Ноэл Кауард - Интимная комедия Страница 4

Из своего номера быстро выходит Виктор, за ним -- Аманда.

В и к т о р (расхаживая между дверью и баллюстрадой). Когда ты сказала, что ты не совсем нормальная, ты была абсолютно права. Ты ведешь себя как лунатик! А м а н д а. Да почему! Я только прошу о маленьком одолжении. В и к т о р. Ничего себе маленькое одолжение! А м а н д а. Если мы сейчас сядем на поезд, то через пару часов будем уже в Париже! В и к т о р. А если мы сядем на другой поезд, то через пару недель будем уже в Шанхае. И смысла в этом столько же. А м а н д а. Дорогой, ну, ради меня! Прояви благоразумие! В и к т о р. Благоразумие?! А м а н д а. Да-да, благоразумие! Если мы здесь останемся, мне будет ужасно плохо! Ты же не хочешь, чтобы во время медового месяца мне было ужасно плохо? В и к т о р. А почему же ты мне раньше не говорила об этой трагедии с твоей сестрой? А м а н д а. Я забывала. В и к т о р. Как же можно такое забыть? А м а н д а. У меня столько всего было в голове... Но когда я взглянула вниз, на казино, и еще этот лунный свет... Я снова все вспомнила. В и к т о р. И когда же это случилось? А м а н д а. Несколько лет назад, но такое чувство, словно это случилось вчера. У меня до сих пор перед глазами -- как она лежит мертвая с жутким выражением на лице. А потом ее тело надо еще было доставить в Лондон -- это такой ужас! В и к т о р. Ты мне не говорила, что у тебя была сестра. А м а н д а. Да ведь ее уже больше не было. В и к т о р. Здесь что-то не так. А м а н д а. Что за глупости! Что здесь не так? В и к т о р. Да то, что, по-моему, все это неправда. А м а н д а. Виктор! В и к т о р. Ну, признайся. Ведь неправда! А м а н д а. Не понимаю, как можно быть таким черствым и подозрительным! В и к т о р (спокойно). Но ведь ты мне лжешь, Аманда. А м а н д а (после короткой паузы). Ну, лгу. В и к т о р. И не было у тебя никогда никакой сестры. А м а н д а. Кажется была, мертворожденная. В и к т о р. Ну и для чего было выдумывать? А м а н д а. Я же тебе сказала: я очень легкомысленная. В и к т о р. А почему ты вдруг так сильно захотела уехать отсюда? А м а н д а. Если я скажу, у тебя испортится настроение. В и к т о р. Ну, говори. А м а н д а. Я тебя предупредила. В и к т о р. Ну, говори же. Я прошу! А м а н д а. Эллиот здесь. В и к т о р. Что?! А м а н д а. Я его видела. В и к т о р. Когда? А м а н д а. Когда ты был в ванной. В и к т о р. И где он был? А м а н д а. Вот здесь, в белом костюме. (Показывает в сторону соседнего номера.) В и к т о р (скептически). В белом костюме. А м а н д а. А что? Сейчас же лето. В и к т о р. Опять выдумки. А м а н д а. Да не выдумки. Он здесь, клянусь тебе. В и к т о р. Ну, хорошо, допустим. И что из этого? А м а н д а. Я не могу спокойно наслаждаться нашим с тобой медовым месяцем, зная, что он где-то под боком. В и к т о р. Ну, не надо нервничать. А м а н д а. Но это ужасно, как ты не понимаешь! Я в жизни не была в такой жуткой ситуации! В и к т о р. А он тебя видел? А м а н д а. Нет, он куда-то торопился. В и к т о р. Куда он торопился? А м а н д а. Господи, я-то откуда знаю! Что за дурацкий вопрос! В и к т о р. Ну подожди, раз он тебя не видел, значит, все в порядке? А м а н д а. Ничего не в порядке! Мы должны немедленно уехать. В и к т о р. Но почему? А м а н д а. Как ты можешь быть таким безмятежным! В и к т о р. А я его не боюсь. А м а н д а. Я тоже не боюсь. Дело не в том, что кто-то боится! А в том, что это ужасно неудобная ситуация. В и к т о р. Провалиться мне, если я понимаю, как он может испортить нам с тобой медовый месяц! А м а н д а. Один он мне уже испортил. В и к т о р (помолчав). И вообще, я не верю, что он здесь. А м а н д а. Говорю тебе -- здесь! Я его видела. В и к т о р. Вероятно, оптический обман. В сумерках легко ошибиться. А м а н д а. Никакой не обман. В и к т о р. Я наотрез отказываюсь ломать все наши планы только из-за того, что тебе почудилось, что ты видела Эллиота. Требовать от меня этого просто смешно. Даже если он и вправду здесь, так что из этого? Может, ему будет в сто раз неприятнее, чем тебе. И очень хорошо. А попробует к тебе приставать, я ему шею сверну. А м а н д а. Было бы очень неплохо. В и к т о р. Ну и все, и не будем больше об этом. А м а н д а. Ты что, и впрямь воображаешь, что от этого можно так легко отмахнуться? В и к т о р. Аманда, я никуда не поеду. Если я с первых дней начну идти у тебя на поводу, наша жизнь скоро станет невыносимой. А м а н д а (возмущенно). Виктор! В и к т о р (хладнокровно). И перестань себя накручивать из-за ситуации, которая существует только в твоем воображении. А м а н д а (с трудом сдерживаясь). Виктор, я прошу! В первый и последний раз. Уедем в Париж, ночным поездом. Умоляю, слышишь? В и к т о р (непреклонно). Нет, дорогая, мы никуда не поедем. А м а н д а. Да. Я была дура -- выйти за старикашку, который ради меня не способен поднять зад с кресла! В и к т о р. А злиться ни к чему. А м а н д а. Индюк надутый! В и к т о р (потрясенно). Что? Что ты сказала? А м а н д а. Я сказала, индюк надутый! Потому что ты и есть надутый индюк! Смотри, не лопни от собственной важности! (Отворачивается от него.) В и к т о р (подступая к ней). Аманда, возьми себя в руки! А м а н д а. Отойди от меня! Мне стыдно, что я вышла замуж за такого напыщенного болвана. В и к т о р (после паузы, с большим достоинством). Я буду в баре. Когда захочешь поужинать, можешь зайти и сообщить об этом. А м а н д а. Убирайся, убирайся, убирайся!

Виктор с достоинством удаляется. В тот же момент из своего номера вылетает Эллиот, и следом за ним вся в слезах, Сибилла. Эллиот останавливается спиной к Аманде. Сибилла тоже останавливается, причем так, что Аманда не видит ее из-за спины Эллиота.

Э л л и о т. Перестань реветь, или я тебя убью! С и б и л л а. Боже мой, зачем я тебя встретила, я уж не говорю, зачем я за тебя вышла! Неудивительно, что Аманда тебя бросила, если ты с ней обращался, как со мной! Лично я иду вниз и буду ужинать одна, а ты делай что хочешь! Э л л и о т. Иди, иди! Чтоб ты подавилась! С и б и л л а (сквозь слезы). Боже мой!

Рыдая, уходит. Эллиот идет к баллюстраде. Пытаясь справиться с нервами, достает сигарету.

А м а н д а. Ради Бога, дай мне тоже. Э л л и о т (протягивает ей пачку). Держи. (Дает ей прикурить, закуривает сам.) А м а н д а. Меня всю трясет от злости! Э л л и о т. Меня тоже. А м а н д а (выпуская струю дыма). Ну, и что делать? Э л л и о т (выпуская струю дыма). А я почем знаю!

Пауза. Оба яростно дымят.

А м а н д а. Чья это там яхта? Э л л и о т. Кажется, герцога Вестминстера. Она всегда тут. А м а н д а. Хотела бы я на ней очутиться. Э л л и о т. И я бы хотел, чтоб ты на ней очутилась. А м а н д а. А вот гадости говорить не нужно. Э л л и о т. А вот мне -- нужно! Очень даже нужно! В жизни не испытывал большего желания говорить гадости! А м а н д а. В свое время у тебя это желание не проходило. Э л л и о т (поворачиваясь к ней лицом). Слушай, Аманда, если ты будешь ко мне придираться, я тебя сброшу отсюда вниз! А м а н д а. Да? Ну давай, попробуй! Э л л и о т. Уже и так всех вокруг довела! А м а н д а. Это я всех довела? А может, ты? Э л л и о т. С той секунды, что я имел несчастье тебя впервые увидеть, вся моя жизнь стала невыносимой. А м а н д а. Да хватит! В твоей ругани нет никакого смысла. Э л л и о т. Ни в чем на свете нет никакого смысла. И никакого выхода из этого тоже нет. А м а н д а. Ох, только без мелодрам! Э л л и о т. Коктейль хочешь? У меня два. А м а н д а. У меня тут тоже два. Э л л и о т. Давай начнем с моих.

Аманда переходит на другую часть террасы. Эллиот подает ей один бокал, сам берет другой.

А м а н д а. Может, напьемся до поросячьего визга? Э л л и о т. Это не выход. Мы же с тобой как-то попробовали. И конец был ужасен. А м а н д а. Но начало было чудесное. Э л л и о т. Аманда, у тебя распутная память. За тебя. Оба салютуют друг другу бокалами и торжественно пьют.

А м а н д а. Когда я тебя увидела, я сразу решила уехать, но моего же с места не сдвинешь. Э л л и о т. Как его зовут? А м а н д а. Виктор. Виктор Принн. Э л л и о т. За мистера и миссис Принн. (Пьет.) Мою тоже не заставишь шевельнуться. А м а н д а. Как ее зовут? Э л л и о т. Сибилла. А м а н д а. За мистера и миссис Чейз. (Пьет.) Э л л и о т. А ты его любишь? А м а н д а. Конечно. Э л л и о т. Смешно. А м а н д а. Что смешного? Ты же свою тоже любишь, разве нет? Э л л и о т. Разумеется. А м а н д а. Видишь, как хорошо. Э л л и о т (глядя на нее). Да уж мы оба видим, как хорошо.

Пауза.

А м а н д а. Какая она у тебя? Э л л и о т. Милая, славная, хорошенькая, прекрасно играет на рояле. А м а н д а. Это плюс. Э л л и о т. А твой? А м а н д а. Не желаю его обсуждать. Э л л и о т. Ну и не надо. Видимо, скоро сам сюда выскочит, так что увижу. Он знает, что я здесь? А м а н д а. Я ему сказала. Э л л и о т (саркастически). Ну, совсем приятная ситуация. А м а н д а. Не бойся, он тебя не тронет. Э л л и о т. Пусть только сунется, я так заору -- он оглохнет. А м а н д а. А Сибилла знает, что я здесь? Э л л и о т. Нет. Я ей сказал, что у меня дурное предчувствие. Из кожи вон лез, чтоб уговорить ее уехать в Париж. А м а н д а. Я тоже пыталась. Хорошо еще, что у нас обоих ничего не вышло. Наверняка все столкнулись бы где-нибудь по дороге. Э л л и о т (со смехом). В какой-нибудь паршивой тесной гостинице. А м а н д а (смеясь). Это был бы совсем кошмар! Э л л и о т (придвигаясь к ней). Я прямо вижу, как на рассвете мы все крадемся вниз, чтоб пораньше смыться.