

Однако он и сам понимал, что они заблудились и все дальше уходят от вокзала. Он тоже проголодался и хотел пить, и оба они обливались потом от близости всех этих негров. Нелсон не привык ходить обутым. Бетонные тротуары были очень твердые. Обоим очень хотелось посидеть, но присесть было негде, и они тащились дальше, и мальчик бормотал себе под нос: "Завтрак потерял, потом дорогу потерял", - а мистер Хед ворчал: "Кому приятно, что он родился в этом негритянском раю, пожалуйста, пусть себе радуется!"

Солнце уже стояло высоко в небе. До них доносился аромат стряпни. Негры высыпали к дверям поглазеть на них.

- Спроси дорогу у черномазых, - сказал Нелсон. - Это ты нас сюда завел.

- Ты же здесь родился, - сказал мистер Хед. - Сам спрашивай, если тебе хочется.

Нелсон боялся негров и не хотел, чтобы над ним смеялись негритята. Впереди он увидел дородную негритянку, которая стояла, прислонясь к косяку открытой двери, выходящей прямо на тротуар. Ее жесткие волосы торчали во все стороны, а тело, туго обтянутое розовым платьем, покоилось на босых коричневых с розовыми ободками ступнях. Когда они поравнялись с ней, она лениво подняла руку к голове, и ее пальцы исчезли в волосах.

Нелсон остановился. Под взглядом темных глаз негритянки у него перехватило дыхание.

- Как пройти обратно в город? - спросил он каким-то чужим тоненьким голоском.

Она же, помолчав, ответила голосом звучным и низким - Нелсону показалось, что его обдало прохладной водяной пылью.

- А тут не город, по-твоему?

- Как пройти обратно на поезд? - спросил он так же тоненько.

- На трамвай садись, - сказала она.

Она, конечно, насмехалась над ним, но у него не было сил даже нахмуриться. Он впивал в себя каждую черту ее облика. Перевел глаза с огромных колен на лоб, потом его взгляд проделал путь от блестящих капелек пота на ее шее, через громадную грудь и по голой руке туда, где пальцы прятались в волосах. Ему вдруг захотелось, чтобы она нагнулась, и подняла его, и притянула к себе, и чтобы он ощутил на лице ее дыхание. И все глубже погружался бы в ее взгляд, а она все крепче прижимала бы его к себе. Никогда еще он не испытывал такого. Как будто его засасывает в черную-черную трубу.

- Вот так, миленький, прямо и ступай, и дойдешь до улицы, где трамвай ходит, - сказала она.

Нелсон без сил свалился бы у ее ног, если бы мистер Хед не оттащил его.

- Совсем спятил, - проворчал старик.

Они поспешили прочь, и Нелсон не оглядывался на негритянку. Он нахлобучил шляпу на лицо, которое горело теперь от стыда. Он вспомнил ухмылку призрака в окне вагона, и свои дорожные предчувствия, и что на его билетике было написано, чтоб он остерегался черных женщин, а на дедушкином - что дедушка честный и смелый. Он взял старика за руку - не свойственное ему признание своей беспомощности.

Они увидели рельсы, по которым, дребезжа, подходил длинный желтый трамвай. Мистер Хед в жизни не ездил трамваем и на этот не сел. Нелсон притих. Иногда у него вздрагивали губы, но дед, занятый своими заботами, не обращал на него внимания. Они стояли на углу, не глядя на негров, которые шли себе по своим делам, в точности как белые, вот только что большинство останавливалось и глазело на мистера Хеда и Нелсона. Мистер Хед сообразил, что, поскольку трамвай ходит по рельсам, они могут просто идти вдоль трамвайной линии. Он подтолкнул Нелсона, объяснил, что они пойдут пешком вдоль рельсов до самого вокзала, и они тронулись в путь.