Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика) Страница 4

Тут можно читать бесплатно Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика). Жанр: Проза / Проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика)
  • Категория: Проза / Проза
  • Автор: Макс Фриш
  • Год выпуска: неизвестен
  • ISBN: нет данных
  • Издательство: неизвестно
  • Страниц: 86
  • Добавлено: 2019-03-25 15:28:06

Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика) краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика)» бесплатно полную версию:

Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика) читать онлайн бесплатно

Макс Фриш - Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Макс Фриш

Быть может, Фриш думает не глубже многих своих современников. Но он думает в широких взаимосвязях: его мысль сопрягает человека с расположенными на расстоянии явлениями и дальними следствиями его поступков. Это и составляет глубину его публицистики.

К размышлениям приглашала сама форма фрагмента. Автор писал, что для него она часто играла роль рамы, ограничивающей пространство картины: простые предметы на плоскости полотна приобретают особую значительность благодаря своей выделенности из полной случайностей жизни. Но форма фрагментов, сцепленных друг с другом, таила в себе еще и простор для не ограниченного сюжетом и, значит, простирающегося в бесконечность размышления, обрывающегося только тогда, когда наступает усталость.

Трудно согласиться с Максом Фришем в его недоверии к эпическому произведению с закругленным сюжетом. Но можно понять его резоны и их продуктивность для собственного его творчества: в действительности он хочет наметить сразу несколько возможных ходов, результаты которых не видны сразу. Читателю предоставлены в таком случае все возможности, чтобы подхватить размышления автора, внести и свой вклад в партнерство.

В 1958 году, открывая книжную ярмарку во Франкфурте-на-Майне, Фриш выступил с речью "Общественность как партнер" (впоследствии так была названа и книга его публицистики). Оказавшись лицом к лицу с читателями, Фриш поделился своими размышлениями о стимулах, толкающих писателя к творчеству. К множеству возможных ответов, каждый из которых по-своему верен, он прибавил собственный, соответствующий его работе. Он пишет, признавался Фриш, из потребности в общении, из потребности дать знать о себе и своей точке зрения на мир и надежды - быть может, иллюзорной - быть услышанным. Исполнение всех остальных задач, возлагаемых на литературу, задач общественного и нравственного воздействия, он считает непредсказуемым. Исходные его намерения не простираются так далеко: "Я хочу, сколь бы монологичным это ни казалось, говорить, обращаясь к кому-нибудь".

В нашу книгу вошли воспоминания Макса Фриша о Брехте, с которым он встретился вскоре после войны, когда, перед возвращением в Германию, Брехт жил некоторое время в Швейцарии. За встречи с Брехтом Фриш был благодарен судьбе, хотя во многом с ним не соглашался. Ненавидящий фашизм, не принимающий империализм как античеловеческую систему (эта тема ясно звучит в его втором "Дневнике"), Фриш не разделял марксистских убеждений Брехта.

Дважды во втором "Дневнике" читатель встретит страницы, озаглавленные "Допрос". Несмотря на диалог, лицо здесь одно: задает вопросы и пытается ответить на них один и тот же мучимый сомнениями человек - его сознание разодрано надвое. Камень преткновения для Фриша в признании права на революционное насилие. Предпочтение он отдает постепенному совершенствованию демократии и охраняющему закон "правовому государству". Но и реальность такого государства, государства "вроде бы без насилия", для него сомнительна. Фриш далек от революционной твердости Брехта. Он и тут задает вопросы, И тем не менее общение с Брехтом имело для Фриша огромное значение, укрепив как его демократизм, так и некоторые эстетические предпосылки его творчества.

В первом "Дневнике" есть строки, посвященные стихам Брехта. Фриша привлекает в них отсутствие задушевности, отказ от "настроения", предполагающий и отказ от расчета на встречное настроение у читателя. Голос Брехта спокоен, пишет Фриш, он учит не бояться разума, эффект его лирики - в постижении противоречий реальности.

На тех же принципах строится и обращенный к читателям публицистический монолог Фриша. В нем нет ни "настроения", ни пафоса, ни нажима. Как на сцене Брехта, "освещение" тут постоянно ровное. Пафос этой публицистики в постижении. Именно постижение - неостанавливающееся познание противоречий реальности - создает объем: втягивает в фрагменты Фриша действительность XX века.

В начале первого "Дневника" есть эпизод, рассказанный автору очевидцем. Советский солдат ведет по улице разрушенного Берлина группу из двенадцати военнопленных. К одному из них с криком бросается женщина. "Твоя жена?" спрашивает конвоир. И, получив утвердительный ответ, как бы для проверки обращается к женщине: "Твой муж?" Потом он делает знак: беги! И ведет свой отряд дальше. Но происшествие не кончается этим. Жизнь трагичнее и сложнее, и мысль Фриша не устает следить за ее поворотами. К месту следования солдат должен привести отряд в полном составе, и, не пройдя сотни метров, он добирает недостающего с тротуара. Можно предположить, что этот случай пересказан Фришем здесь именно потому, что говорит о многом: и о великодушии русского солдата, способного на сочувствие к врагу, и о жестокости войны, диктующей свои законы. Как в стихах Брехта, "предмет" рассмотрен сначала с одной, потом с другой, противоположной стороны. Столкновение двух правд обнажает противоречие. Оно может быть продемонстрировано на разных примерах и обычно оказывается у Фриша характерным для XX века.

Но в дневниках, а тем более в статьях у Фриша не так много примеров, зарисовок и пересказанных случаев, подобных приведенному выше, - в них не так много материи жизни. Уже отошли в прошлое, стали историей и те политические события, о которых в них шла речь. 1945 год - разгром гитлеровской Германии; вторая половина 60-х - Вьетнам; рубеж 70-х годов студенческий бунт в Европе и США, антивоенные демонстрации в Вашингтоне - и так дальше, одно за одним, все события, которые волновали общественность. Но не потерял свою актуальность сам принцип рассмотрения этих событий - в соотношении с судьбой и сознанием личности.

С годами менялись темы публицистики Фриша. Если в первом его "Дневнике" можно найти эскизы писавшихся параллельно пьес ("Андорра", "Граф Эдерланд") и завязи возникших вскоре романов ("Штиллер", "Гантенбайн"), то второй не только возвращается к сделанному, но содержит нити и темы, ведущие дальше. Во втором "Дневнике", в недавних выступлениях Фриша, как и в его художественном творчестве, все большее место занимает тема старения и смерти. Конечно, это связано с возрастом самого писателя. Но не менее важно и то, что Фриш, как всегда, не хочет молчать о существенном для человека. Он писал о событиях текущей истории, об опасной способности человеческого сознания меняться под давлением обстоятельств, писал о богатстве и бедности, о деньгах в их воздействии на человека, о литературе и долге писателя, о родине, о любви и ревности. Теперь он говорит о смерти. Можно соглашаться или нет с размышлениями писателя, но нельзя отрицать точность его наблюдений. Подход к смерти у Фриша такой же, каков был его подход к жизни. Смерть для него не метафизическая, а практическая проблема, он хочет ее осознать, ввести в пределы, доступные для человеческой мысли.

Старость и смерть ставятся Фришем в связь с некоторыми характерными свойствами человеческой натуры. Человеку свойственно, написал он во втором "Дневнике", отгораживаться от старости, до последней возможности утверждая, что происходящее со стариками не имеет к нему отношения. Мысль охватывает только часть жизни - от пугающего ее конца она отворачивается. Быть может, Фриш потому и пишет последнее время так много о старости и смерти, что эта область сопротивляется вторжению разума. Старый боец, он не оставляет раз принятой на себя работы - помочь человеку жить на свету, добывая правду работой своего сознания.

Насколько важна для Фриша эта задача, особенно ясно из речи по случаю присуждения ему в Швейцарии Шиллеровской премии. Озаглавленная "Швейцария как родина?", она шире своего предмета и касается не только Швейцарии, но понятия родины вообще, а главное, той задачи сознательного существования, которую постоянно ставит Фриш. Но начинал он со своей страны, долгие годы относившейся к нему с настороженностью. Фришу не могли простить его критики в адрес соотечественников, хотя бы, например, по вопросу об отношении к иностранным рабочим ("Маленькая нация господ, - писал Фриш, - чувствует себя в опасности: звали рабочую силу, а явились люди"). Не могли простить его "антипатриотической" "Солдатской книжки". Как сообщил ему словоохотливый обыватель, общество домовладельцев приняло даже однажды решение не сдавать писателю квартиры, потому что он хочет "погибели Швейцарии". В мироощущении соотечественников Фриша тревожит иллюзия выключенности из мировой истории, чувство стабильности и комфорта, усыпляющее способность к анализу, хотя он, несомненно, высоко ценит многие достижения швейцарской демократии.

На всем его творчестве, сознает Фриш, лежит печать швейцарской принадлежности. Но все-таки он не решился бы без оговорок сказать, что Швейцария его родина: говоря "Швейцария", иные его соотечественники подразумевают совсем другое.

Множество слагаемых, в которых люди отдают или не отдают себе отчета, составляет для человека образ родины. Как обычно, ведя свои рассуждения от абстрактного к конкретному и личному, Фриш называет место, где ты родился, говорит о родине как сумме воспоминаний, родине как декорации прожитой жизни, родине как местном диалекте, что считает особенно важным для своего творчества, так как разница между устным немецким говором швейцарцев и классическим немецким их письменности создает для писателя особое напряжение, подчеркивая различия между литературой и жизнью.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.