Чадравалын Лодойдамба - Прозрачный Тамир Страница 30

- Потаскуха! - выкрикнул он и ударил Долгор по лицу. Долгор упала, а Эрдэнэ одним прыжком выскочил из юрты, сел на коня и галопом помчался по дороге, идущей в монастырь.

- Эрдэнэ, подожди! - крикнула Долгор. Но он ее уже не слышал. Да если бы и услышал, все равно бы не остановился.

Дулма все видела. Она стояла возле своей юрты, и разноречивые чувства наполняли ее сердце. Тут было и раскаяние, и злорадство, и горькая обида на свою неудавшуюся жизнь.

А Эрдэнэ мчался вперед и вперед, словно хотел убежать от всех. И только проскакав верст пятнадцать, он перевел коня на шаг - навстречу ехал верхом Итгэлт, возвращавшийся с Галсаном из монастыря.

- Куда это ты, Эрдэнэ? - спросил Итгэлт и остановил коня.

Эрдэнэ молча подъехал к хозяину и спрыгнул с лошади.

- Ты что ж думал? Если приютил меня, значит, можно распоряжаться и мной, и моей женой, как тебе вздумается?

Он схватил Итгэлта за ворот дэла, разом стащил с коня и наотмашь ударил кулаком по голове. Итгэлт упал, а Эрдэнэ стал хлестать его кнутом куда попало.

Галсан было бросился на выручку хозяину, но Эрдэнэ отшвырнул его, словно собачонку. Итгэлт лежал без движения и только стонал. Напоследок Эрдэнэ пнул его ногой в бок, вскочил на лошадь и ускакал.

Через некоторое время избитый Итгэлт пришел в себя.

- Ничего, я тебя найду, проклятый нищий, - скрипя зубами, процедил он. - Я еще спущу у тебя мясо с боков.

Дома Итгэлт ходил мрачный как туча. Он все думал, как свести счеты со своим взбунтовавшимся батраком. И он решил за крупную взятку добиться у правителя хошуна приказа о задержании Эрдэнэ, который якобы среди бела дня его ограбил. А свидетелем будет Галсан: этот барашек за него на все пойдет. Потом Эрдэнэ доставят в хошунную канцелярию, а там он быстро угодит в тюрьму к Бадарчи, который живьем его иссушит, стоит Итгэлту только поднести надзирателю слиток серебра.

На следующий день, захватив слиток в пятьдесят ланов, Итгэлт уже был в хошунной канцелярии. Все устроилось так, как он задумал. По всем хошунам пошла бумага с красной полосой, где предписывалось немедленно задержать батрака Эрдэнэ, ограбившего своего хозяина.

Эрдэнэ снова перевел коня на шаг, но теперь он это сделал потому, что просто не знал, куда дальше держать путь. Взмыленный конь дышал тяжело, никогда ему еще не приходилось скакать так долго и так быстро.

Куда же податься? Эрдэнэ в растерянности стал осматриваться. Вокруг лежала молчаливая степь, и ответа он не находил.

Проклятый мир! Неужели в нем нет ничего честного? А он-то думал весь век прожить правдой. И сколько раз жестоко обманывался! Так зачем же жить? Уж лучше броситься в Тамир или вон с той кручи, что виднеется на горизонте. Нет! Он должен прежде свести счеты с этим миром. Да и сына надо повидать, нельзя оставлять мальчика, он у него хороший, только вот тоже, кажется, очень честный.

И Эрдэнэ решил поехать в монастырь.

На закате солнца он въезжал на монастырский двор. Учителя-ламы дома не было, его пригласили куда-то читать молитвы. Не успел Эрдэнэ войти в юрту, мальчики бросились ему на шею. Эрдэнэ расцеловал ребят.

- Вы надолго приехали?

- Нет, я еду по делу.

- Но вы хоть переночуйте!

- Сена я с собой для коня не захватил.

- А у нас есть тут хорошая тетя. У нее много сена, - радостно сказал Бато.

Из продуктов, оставленных учителем, мальчики приготовили ужин.

Эрдэнэ не мог молчать. За ужином он сказал Бато, что поссорился с Итгэлтом и что теперь будет жить один в Урге.

Бато заплакал.

- Не плачь, слезы позорят мужчин.

- А что, если я помирю вас с отцом? - спросил Хонгор, и глаза его оживились.

- Не нужно. Я не вернусь к нему.

- А бедная мама осталась одна, она же будет по вас скучать, - сказал Бато.

- Твоя мама очень обидела меня. А я вот устроюсь в Урге и приеду за тобой... - сказал Эрдэнэ, чувствуя, как к горлу у него подступает комок.

Эрдэнэ согласился остаться на ночь. Втроем они пошли к Чимиг.

- Кто там? - спросила Цэцэг, услышав колокольчик.

- Наши маленькие друзья, но с ними еще кто-то, - ответила Чимиг, она входила в юрту с охапкой дров.

- Тетя Чимиг, это мой отец, у него нет сена для коня, вот мы и пришли попросить сена у вас, - сказал Бато.

Чимиг улыбнулась и нежно погладила Бато по голове.

- Ну раз так, входите, - сказала она.

Девушки вскипятили чай, поставили еду и пригласили гостей к столу.

Хорошо сидеть в теплой юрте, пить ароматный чай в обществе таких гостеприимных хозяек, и Эрдэнэ немного отвлекся от своих тяжелых дум.

- Зачем вам коня держать у ламы, сорить у него во дворе, он этого не любит. Пусть твой папа оставит коня здесь, да и сам заночует у нас. И вы тоже, - сказала Чимиг.

- Мы не можем, нам за это попадет, - сказал Бато.

- Он с нас шкуру спустит, - добавил Хонгор.

Вскоре в юрту зашел Тугжил, и мальчики отправились домой. Чимиг дала им печенья и конфет.

Когда мальчики ушли, Чимиг подала водку и мясо. Эрдэнэ выпил две чашки. Приятная теплота разлилась у него по телу, закружилась голова. Все печали отодвинулись куда-то, и он вдруг запел.

Пел Эрдэнэ всегда задушевно, а сегодня как-то особенно тепло и проникновенно. Цэцэг, прильнув щекой к его плечу, тихонько подпевала. Ей было сегодня очень хорошо.

Всю жизнь Цэцэг служила развлечением для других, и никогда она не испытывала к навещавшим ее мужчинам нежного чувства. А сегодня впервые она ласкалась не по принуждению, глаза ее горели радостным блеском, а на губах играла нежная улыбка.

Эрдэнэ провел у девушек две ночи. На третий день Чимиг в тревоге прибежала домой и рассказала, что в монастыре получен приказ, предписывающий местным властям арестовать батрака Эрдэнэ, ограбившего своего хозяина.

Эрдэнэ сгоряча хотел принять вызов Итгэлта, но, вспомнив, что уже пострадал за правое дело, счел разумным на этот раз не ввязываться в открытую борьбу, а скрыться в Урге и спокойно обдумать, что делать дальше.

На прощание Цэцэг сняла с пальца золотое кольцо и протянула его Эрдэнэ.

- Возьми на счастье и в память обо мне, - просто сказала девушка. Из глаз ее покатились слезы.

Эрдэнэ от подарка отказался.

- Будь счастлива, ты очень хорошая, - сказал он и быстро вышел из юрты.

Эрдэнэ ехал на восток. Время от времени он вспоминал о Долгор и иногда в душе жалел ее. Но когда в памяти вставало самодовольное лицо Итгэлта, он снова приходил в ярость и о жене думал с ненавистью. В эти минуты ему казалось, что он слышит голос Петра, говорившего, что Итгэлт относится к нему хорошо не потому, что добр и щедр, а потому, что по дешевке покупает его кровь, пот и душу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

В один из холодных зимних вечеров с запада на восток через широкую степь брел полузамерзший послушник в рваном дэле. Это был Бато.

Уставшие ноги в огромных не по росту гутулах с трудом несли его тело. Казалось, он вот-вот упадет. Но желание видеть отца вливало в него новые силы. Бато решил сам добраться до Урги - ведь отец столько времени не давал о себе знать. Он шел уже несколько дней, а до цели было еще далеко. Что с отцом? Почему он не сдержал своего слова и не приехал? Может быть, с ним что-нибудь случилось? Может, его арестовали? Эти мысли не давали Бато покоя, и он решил отправиться на поиски отца. Он предложил Хонгору пойти в Ургу вместе, но тот отказался.

- Не могу я бросить сестру, родителей, имущество. Но помочь я тебе помогу, - ответил Хонгор. И Хонгор помог, чем сумел. Он украл у ламы восемь хадаков и несколько лепешек и отдал их Бато. Затем он проводил друга к подножию горы Булган. Там росли две черемухи.

- Вот эта, повыше, будет моей, - сказал Хонгор, - а эта - твоей. Если я буду жив и здоров, моя черемуха будет расти и цвести, но если мне будет плохо, она засохнет. Так и твоя. А если, когда мы станем взрослыми, судьба не сведет нас вместе, пусть каждый из нас время от времени будет навещать наши черемухи.

Холодно, тревожно. Немного отдохнув, Бато снова зашагал вперед. Наступила ночь, небо покрылось мириадами звезд. Холодный ветер пронизывал насквозь, и у Бато не попадал зуб на зуб. Конечно, если бежать, будет теплее, но Бато совсем выбился из сил и бежать не мог. А как хочется спать! Вот бы сейчас зайти в теплую юрту, согреться, но разве зимой в этих местах кого-нибудь встретишь? Голая холодная степь, и Бато один в этой степи. Он стал читать про себя молитвы - теперь он их знал великое множество, - но ни одна не приносила тепла.

Вдруг Бато услышал звон колокольчиков. Он обернулся. Из темноты показался верблюд. Видно, его нагонял караван. Бато стал у обочины дороги.

- Эй! Кто там? - окликнул его караванщик с головного верблюда.

- Помогите мне, я совсем замерз, - отозвался Бато.

- А как ты сюда попал?

- Да вот иду в Ургу, хочу стать ламой, - ответил Бато.

Так отвечать научил его Хонгор. "Если так скажешь, тебе помогут", сказал ему Хонгор. И действительно, в пути Бато уже дважды пришлось проситься на ночлег, и эти слова его выручали. Старухам нравилась настойчивость мальчика, идущего в столицу, чтобы стать ламой, и они сытно кормили его.