Генрик Ибсен - Росмерcхольм Страница 4

Росмер. Как?..

Брендель. Хочу воздействовать на жизнь - сильной и деятельной рукою. Выйти на арену. Выступить. Настало время бурь, солнцеворота. И я хочу возложить свою лепту на алтарь освобождения.

Кролл. И вы?..

Брендель (ко всем). Известны ли публике более или менее подробно мои разбросанные литературные творения?

Кролл. Нет, должен откровенно признаться...

Ребекка. Я кое-что читала. У моего приемного отца они были.

Брендель. Прекрасная хозяйка дома, вы потратили ваше время даром. Потому что все это одна труха, скажу я вам.

Ребекка. Вот как?

Брендель. То, что вы читали, - да. Самых важнейших моих произведений никто не знает, никто, кроме меня самого.

Ребекка. Почему же?

Брендель. Потому что они не написаны.

Росмер. Но, дорогой господин Брендель...

Брендель. Тебе известно, Йуханнес, что я чуточку сибарит Feinschmecker. * Всегда был таков. Я люблю наслаждаться в одиночестве. Тогда я наслаждаюсь вдвойне, вдесятерне. Видишь ли, когда ко мне слетали золотые грезы творчества... окутывали меня своей дымкой... когда новые, головокружительно смелые мысли рождались в моей голове, обвевали меня своими крылами... тогда я сплетал их в поэму, в образы, картины. То есть в общих чертах, понимаешь.

Росмер. Да, да.

(*759) Брендель. И как я наслаждался на своем веку! Загадочное блаженство творчества, - в общих чертах, как я уже сказал, - одобрение, благодарность, славу, лавры - все это я загребал дрожащими от радости руками. Насыщался в своих тайных мечтах радостью, блаженством. Витал на седьмом небе!

Кролл. Гм...

Росмер. Но ничего не заносили на бумагу?

Брендель. Ни слова. Это вульгарное бумагомарание всегда возбуждало во мне тошноту. И с какой стати было мне профанировать мои собственные идеалы, когда я мог наслаждаться ими во всей их чистоте один? Но теперь приходится ими пожертвовать. Поистине, я испытываю при этом такое чувство, как мать, которая сдает своих юных дочерей с рук на руки мужьям. Но я все-таки принесу их в жертву... на алтарь освобождения. Ряд мастерски составленных лекций... Я объеду с ними всю страну!..

Ребекка (с живостью). Это будет крупная жертва, господин Брендель. Вы отдаете самое дорогое, что есть у вас.

Росмер. И единственное.

Ребекка (многозначительно глядя на Росмера). Многие ли это сделают? Дерзнут сделать!

Росмер (обмениваясь с ней взглядом). Кто знает?

Брендель. Собрание растрогано. Это проливает бальзам на мое сердце... и укрепляет волю. И засим я, следовательно, перехожу к делу... Только вот что... (Ректору.) Не скажете ли вы мне, господин наставник, имеется в городе общество трезвости? Общество абсолютной трезвости? Само собой, есть?

Кролл. Да, к вашим услугам. Я сам председатель.

Брендель. Мне так и сдавалось! Ну, в таком случае весьма возможно, что я явлюсь к вам записаться в члены - на недельку.

Кролл. Извините... мы не принимаем недельных членов.

Брендель. Ala bonne heure, * господин педагог. Ульрик Брендель никогда и не обивал порогов таких обществ. (Поворачиваясь.) Но я не смею затягивать мое пребывание в этом доме, столь богатом воспоминаниями. Мне надо в (*760) город, подыскать себе подходящее пристанище. Там, надеюсь, найдется порядочная гостиница?

Ребекка. Не выпьете ли на дорогу, чтобы согреться?

Брендель. Чего, всемилостивейшая?

Ребекка. Чашку чаю или...

Брендель. Благодарю высокощедрую хозяйку дома. Но я неохотно пользуюсь частным гостеприимством. (Делая прощальный жест рукой.) Будьте здоровы, господа! (Дойдя до дверей, оборачивается.) Ах да, вот что!.. Йуханнес... пастор Росмер... не окажешь ли ты своему бывшему учителю одолжение ради многолетней дружбы?

Росмер. Готов, от всей души.

Брендель. Хорошо. Так одолжи мне... на день, на два... свежую крахмальную сорочку.

Росмер. Только-то?

Брендель. А то, видишь ли, я по образу пешего хождения - на этот раз. Багаж мой придет попозже.

Росмер. Хорошо, хорошо. Но, может быть, еще что?

Брендель. Да, знаешь, если бы у тебя нашелся лишний подержанный летний сюртук...

Росмер. Да, да, найдется, конечно.

Брендель. Да к нему бы еще пару приличных сапог...

Росмер. Все, все найдется. Сообщите только адрес - все будет вам выслано.

Брендель. Никоим образом! Никаких хлопот из-за меня! Я возьму эти безделицы с собой.

Росмер. Хорошо, хорошо. Так не угодно ли пожаловать наверх.

Ребекка. Позвольте лучше мне. Мы с мадам Хельсет все устроим.

Брендель. Ни за что не позволю, чтобы такая благороднейшая дама...

Ребекка. Ну, полно! Пойдемте, господин Брендель. (Идет направо.)

Росмер (задерживая Бренделя). Скажите, не могу ли я еще чем быть вам полезен?

Брендель. Право, уж не знаю, чем бы еще? Или, черт возьми, как подумаю хорошенько... Йуханнес, нет ли у тебя случайно при себе восьми крон?

(*761) Росмер. Посмотрю. (Открывает портмоне.) Тут две бумажки по десяти.

Брендель. Ну, все равно. Годятся. Всегда ведь можно разменять в городе. Спасибо пока. Ты помни, я взял две по десяти. Спокойной ночи, мой милый мальчик! Спокойной ночи, высокоуважаемый! (Уходит направо, сопровождаемый до двери Росмером, который и затворяет за ним дверь.)

Кролл. Боже милостивый! Так это тот самый, Ульрик Брендель, из которого - когда-то ожидали - выйдет нечто крупное!

Росмер (тихо). Во всяком случае, у него хватило мужества прожить жизнь по-своему, своим умом. И э_т_о уже немало, по-моему.

Кролл. Что? Жить, как он живет! Подумаешь, чего доброго, он в состоянии вскружить тебе голову еще раз.

Росмер. Ну нет. Теперь я уже выяснил себе все, сам разобрался по всем статьям.

Кролл. Дай бог, чтобы так, дорогой Росмер. А то ты крайне податлив на всякое постороннее влияние.

Росмер. Давай сядем и поговорим.

Кролл. Давай.

Садятся на диван.

Росмер (помолчав). Как по-твоему, хорошо у нас, уютно здесь?

Кролл. Да, здесь теперь стало очень хорошо, уютно - и мирно. У тебя завелся настоящий домашний очаг, Росмер. А я свой потерял.

Росмер. Дорогой Кролл, не говори так. Что теперь разрознено соединится вновь.

Кролл. Никогда, никогда. Ядовитое жало останется. По-старому уж никогда не будет.

Росмер. Послушай, Кролл, вот мы с тобой были близки много, много лет. Мыслимо ли, по-твоему, чтобы наша дружба порвалась?

Кролл. Я не знаю ничего такого в свете, что могло бы порвать ее. С чего тебе это пришло в голову?

Росмер. Да вот, ты придаешь такое решительное значение единству во мнениях и взглядах.

(*762) Кролл. Ну, да, но ведь мы же с тобой почти едины во взглядах. В главных, коренных вопросах, во всяком случае.

Росмер (тихо). Нет. Этого нет уже.

Кролл (готовый вскочить). Что такое!

Росмер (удерживая его). Нет, сиди. Прошу тебя, Кролл.

Кролл. Да что же это такое? Я тебя не понимаю! Выскажись прямо!

Росмер. В душе моей новое лето. Я обрел новый, юношески свежий взгляд на жизнь. И вот я пришел туда же...

Кролл. Куда же, куда?

Росмер. Куда пришли твои дети.

Кролл. Ты? Ты! Да это же невозможно! Куда ты пришел, говоришь?

Росмер. Туда же, куда твои дети - Лауриц и Хильда.

Кролл (поникая головой). Отступник. Иухаинес Росмер - отступник.

Росмер. Мне следовало бы так радоваться... испытывать такое счастье, сознавая свое отступничество, как ты это называешь... Но я все-таки много страдал, мучился. Я ведь знал, какое это причинит тебе жгучее огорчение.

Кролл. Росмер... Росмер! С этим я никогда не примирюсь. (Мрачно глядит на него.) И ты, заодно с ними, готов способствовать распространению пагубы и смуты в этой злополучной стране.

Росмер. Это освобождение, и я хочу приобщиться к нему.

Кролл. Да, знаю, знаю. Так называют это все смутьяны и все сбитые с толку. Но неужели, по-твоему, можно ожидать, что освобождение принесет тот мятежный дух, который готов теперь отравить всю нашу общественную жизнь?

Росмер. Я не приобщаюсь ни к господствующему здесь духу и ни к одной из борющихся партий. Я хочу попытаться собрать, сплотить, людей с разных сторон. Возможно больше и теснее. Я хочу жить, посвятить всю свою жизнь, все свои силы на то, чтобы создать в стране истинное народовластие.

(*763) Кролл. По-твоему, с н_а_с уже не довольно этого народовластия?.. Мне, по крайней мере, кажется, что все мы кучей движемся прямо в болото, где привольно живется одной черни.

Росмер. Именно потому я и намечаю истинную задачу народовластия.

Кролл. Какую задачу?

Росмер. Сделать всех людей в стране людьми благородными.

Кролл. Всех!..

Росмер. Во всяком случае, возможно большее число.

Кролл. Какими же путями?

Росмер. Освободив их умы и очистив волю, думается мне.

Кролл. Ты мечтатель, Росмер. Т ы хочешь их освободить? Т ы хочешь их очистить?

Росмер. Нет, милый друг... я хочу лишь попытаться пробудить в них стремление к этому. Сделать это они должны уж сами.

Кролл. И ты думаешь, они смогут?

Росмер. Да.

Кролл. Собственными силами?

Росмер. Именно собственными силами. Других не существует.