Шалва Амонашвили - Путешествие к истокам мысли Страница 5

Однажды Павлик поставил на парту осколок зеркальца и стал пускать солнечных зайчиков. Соседка по парте, председатель совета пионерского отряда Аленка шепчет:

— Разве можно так вести себя на уроке? Разве твой дедушка пускал солнечных зайчиков?

Горько и тяжело стало Павлику.

В субботу учительница сказала:

— Сегодня пойдем в лес. Бегите быстренько домой, отнесите книги и возьмите еду.

Павлик подошел к открытому окну, выпрыгнул и уже хотел домой бежать, как навстречу ему идет учительница (и когда она успела выйти из класса) и стыдит:

— Разве так пионеры делают? Спроси у бабушки: прыгал ли когда-нибудь в окно твой дедушка?

На следующий день Павлик поднял руку:

— Я спрашивал у бабушки...

— О чем? — забыла учительница...

— Спрашивал, не прыгал ли дедушка в окно?

— Ну, что же рассказала бабушка?

— Дедушка однажды в трубу вылез, когда его после уроков оставили.

Наложите и мне заплатку

Девятилетний мальчик Коля подошел к маме, низко наклонил голову.

— Мама, — тихо сказал он, — у меня разорвалась рубашка.

Мама посмотрела на разорванный рукав и ответила:

— Ну, что же, наложу заплатку. Раздевайся.

Коля снял рубашку, стал рядом с мамой и смотрел, как мама зашивает дырочку маленьким лоскутком.

Трехлетняя Катя села рядом с мамой. Рубашка с заплаткой ей очень понравилась.

— Мама, наложи и мне заплатку, — стала просить Катя.

— Хорошо, — ответила мама. — Снимай кофточку.

Катя сняла кофточку и через несколько минут радостная, сияющая от удовольствия показывала во дворе рукав:

— А мама наложила мне на кофточке заплатку! Теперь я красивая!

Дети с удивлением смотрели на кофточку Кати.

Борисов скворечник

Запахло весной. Пионервожатая Оля, ученица седьмого класса, пришла к третьеклассникам и сказала:

— Дети, скоро скворцы прилетят. А домиков для них маловато. Кто хочет сделать скворечники?

Почти все дети подняли руки. И Борис поднял руку.

Дома он начал делать скворечник сам, но не смог хорошо выстругать доски и прибить их так, чтобы не было щелей. Ему помог отец.

Скворечник вышел красивый и уютный. Пионервожатая похвалила:

— У тебя самый красивый домик.

Борису захотелось самому залезть на дерево и прибить скворечник, но вожатая предупредила:

— Эти скворечники старшие школьники отнесут в поле. Повесят в лесополосе. Чтобы и там жили скворцы.

Борис обрадовался: его домик будет среди поля.

Прошло лето. Наступила осень. Борис учился уже в четвертом классе. Однажды учительница послала его за мелом.

Мела на столе в коридоре не было. Борис знал, что он хранится рядом, в шкафу. Он открыл шкаф и увидел: на полке стоял его скворечник. Крышка у него была сорвана, а внутри лежал мел.

Борис заплакал.

Учительница вышла из класса и спросила:

— Почему ты плачешь, Борис?

Желуди для дубравы

Сегодня Николай пришел из школы радостный, взволнованный.

— Мама, — увлеченно рассказывал он, — у нас был пионерский сбор. Приходила к нам старшая вожатая. Дала задание: каждому пионеру собрать в лесу сто желудей и принести в школу. А знаете, для чего эти желуди?

— Для чего же? — спросила мама.

— Дубраву заложим! Вырастут дубы. И сто лет пройдет, и двести, и триста — а они будут расти и зеленеть. Это так Валя рассказывала нам... Ой, мама, я быстренько побегу в лес.

Через два часа Николай вернулся из леса. Принес не сто, а все триста желудей.

— Чтобы дубрава больше была! — взволнованно говорил мальчик, и глаза его сияли от радости.

В школе желуди спрятали в большой мешок. Мешок поставили в конце коридора в закутке.

Прошел месяц, уже и зима настала, а мешок все стоит в коридоре. Когда поломался стул, на котором сидела школьная няня тетя Мария, мешок с желудями приспособили вместо стула, и теперь на нем сидела тетя Мария.

Николай несколько раз спрашивал Валю:

— Почему же желуди стоят? На зиму же их надо в песок положить.

— Успеем, — ответила Валя. Потом добавила: — А наша дружина заняла первое место по сбору желудей. Переходящий вымпел дадут нашей дружине.

Стул починили, и мешка с желудями не стало. Николай обрадовался: значит, закопали желуди в песок...

Зима была долгая и холодная. За заботами, радостями и волнениями Николай забыл о желудях. Пришла весна. Отцвели сады. Вот наступил и последний день занятий. Учительница послала Николая к завхозу:

— Пойди, попроси мешок. Пойдем в лес собирать лекарственные растения.

Николай побежал к завхозу дяде Федору. Тот стоял возле маленького столика в кладовке. Когда Николай попросил мешок, дядя Федор заглянул во все уголки, а потом сказал:

— Вот я сейчас высыплю желуди, и бери мешок.

Он взял мешок с желудями, высыпал желуди в угол и, протягивая мешок мальчику, спросил:

— Что же это вы будете собирать?

Николай молча смотрел на желуди.

Горбатая девочка

Второй класс решал задачу. Тридцать пять учеников склонились над тетрадями. Вдруг в дверь класса кто-то тихо постучал.

— Открой дверь и посмотри, кто стучит, — сказал учитель Юре, шустрому черноглазому мальчику, который сидел за первой партой. Юра открыл дверь. В класс вошел директор школы вместе с маленькой девочкой — новой школьницей. Тридцать пять пар глаз изучали девочку.

Она была горбатая.

Учитель, затаив дыхание, повернулся к классу. Он смотрел на шаловливых мальчиков, и в его глазах дети читали мольбу: пусть не увидит девочка в ваших глазах ни удивления, ни насмешки.

В детских глазах светилось только любопытство. Они смотрели в глаза новой ученицы и ласково улыбались.

Учитель облегченно вздохнул.

— Эту девочку зовут Оля, — сказал директор. — Она приехала к нам издалека. Кто уступит ей место на первой парте и перейдет на последнюю? Видите, какая она маленькая...

Все шесть мальчиков и девочек, сидевших за первыми партами, подняли руки и стали просить: я перейду...

Оля села за первую парту.

Класс выдержал испытание.

Потому что это больно Марии Петровне...

Это было в последний год войны.

Ученика четвертого класса Володю обидела одноклассница Нина. Она сказала ему на перемене:

— Пять платьев с заплатами.

Нина намекала на то, что у Володи пять сестренок, мама часто болеет, отец погиб на фронте, не на что купить новые платья, поэтому у сестренок платья с заплатами...

Володя не мог стерпеть обиды. Он не пошел жаловаться к Марии Петровне. Он ударил Нину, она залилась слезами.

Мария Петровна все слышала и видела. Она, вздохнув, сказала:

— Сегодня я приду к вам домой, Володя.

Мария Петровна пришла к нам недавно, всего две недели назад. До нее нас учила очень строгая учительница Мария Николаевна. Если уж она к кому приходила домой — без ремешка не обходилось.

Мы приуныли. На Володю смотрели с сочувствием: будешь бит сегодня, Володя...

На следующий день Володя пришел в школу радостный. Он несколько раз повторил:

— К нам приходила Мария Петровна...

Потом он рассказал: Мария Петровна ни слова не сказала о том, что он ударил Нину. Она принесла сестренкам игрушки, а самой старшей — платьице. А когда уходила, тихонько, очень тихонько сказала Володе:

— А драться нельзя...

— Я никогда больше не буду драться, — сказал Володя. — Потому что это больно Марии Петровне...

Школа на чердаке

Перед войной Митя учился в пятом классе. Много беды было с ним у учителей, особенно у классного руководителя Надежды Степановны.

Митя был не совсем прилежным учеником, можно сказать — лодырем. Часто, не выполнял домашние задания, а однажды пришел в школу и вовсе без книг.

— Где твои книги? — спросила Надежда Степановна.

Мите было стыдно признаться, что сумку с книгами он оставил на берегу пруда. Пошел за сумкой вечером и увидел ее в воде. Погибли книжки.

Митю не перевели в шестой класс. Назначили экзамен на осень по литературе. Ведь ему лень было даже стихотворение выучить. Литературу преподавала Надежда Степановна. Митя знал, что осенью она будет спрашивать каждое стихотворение.

Летом пришло большое горе. Началась война с фашистами. Отец мальчика ушел на фронт. Ночами вдалеке блестели тревожные сполохи. Люди говорили, что скоро придут немцы. Мите не верилось. «Неужели, — думал он, — наши не разобьют фашистов?»

Но фашисты пришли. Они арестовали председателя сельсовета и расстреляли его. Вечерами в селе стало тихо, темно и тревожно. Немцы запрещали людям выходить из хат.

Вот и первое сентября. Митя с грустью подумал: «Как радостно было в этот день, когда не было фашистов». А теперь об учебе в школе не было и речи. Школа пустовала. Сторож забил двери доской.