Андре Моруа - Письма незнакомке Страница 3

– Прежде всего моя бессонница… Помните, какая у меня бессонница? Но что я вижу, доктор? Вы принимаетесь за суп?

– А почему бы нет?

– Да вы с ума сошли! Нет ничего вреднее для здоровья, чем поток жидкости в начале трапезы…

– Помилуйте, сударыня…

– Отставьте подальше этот крепкий бульон, доктор, прошу вас, и давайте-ка вместе изучим меню… Семга годится… в рыбе много белков. Пулярка тоже… Так-так, нужный нам витамин A мы получим с маслом; витамин C – с фруктами… Вот витамина B вовсе нет… Какая досада! Вы не находите, доктор?

– На нет и суда нет.

– Скажите, доктор, сколько нужно ежедневно калорий женщине, которая, как я, ведет деятельный образ жизни?

– Точно не скажу, сударыня… Это не имеет ровно никакого значения.

– Как это не имеет никакого значения? Вы еще, пожалуй, скажете, что уголь не имеет никакого значения для паровоза, а бензин – для автомобиля!.. Я веду такой же образ жизни, как мужчины, и мне необходимы три тысячи калорий, не то я захирею.

– Вы их подсчитываете, сударыня?

– Подсчитываю ли я их!.. Вы, видно, шутите, доктор?.. У меня всегда с собой таблица… (Открывает сумочку.) Смотрите, доктор… Ветчина – тысяча семьсот пятьдесят калорий в килограмме… Цыпленок – тысяча пятьсот… Молоко – семьсот…

– Превосходно. Но как узнать, сколько весит это крылышко цыпленка?

– Дома я требую взвешивать все порции. Тут, в гостях, я прикидываю на глазок… (Она издает вопль.) Ах, доктор!

– Что с вами, сударыня?

– Умоляю вас, остановитесь!.. Это так же непереносимо, как скрежет ножа, как фальшивая нота, как…

– Да что я сделал, сударыня?

– Доктор, вы смешиваете белки с углеводами… Ах, доктор, остановитесь!..

– Эх! Шут меня побери, я ем то, что мне подают…

– Вы! Знаменитый врач!.. Но ведь вы прекрасно знаете, доктор, что обычная трапеза рядового француза – бифштекс с картофелем – это самый опасный яд, какой только можно приготовить!

– И тем не менее рядовой француз благополучно здравствует…

– Доктор, да вы сущий еретик… Я с вами больше не разговариваю… (Чуть слышно.) А кто мой другой сосед? Я слышала его фамилию, но он мне незнаком.

– Это важный чиновник из министерства финансов, сударыня.

– Правда? Как интересно! (Энергично поворачивается направо.) Как там наш бюджет, сударь? Вы уже свели концы с концами?

– Ах, сударыня, смилуйтесь… Я сегодня битых восемь часов говорил о бюджете… И надеялся, что хоть за обедом получу передышку.

– Передышку!.. Мы вам дадим ее тогда, когда вы утрясете наши дела… И ведь это так просто.

– Так просто, сударыня?

– Проще простого… Наш бюджет составляет четыре триллиона?

– Да, приблизительно так…

– Превосходно… Урежьте все расходы на двадцать процентов…

(Врач и финансист, точно сообщники, обмениваются за спиной дамы-всезнайки взглядом, полным отчаяния.)

У вас, моя драгоценная, хватает здравого смысла ничего не знать. Вот почему вы все угадываете. Прощайте.

Об одной молоденькой девушке

– Покорить мужчину… – говорит она. – Но женщине не дано покорять. Она – существо пассивное. Она ждет нежных признаний… Или обидных слов. Не ей же проявлять инициативу.

– Вы описываете видимость, а не реальность, – возражаю я. – Бернард Шоу уже давно написал, что если женщина и ждет нежных признаний, то так же, как паук ждет муху.

– Паук ткет паутину, – отвечает она, – а что, по-вашему, делать бедной девушке? Она или нравится, или нет. Коли она не нравится, ее жалкие старания не способны преобразить чувства мужчины. Думаю, она скорее добьется обратного: ничто так не раздражает юношу, как притязания девушки, к которой он равнодушен. Женщина, которая сама себя навязывает и делает первый шаг, добьется презрения мужчины, но не его любви.

– Это было бы верно, – говорю я, – если бы женщина действовала неумело и было бы очевидно, что инициатива исходит от нее; но искусство как раз в том и заключается, чтобы сделать первые шаги незаметно. «Она бежит под сень плакучих ив, но хочет, чтобы ее увидели…» Отступая, заманить противника – вот старая, проверенная военная хитрость, она немало послужила и девицам, и солдатам.

– Это и в самом деле испытанная хитрость, – соглашается она, – но, если у неприятеля нет ни малейшего желания преследовать меня, мое бегство ни к чему не приведет, я так и останусь в одиночестве под сенью плакучих ив.

– Вот тут-то вы, женщины, и должны постараться пробудить в мужчине желание преследовать вас. Для этого разработана целая тактика, и вам она знакома лучше, нежели мне. Надо ему кое-что позволить, притвориться, будто он вас сильно занимает, потом неожиданно «все поломать» и решительно запретить ему то, что еще вчера он считал прочно завоеванным. Контрастный душ – встряска суровая, но под ним и любовь, и желание растут как на дрожжах.

– Вам-то легко говорить, – возражает она, – но такая тактика предполагает, во-первых, хладнокровие у той, что приводит замысел в исполнение (а как подвергнуть испытанию человека, чей голос заставляет вас трепетать?); во-вторых, необходимо, чтобы испытуемый мужчина уже начал обращать на нас внимание. В противном случае катайте сколько хотите клубок ниток, котенок отказывается играть.

– Ни за что не поверю, – говорю я, – что молоденькая и хорошенькая девушка не в силах заставить мужчину обратить на нее внимание; для начала достаточно завести речь о нем самом. Большинство представителей сильного пола кичатся своей специальностью. Терпеливо выслушивайте их разглагольствования о профессии и о них самих – этого вполне достаточно, чтобы они сочли вас умницей и почувствовали желание снова увидеться с вами.

– Стало быть, надо уметь и поскучать?

– А как же, – подтверждаю я. – Это уж само собой разумеется. Касается ли дело мужчин или женщин, любви или политики, в этом мире преуспеет тот, кто умеет и поскучать.

– Ну, тогда я предпочитаю не преуспевать, – замечает моя собеседница.

– Я тоже, – соглашаюсь я, – и, Бог свидетель, уж в этом-то мы с вами преуспеем.

Вот такой разговор, querida[4], произошел у меня вчера с одной молоденькой девушкой. Ничего не поделаешь! Вас ведь рядом не было, а жить-то все-таки нужно. Прощайте.

О мужской половине рода человеческого

На днях я прочел в одной американской газете статью, которая бы вас позабавила. В ней одна американка обращается к своим сестрам, женщинам. «Вы сетуете на то, – пишет она, – что не можете найти себе мужа? Вы не обладаете той неотразимой красотой, к какой Голливуд, увы, приохотил наших мужчин? Вы ведете замкнутый образ жизни, редко бываете в обществе? Словом, у вас почти нет знакомых мужчин, а те, среди которых мог бы оказаться ваш избранник, не обращают на вас внимания?

Позвольте же дать вам несколько советов, которые мне самой очень пригодились. Я полагаю, что вы, как и многие из нас, живете в небольшом коттедже; вокруг – лужайка, неподалеку – другие такие же дома. По соседству с вами, без сомнения, обитает несколько холостяков.

– Ну конечно! – скажете вы мне. – Да только им и дела до меня нет.

– Так-так! Тут-то как раз и подойдет первый мой совет. Приставьте к стене своего домика лестницу; влезьте на крышу и принимайтесь за установку телевизионной антенны. Этого довольно. Тотчас же к вам устремятся, точно шершни, привлеченные горшочком меда, все мужчины, живущие окрест. Почему? Потому что они обожают технику, любят что-нибудь мастерить, потому что все они считают себя умелыми и искусными… а главное, потому, что им доставляет огромное удовольствие показать женщине свое превосходство.

– Да нет же! – скажут они вам. – Вы не знаете, как за это взяться. Позвольте-ка сделаю я…

Вы, разумеется, соглашаетесь и с восторгом взираете на то, как они работают. Вот вам и новые друзья, которые к тому же признательны вам за то, что вы дали им случай блеснуть.

Для стрижки газона, – продолжает американка, – у меня имеется каток с электрическим мотором; я без труда управляюсь с ним, двигаясь вдоль лужайки. До тех пор пока все в порядке, ни один мужчина не появляется на горизонте. Стоит же мне захотеть, чтобы соседи мною заинтересовались, нет ничего проще – я вывожу мотор из строя и делаю вид, будто озабоченно ищу причину поломки. Тут же справа от меня появляется один мужчина, вооруженный клещами, а слева другой, с ящиком инструментов в руках. Вот наши механики и в западне.

Та же самая игра на автостраде. Остановитесь, поднимите капот машины и наклонитесь с растерянным видом над свечами. Другие шершни, охочие до похвал, в свой черед остановятся и предложат вам свои неоценимые услуги. Имейте, однако, в виду, что замена колеса или накачивание шины для них занятие малопривлекательное. Эта работа хоть и не хитрая, но зато трудоемкая и почета не сулит. А для мужчины, владыки мира, самое главное – выказать свое всемогущество перед смиренными женщинами. Сколько подходящих женихов в одиночестве катят по дорогам и, сами того не подозревая, желают только одного – найти себе спутницу жизни вроде вас – простодушную, несведущую и готовую восхищаться ими! Дорога к сердцу мужчины, как вехами, отмечена автомашинами».