Роберт Говард - Безымянные культы. Мифы Ктулху и другие истории ужаса (сборник) Страница 3

По словам Грома, пиктов не пугали дикие звери – единственным, кого они действительно боялись, был Сатха, прародитель змей. Но некая страшная тайна окутывала их незримым облаком ужаса – мы, асиры, хорошо чувствовали подобные вещи, и связана она была каким-то образом с Долиной Потрескавшихся Камней – так они называли место, где лежали поломанные колонны. Много лет назад их предки, только поселившиеся в этих краях, осмелились потревожить покой этого мрачного места, и целый пиктский клан погиб страшной, непонятной смертью. Так, во всяком случае, рассказывал нам об этом Гром. Из его слов мы уяснили, что объявился Ужас из неведомых земных глубин, и говорить о нем вслух было, по мнению пиктов, безрассудно, потому что слова могли вызвать его вновь. Даже само упоминание о нем.

Но в любом другом месте Гром готов был охотиться со мной сколько угодно. Он действительно был лучшим охотником среди пиктов, и мы с ним пережили множество опаснейших приключений. Однажды я железным мечом, выкованным собственными руками, зарубил проклятую бестию – серого саблезуба, современные ученые его называют саблезубым тигром, поскольку углядели в нем сходство с гигантской кошкой. На самом деле приземистое тело этого хищника, опиравшееся на массивные толстые лапы, напоминало, скорее, медвежье, хотя голова, несомненно, была тигриной. Зверюга исчезла с поверхности Земли потому, что была слишком страшна даже по меркам тех кошмарных времен. На протяжении целых эпох сила мышц его росла, росла и его свирепость и кровожадность. Мозг же постепенно уменьшался, и в конце концов саблезуб утратил инстинкт самосохранения. Его уничтожила сама Природа, озабоченная сохранением равновесия. Ибо если бы невероятные бойцовские качества жуткого создания соответствовали развитию мозга, все иные формы земной жизни были бы обречены на гибель. Саблезуб был шалостью, тупиковым ответвлением эволюции, нежизнеспособной формой, ориентированной лишь на убийства да разрушения.

Я победил саблезуба в поединке, который сам по себе достоин быть воспетым в балладе. Долгие месяцы после этого я провалялся в бреду с ужасающими ранами. Пикты качали головами и утверждали, что на их памяти не было случая, чтобы кому-нибудь удалось справиться с этой бестией в одиночку. Я – Ньёрд, еще больше поразил их тем, что вопреки ожиданиям знахарей, выжил.

Пока я пребывал у врат королевства смерти, произошел раскол племени. Подобные события вовсе не считались чем-то особенным в те времена, и племя отнеслось к этому довольно спокойно. Четыре дюжины молодых воинов, решивших отделиться вместе со своими избранницами, откочевали, чтобы заложить новый клан. Для поселения они выбрали Долину Потрескавшихся Камней. Пикты буквально умоляли их одуматься, но асиры лишь посмеялись над ними. Мы оставили своих демонов далеко на севере, среди ледяных пустынь, а уж чужими испугать нас было и вовсе нельзя.

Как только ко мне вернулись силы и я смог управлять своим мечом, я отправился навестить друзей на их новом месте жительства. Грома со мной не было – он уже несколько дней не появлялся в лагере асиров. Но я хорошо запомнил дорогу в то место, откуда открывался живописный вид на озеро в верхней части долины и густой лес на противоположном ее конце. Долину с двух сторон сторожили крутые скалы, а ее более низкая северо-западная часть была густо утыкана полуразрушившимися колоннами. Некоторые из них еще возносились над кронами деревьев, другие давно уже рассыпались, превратившись в груды камней, заросшие густой травой. Кто их там поставил, не знал никто. Гром, правда, перебрав раз хмельного взвара, нес что-то невразумительное о некоем волосатом, похожем на обезьяну существе, танцующем под звуки демонической музыки пищалок.

Я пересек плоскогорье, на котором стоял наш лагерь, спустился вниз по склону и углубился в заросли. От хребта, за которым лежала долина с колоннами, меня отделяло полдня неторопливой ходьбы. По дороге я не заметил ни малейших следов деятельности человека – пикты избегали появляться в этих местах, их деревни стояли намного восточнее.

Перевалив хребет, я увидел внизу сонную долину, тихое голубое озеро, возвышающиеся над деревьями колонны. Нигде ни струйки дыма, хотя именно дым костра я ожидал увидеть в первую очередь. Зато мне сразу бросились в глаза стервятники, кружившие над шатрами, стоявшими на берегу озера.

Я осторожно спустился вниз и направился к лагерю асиров. И тут же застыл на месте, потрясенный увиденным. Мне приходилось сталкиваться со смертью во всех ее проявлениях, много раз я чудом ее избегал. Более того, будучи Ньёрдом, я сам неоднократно служил ее орудием, проливая кровь, как воду, и оставляя за собой горы трупов. Но то, что предстало перед моими глазами здесь, в Долине Потрескавшихся Камней, потрясло даже мою огрубевшую душу. Из четырех дюжин моих друзей и соплеменников в живых не осталось никого. Но самое ужасное, мне не удалось найти ни одного целого человеческого тела.

Некоторые шатры еще стояли, другие были смяты в лепешку, вдавлены в землю некоей неведомой тяжестью. У меня мелькнула даже мысль, что быть может, здесь промчалось охваченное паникой стадо слонов. Но то, что я видел, никаким слонам натворить было бы не под силу. Становище буквально усеивали куски человеческих тел – руки, ноги, головы, внутренности… Везде вокруг валялось оружие, лезвия некоторых мечей и наконечники копий были вымазаны зеленоватой слизью, похожей на ту, что остается от растоптанной гусеницы. Нет, то, что здесь произошло, не могло быть делом человеческих рук – человек на такое не способен.

Я перевел взгляд на озеро. Ровная густая голубизна его спокойных вод свидетельствовала о значительной глубине, не оттуда ли выползло какое-нибудь ужасное чудовище? И тут я увидел след. Глубокая и широкая борозда – такую мог бы оставить после себя огромный слизняк – уходила куда-то в нижнюю часть долины. Трава внутри нее была спрессована, кустарник и деревья изломаны в щепки и вдавлены в землю, а сверху все покрывала зеленая слизь.

Едва я, выхватив меч, собрался припустить по следу, сзади послышался чей-то окрик. Оглянувшись, я увидел торопливо спускающуюся со скал коренастую фигуру. Это был Гром. Лишь вспомнив о том, насколько глубоко укоренился в каждом пикте страх перед долиной, можно было оценить ту самоотверженность, какую он проявил ради дружбы со мной.

Сжимая в побелевших от напряжения руках копье, боязливо окидывая взглядом заросшие густым кустарником обманчиво мирные склоны, он поведал мне о той ужасной твари, что напала ночью на клан асиров. Наконец я услышал великую тайну племени пиктов, которую, в свою очередь, Гром узнал от старейшин своего племени.

Много поколений назад пикты пришли сюда с северо-востока. Местность эта изобиловала непуганым зверьем и съедобными растениями, поблизости не оказалось никаких враждебных племен, и было решено остаться здесь навсегда.

Часть из них, целый клан могучего племени, избрала для поселения Долину Потрескавшихся Камней. Пикты осмотрели колонны и нашли скрытый в глубине рощи полуразрушенный храм. В храме, на месте, где мы ожидали бы найти алтарь, поселенцы обнаружили черный колодец с абсолютно гладкими стенами, который уходил куда-то вглубь земли.

Они построили в долине хижины и начали мало-помалу обживаться, но однажды ночью, в полнолуние, их всех погубило нечто неназываемое, оставившее после себя лишь груды обломков да покрытые слизью куски плоти.

В те далекие времена испугать пиктов чем-то вообще было невозможно. Воины остальных кланов, собравшись у костра, воззвали к своим богам и отправились по широкому кровавому следу – точь-в-точь такому, на котором я сейчас стоял – который привел их к колодцу в храме. Они громко кричали и бросали в колодец камни, но ни стука падения камней на дно, ни всплеска не услышали.

Зато вскоре до их ушей донеслась музыка. И вдруг из колодца выскочило какое-то человекоподобное существо, приплясывавшее под звуки мелодии, исходившей из пищалок, мелькавших в его тонких паучьих ручках. Пикты, увидев это существо, не успели даже удивиться, как следом за ним из-под земли начала выползать бесконечная белая масса. Этот материализованный кошмар не брали стрелы, они просто исчезали в белесой туше, мечи рассекали податливую плоть, но не причиняли монстру ни малейшего вреда. Адское чудище обрушилось на воинов. Оно давило людей в багровую кашицу, рвало их на куски, высасывало кровь и мозг из раздробленных костей, пожирая кричащих и сопротивляющихся пиктов заживо. Горстка уцелевших в страшной бойне бросилась наутек, чудовище гналось за ними до самых скал, на которые, однако, не сумело втащить свое гигантское тело. А над всем этим ужасом плыли аккорды дьявольской музыки.

С тех пор Долина Потрескавшихся Камней стала для пиктов табу. Погибшие воины время от времени приходили к шаманам и старейшинам в их снах, посвящая живых соплеменников в страшные, невероятные тайны. Они рассказывали о некоей демонической расе, населявшей некогда эти края, именно она возвела с какой-то, никому неведомой теперь целью лес колонн в долине. Белая тварь из колодца была богом этой расы, призванным в наш мир из черных подземных глубин ада с помощью магии, непостижимой детям человеческим. Походившее на помесь обезьяны с пауком существо с флейтой было его слугой – бестелесным первичным духом, помещенным с помощью черного колдовства в материальное органическое тело. Эта древняя раса давно исчезла, а бог и его слуга остались жить. Оба они были уязвимы – их тела, возможно, были смертны, но люди не владели секретом оружия, достаточно мощного, чтобы их убить.