Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага Страница 31

Костиган рассказал, как после ее ухода майор Пенденнис на свой медоточивый лондонский манер сообщил ему, что у юного Артура нет никакого состояния, и предлагал ему (Костигану) пойти к стряпчему ("Знает ведь, мерзавец, что у них мой вексель и я не стану туда соваться", - заметил он в скобках) и посмотреть завещание Артурова отца; и, наконец, что эти двое бессовестно его надули и что он твердо решил: либо быть свадьбе, либо им обоим несдобровать.

Милли терла белые атласные туфли с видом очень сосредоточенным и задумчивым.

- Раз у него нет денег, папаша, так и выходить за него ни к чему, наставительно произнесла она.

- Так зачем же он, злодей этакий, выставлял себя богачом? - не унимался Костиган.

- Он, бедненький, всегда говорил, что у него ничего нет, - отвечала девушка. - Это вы, папаша, твердили мне про его богатство и велели за него идти.

- Ему следовало говорить без обиняков и точно назвать свой доход. Ежели молодой человек ездит на чистокровной кобыле и дарит браслеты да шали, значит, он богат, а не то так обманщик. А что до дядюшки, так дай срок, я еще сорву с него парик. Вот Бауз сейчас отнесет ему письмо и скажет ему это самое. Честью клянусь, либо будет свадьба, либо он выйдет к барьеру как мужчина, либо я дерну его за нос перед гостиницей или на дорожке Фэрокс-Парка, на глазах у всего графства, честью клянусь.

- Честью клянусь, посылайте кого-нибудь другого, - смеясь, возразил Бауз. - Я, капитан, не охотник до драк, я скрипач.

- Вы малодушный человек, сэр! - воскликнул генерал. - Хорошо же, если всем безразлично, что меня оскорбляют, я сам буду своим секундантом. И я прихвачу пистолеты и застрелю его в кофейне "Джорджа".

- Так, значит, у бедного Артура нет денег? - жалостно вздохнула мисс Костиган. - Бедный мальчик, а он был славный: сумасброд, конечно, и чепухи много болтал со своими стихами да поэзией, а все-таки добрый и смелый, он мне нравился... и я ему нравилась, - добавила она тихо, не переставая тереть туфлю.

- Что же вы за него не идете, раз он вам так правится? - спросил Бауз не без злости. - Он моложе вас всего на каких-нибудь десять лет. Может, его матушка сменит гнев на милость, и тогда вы будете жить в Фэрокс-Парке и есть досыта. Почему бы вам не сделаться леди? Я бы по-прежнему играл на скрипке, а генерал стал бы жить на свою пенсию. Почему вы за него не идете? Вы же ему нравитесь.

- Есть и еще кое-кто, кому я нравлюсь, и тоже без денег, Бауз, только лет побольше, - наставительно произнесла мисс Милли.

- Верно, черт возьми, - с горечью подтвердил Бауз. - И лет побольше, и денег нет, а уж ума и подавно.

- Дураки бывают и старые и молодые. Я от вас это сколько раз слышала, чудак вы этакий, - сказала гордая красавица, бросив на него понимающий взгляд. - Раз Пенденнису не на что жить, о замужестве и разговору быть не может. Вот вам и весь сказ.

- А мальчик? - спросил Бауз. - Ей-богу, мисс Костиган, вы готовы выкинуть человека, как рваную перчатку.

- Что-то вы мудрите, Бауз, - невозмутимо отвечала мисс Фодерингэй, принимаясь за вторую туфлю. - Будь у него хоть половина тех двух тысяч, что ему подарил мой папаша, или хоть четверть, я бы за него пошла. Но что проку связываться с нищим? Мы и без того бедны. И зачем мне переезжать в дом к какой-то старой леди, когда она, может быть, и сердитая, и скупая, и стала бы попрекать меня каждым куском? (Время обедать, а Сьюки еще и на стол не накрыла!) А подумайте, - добавила мисс Костиган без тени жеманства, - вдруг прибавление семейства, что тогда? Да мы бы и того не имели, что сейчас имеем.

- Золотые твои слова, Милли, голубка, - поддакнул капитан.

- Ну вот и конец разговорам про миссис Артур Пенденнис из Фэрокс-Парка, супругу члена парламента, - сказала Милли, смеясь. - И не будет ни кареты, ни лошадей, про которые вы все толковали, папаша. Но это уж вы всегда так. Стоит мужчине на меня посмотреть, и вы воображаете, что он мечтает на мне жениться, а если на нем хороший сюртук, вы воображаете, что он богат, как Кроз.

- Как Крез, - поправил мистер Бауз.

- Извольте, пусть будет по-вашему. Я о том говорю, что папаша за последние восемь лет уже раз двадцать выдавал меня замуж. Разве не должна я была стать миледи Полдуди, владетельницей замка Устритаун? А в Портсмуте был моряк, капитан, а в Нориче старый лекарь, а здесь, прошедший год, проповедник-методист, да мало ли еще их было? И как вы ни старайтесь, а скорее всего я так до самой смерти и останусь Милли Костиган. Так, значит, у Артура нет денег? Бедный мальчик! Оставайтесь с нами обедать, Бауз: будет мясной пудинг, прямо объеденье.

"Неужто она уже спелась с сэром Дерби Дубсом? - подумал Бауз, непрестанно следивший за ней и взглядом и мыслями. - Женские уловки непостижимы, но навряд ли она так легко отпустила бы этого мальчика, не будь у нее на примете кого-нибудь другого".

Читатель, верно, заметил, что мисс Фодерингэй, хоть и не отличалась разговорчивостью и отнюдь не блистала в беседах о поэзии, литературе и изящных искусствах, в домашнем кругу рассуждала без стеснения и даже вполне здраво. Романтической девицей ее не назовешь; и в литературе она была не так чтобы сильна: с того дня, как она оставила сцену, она не прочла ни строчки Шекспира, да и в ту пору, когда украшала собою подмостки, ничего в нем не смыслила; но насчет пудинга, переделки платья или же личных своих дел она всегда знала, что думать, а так как на суждения ее не могла повлиять ни богатая фантазия, ни страстная натура, то обычно они бывали достаточно разумны. Когда Костиган за обедом пытался уверить себя и других, что слова майора касательно Неновых финансов - не более как выдумка старого лицемера, имеющая целью вынудить их первыми расторгнуть помолвку, - мисс Милли ни на минуту не допустила такой возможности и прямо сказала отцу, что он сам ввел себя в заблуждение, а бедный маленький Пен и не думал их надувать, и ей от души жалко его, бедняжку. Притом она пообедала с отменным аппетитом - к великому восхищению мистера Бауза, безмерно ее почитавшего и презиравшего, и они втроем обсудили, как лучше всего положить конец этой любовной драме. Костиган, когда ему подали послеобеденную порцию виски с водой, раздумал дергать майора за нос и уже готов был во всем покориться дочери и принять любой ее план, лишь бы миновал кризис, который, как она понимала, быстро приближался.

Пока Костнган носился с мыслью, что его оскорбили, он рвался в бой, грозил изничтожить и Пена и его дядюшку; теперь же, как видно, мысль о встрече с Пеном его страшила и он спросил, что же им, черт побери, сказать мальчишке, если он не откажется от своего слова, а они свое обещание нарушат.

- А вы не знаете, как отделываться от людей? - сказал Бауз. - Спросите женщину, они это умеют.

И мисс Фодерингэй объяснила, что это очень просто, легче легкого:

- Папаша напишет Артуру, чтобы узнать, сколько он мне положит, когда женится, и вообще спросит, какие у него средства. Артур ответит, и все окажется так, как сказал майор, за это я ручаюсь. А тогда папаша опять напишет и скажет, что этого мало и лучше помолвку расторгнуть.

- И вы, конечно, добавите несколько прощальных строк насчет того, что всегда будете считать его своим другом, - сказал мистер Бауз, бросив на нее презрительный взгляд.

- Ну конечно, - подтвердила мисс Фодерингэй. - Он очень порядочный молодой человек. Будьте так добры, передайте мне соль. Орешки вкусные прямо объеденье.

- Вот и за нос никого не придется тянуть, верно, Кос? Жалость-то какая!

- Видно, что так, - отвечал Костиган и с горя потер собственный нос указательным пальцем. - А как быть со стихами и письмами, Милли, голубка? Придется их отослать.

- Паричок дал бы за них сто фунтов, - с насмешкой ввернул Бауз.

- И верно, - сказал капитан Костиган, которого не трудно было поймать на удочку.

- Папаша! - сказала мисс Милли. - Ну как можно не отослать бедному мальчику его письма? Я этого не позволю, они мои. Они очень длинные, и в них много всякой чепухи, и латыни, и половину я в них не понимаю... да я и не все их читала; но когда будет нужно, мы их отошлем.

И, подойдя к буфету, мисс Фодерингэй достала из ящика номер "Хроники графства", в котором были помещены пламенные стихи Пена по случаю исполнения ею роли Имогены. Отложив диет с этими стихами (как и все актрисы, мисс Фодерингэй хранила похвальные отзывы о своей игре), она в остальные завернула Пеновы письма и стихи, мечты и чувства, и перевязала их бечевкой аккуратно, как пакет с сахаром.

Проделала она это без малейшего волнения. Какие часы провел юноша над этими бумагами! О какой любви в тоске, о какой простодушной вере и стойкой преданности, о скольких бессонных ночах и горячечных грезах могли бы они рассказать? Она перевязала их, словно пакет с провизией, потом как ни в чем не бывало уселась заваривать чай; а Пен в десяти милях от ее дома изнывал по ней и молился на ее образ.

Глава XIII

Кризис

Майор Пенденнис ушел от капитана Костигана в таком бешенстве, что к нему и подступиться было страшно, "Наглый ирландский бродяга! - думал он. Посмел угрожать мне! Посмел намекнуть, что из милости разрешит своим чертовым Костиганам породниться с Пенденнисами! И он же мне пошлет вызов! А что, я, ей-богу; не прочь, лишь бы он нашел какое-нибудь подобие джентльмена, с кем его передать. Да нет, куда там! Что скажут люди, ежели узнают, что я дрался на дуэли с пьяным шутом, что я замешан в скандале из-за какой-то актрисы!" И на расспросы пастора Портмена, которому не терпелось узнать, чем кончился бой с драконом, мистер Пенденнис, умолчав о неприличном поведении генерала, сказал только, что дело это очень неприятное и каверзное и что оно еще далеко не закончено.