Жан-Батист Мольер - Ученые женщины Страница 4

Ведь то названья слов, и должно понимать,

Когда и где и как их все согласовать.

Мартина

Пусть согласуются, дерутся, - что за горе?

Филаминта

(Белизе)

Кончайте, боже мой! Нет смысла в этом споре.

(Кризалю)

Что ж, вы прогоните ее отсюда прочь?

Кризаль

(в сторону)

Ее каприза я не в силах превозмочь.

(Мартине)

Ну, не сердитесь же, Мартина, - уходите.

Филаминта

Уж слишком ласково вы с нею говорите,

Нахалку оскорбить боитесь не шутя...

Кризаль

Кто? Я? Ничуть.

(Твердо.)

Ступай!

(Мягче.)

Иди, мое дитя.

ЯВЛЕНИЕ VII

Филаминта, Кризаль, Белиза.

Кризаль

Она ушла, и вы довольны, без сомненья;

Но только моего не ждите одобренья:

Она в своих делах проворна и ловка.

У вас же началось все это с пустяка!

Филаминта

Так нужно, чтоб ее я близ себя терпела,

Чтоб подвергала слух я пытке то и дело,

Чтоб сокрушал закон и логику поток

Ошибок варварских, коверкающих слог,

Слов искалеченных и - что для слуха хуже

Пословиц, найденных в базарной грязной луже?

Белиза

Бесспорно, речь ее вгоняет в пот подчас.

Как ею оскорблен несчастный Вожелас!

В ошибках грубых тех находим каждый раз мы

И какофонию и даже плеоназмы.

Кризаль

Пусть Вожеласом бы она пренебрегла,

Лишь помнила б закон здорового стола.

Пусть, чистя овощи или возясь с рассолом,

Ей существительных не сочетать с глаголом,

На слово грубое пускай и я нарвусь,

Лишь не прокис бы суп и не сгорел бы гусь.

Живу не стилем я - порядочным обедом;

А Вожелас - ему рецепт супов неведом.

Как ни был бы учен Малерб или Бальзак,

А все ж любой из них в делах стряпни дурак.

Филаминта

Как можно так погрязть в заботах матерьяльных,

Не думая ничуть о сферах идеальных

Для человека речь подобная - позор.

Как тяжко выносить весь этот грубый вздор!

Как плоти - ветоши - такое дать значенье,

Чтоб мысль ей подарить хотя бы на мгновенье?

Да стоит ли она волнений и забот?

Кризаль

Нет, плоть моя есть я, и нужен ей уход.

Пусть ветошь, все равно - ценна мне эта ветошь.

Белиза

В согласованье плоть и дух, - ведь ясно это ж!

Ведь вы же верите ученым, милый брат?

За духом плоть идет всегда на шаг назад,

И в виде первого, важнейшего заданья

Должны насытить дух мы соками познанья.

Кризаль

Ну, коль надеетесь насытить вы свой дух,

То пищей постною, насколько верен слух.

Но ни забот от вас не видно, ни раденья,

И...

Филаминта

Ах, мне ранит слух такое выраженье!

"Раденья"! Ветхостью от слов таких разит.

Белиза

Да, правда, чопорный оно имеет вид.

Кризаль

Хотите ль правду знать? Ведь впору мне взорваться,

Чтоб печень разрядить, - невмочь мне представляться!

За сумасшедших вас считают. В горе я!

Филаминта

Как так?

Кризаль

Я говорю о вас, сестра моя.

Вас солецизм гневит, как грех недопустимый,

А в ваших действиях могли б их тьму найти мы.

Все книги вечные, - на кой они нам бес?

Плутарх - ну, тот хоть толст, - для брыжей славный

пресс.

Давно пора вам сжечь весь этот скарб ученый,

Науку завещав профессорам Сорбонны,

И, образумившись, освободить чердак

От длинной той трубы, что всех пугает так,

От сотни разных штук (смотреть на них досада!);

В дела луны совсем мешаться вам не надо.

Заботить должен вас хотя б немного дом,

Где все давным-давно уже идет вверх дном.

Не принято у нас (тому причин немало),

Чтоб девушка росла, учась, и много знала.

В привычках честности воспитывать детей,

Прислугой управлять и кухнею своей

И с экономией сводить свои расходы,

Такой науки ей должно хватить на годы.

"Суть в том, что женщины достаточно умны,

Коль могут различить, где куртка, где штаны",

Так наши в старину говаривали предки,

А их суждения, по мне, довольно метки.

Их жены жили век отлично и без книг;

Хозяйство было всем, что разум их постиг.

Наперсток, нить, игла им вместо книг служили.

Приданое они с усердьем дочкам шили.

Как жены далеки теперь от нравов тех!

Они писатели, им надобен успех;

Науки чем трудней, тем больше им желанны,

Мы превосходим в том все остальные страны.

Все тайны мира им понятны и ясны,

И знаний нет лишь тех, что в доме нам нужны.

Известны вам Луна, созвездье Козерога,

Сатурн, Венера, Марс, в чем пользы мне немного.

Вы знанья ищете в небесной вышине,

А здесь забыт мой суп, который нужен мне.

В угоду вам взялись и слуги за науки,

А к делу нужному не прилагают руки.

Здесь рассуждают все, - таков уж в доме тон,

И рассуждением рассудок выгнан вон.

Один жаркое сжег в писательском наитье,

Тот чтеньем увлечен, когда желаю пить я;

Все с вас берут пример, всем дело до наук,

И не обслужен я, хоть и имею слуг.

Служанка бедная одна мне оставалась,

Зараза та ее доселе не касалась,

И с шумом гонят прочь несчастную от нас

За то, что говорит не так, как Вожелас.

Не скрою я, сестра, что этим возмущаюсь

(Как я уже сказал, лишь к вам я обращаюсь).

Латинским умникам нисколько я не рад,

А Триссотен мне всех противней во сто крат.

То он стихами вас доводит до позора;

Но есть ли что в речах его помимо вздора?

Все смысла ищут там, где смысла вовсе нет.

А я так думаю, что спятил ваш поэт.

Филаминта

Что низменней - душа или язык, о боже!

Белиза

Как! К этой же крови принадлежу я тоже?

Да видан ли когда такой конгломерат

Мещанских атомов, как разум ваш, мой брат?

Не мука ль, что одно у нас происхожденье?

Уйду я: вы меня приводите в смятенье.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ VIII

Филаминта, Кризаль.

Филаминта

Осталось выпустить еще вам много стрел?

Кризаль

Со ссорой кончено. Положим ей предел.

Речь о другом сейчас: о дочках. Все яснее,

Что в старшей склонности нет к узам Гименея.

Она философ - пусть, не стану возражать;

И дочь вам удалось прекрасно воспитать.

Но младшая совсем в ином все видит свете;

Не худо б предложить, пожалуй, Генриетте

Супруга подыскать.

Филаминта

Я думала о том

И о намеренье вам сообщу моем.

Тот Триссотен, что был вменен нам в преступленье,

Кому не повезло так сильно в вашем мненье,

Его-то именно я ей в мужья и дам.

Ну, а судить о нем пристало мне, не вам.

Излишне поднимать вам голос для протеста:

Все твердо решено, нет возраженьям места.

Ни слова дочери о выборе моем:

Я с ней поговорить хочу до вас о нем.

Принять мой план у нас есть много оснований,

Но с нею говорить не вздумайте заране!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ IX

Арист, Кризаль.

Арист

Ну, что? Жена ушла, мой брат, и ясно мне,

Что обо всем сказать успели вы жене.

Кризаль

Да, да!

Арист

А результат? Как с нашей Генриеттой?

Согласье есть у вас? И решено ль все это?

Кризаль

Ну, не совсем еще...

Арист

Отказ?

Кризаль

Нет, не отказ...

Арист

В сомнении она?

Кризаль

Сомненья нет как раз.

Арист

Как?

Кризаль

Дочери она нашла другого мужа.

Арист

Другого мужа - ей?

Кризаль

Да, да, другого.

Арист

Ну же,

Кто он?

Кризаль

Да Триссотен.

Арист

Как, Триссотен? О нет!

Кризаль

Он, этот латинист и заодно поэт.

Арист

Вы согласились?

Кризаль

Я? О боже, нет, конечно!

Арист

Каков был ваш ответ?

Кризаль

Ответ? Я рад сердечно,

Что промолчал; и вот не связан я никак.

Арист

Да, довод ваш блестящ: серьезный сделан шаг.

А о Клитандре вы словцо ввернули кстати?

Кризаль

Нет, раз уж речь зашла об этом новом зяте,

Я думал, что молчать всего умней пока.

Арист

Да, осмотрительность отменно велика!

Вам с вашей мягкостью разделаться пора бы.

Мужчина ль вы? И как могли вы стать так слабы,

Чтоб, полную во всем жене давая власть,

Так под ярмо ее безропотно подпасть?

Кризаль

Мой бог! Легко вам, брат, твердить урок свой строгий,

Мне ж тяжелей всего домашние тревоги.

Ведь я миролюбив, и дорог мне покой;

Но у моей жены характер не такой.

Хотя она у нас философ пресловутый,

Но поминутно в гнев она впадает лютый;

И пусть ее мораль земных не знает благ

Разлитьем желчи ей грозит любой пустяк;

А если кто ее не подчинится дури,

Неделю целую подряд бушуют бури.

Меня кидает в дрожь, чуть слышу этот тон;

Деваться некуда: не женщина - дракон!

И вот ее, с такой чертовскою ухваткой,

Голубкой, душечкой я называю сладко!

Арист

Э, шутки! Из жены - я прямо вам скажу

Трусливо создали себе вы госпожу.

Своею слабостью вы власть ее взрастили.

Кто в сан владычицы ее возвел? Не вы ли?