Александр Блок - Стихотворения и поэмы (1907-1916) Страница 8

На корзине - белая записка: "Questa sera... монастырь Франциска..."

Июнь 1909

ФЛОРЕНЦИЯ

1

Умри, Флоренция, Иуда, Исчезни в сумрак вековой! Я в час любви тебя забуду, В час смерти буду не с тобой!

О, Bella, смейся над собою, Уж не прекрасна больше ты! Гнилой морщиной гробовою Искажены твои черты!

Хрипят твои автомобили, Твои уродливы дома, Всеевропейской желтой пыли Ты предала себя сама!

Звенят в пыли велосипеды Там, где святой монах сожжен, Где Леонардо сумрак ведал, Беато снился синий сон!

Ты пышных Ме'дичей тревожишь, Ты топчешь лилии свои, Но воскресить себя не можешь В пыли торговой толчеи! Гнусавой мессы стон протяжный И трупный запах роз в церквах Весь груз тоски многоэтажный Сгинь в очистительных веках!

Май - июнь 1909

2

Флоренция, ты ирис нежный; По ком томился я один Любовью длинной, безнадежной, Весь день в пыли твоих Кашин?

О, сладко вспомнить безнадежность: Мечтать и жить в твоей глуши; Уйти в твой древний зной и в нежность Своей стареющей души...

Но суждено нам разлучиться, И через дальние края Твой дымный ирис будет сниться, Как юность ранняя моя.

Июнь 1909

3

Страстью длинной, безмятежной Занялась душа моя, Ирис дымный, ирис нежный, Благовония струя, Переплыть велит все реки На воздушных парусах, Утонуть велит навеки В тех вечерних небесах, И когда предамся зною, Голубой вечерний зной В голубое голубою Унесет меня волной...

Июнь 1909

4

Жгут раскаленные камни Мой лихорадочный взгляд. Дымные ирисы в пламени, Словно сейчас улетят. О, безысходность печали, Знаю тебя наизусть! В черное небо Италии Черной душою гляжусь.

Июнь 1909

5

Окна ложные на' небе черном, И прожектор на древнем дворце. Вот проходит она - вся в узорном И с улыбкой на смуглом лице.

А вино уж мутит мои взоры И по жилам огнем разлилось... Что мне спеть в этот вечер, синьора? Что мне спеть, чтоб вам сладко спалось?

Июнь 1909

6

Под зноем флорентийской лени Еще беднее чувством ты: Молчат церковные ступени, Цветут нерадостно цветы.

Так береги остаток чувства, Храни хоть творческую ложь: Лишь в легком челноке искусства От скуки мира уплывешь.

17 мая 1909

7

Голубоватым дымом Вечерний зной возносится, Долин тосканских царь...

Он мимо, мимо, мимо Летучей мышью бросится Под уличный фонарь...

И вот уже в долинах Несметный сонм огней, И вот уже в витринах Ответный блеск камней, И город скрыли горы В свой сумрак голубой, И тешатся синьоры Канцоной площадной.

Дымится пыльный ирис, И легкой пеной пенится Бокал Христовых Слез...

Пляши и пой на пире, Флоренция, изменница, В венке спаленных роз!..

Сведи с ума канцоной О преданной любви, И сделай ночь бессонной, И струны оборви, И бей в свой бубен гулкий, Рыдания тая! В пустынном переулке Скорбит душа твоя...

Август 1909

* * *

Вот девушка, едва развившись, Еще не потупляясь, не краснея, Непостижимо черным взглядом Смотрит мне навстречу. Была бы на то моя воля, Просидел бы я всю жизнь в Сеттиньяно, У выветрившегося камня Септимия Севе'ра. Смотрел бы я на камни, залитые солнцем, На красивую загорелую шею и спину Некрасивой женщины под дрожащими тополями.

15 мая 1909 Settignano

MADONNA DA SETTIGNANO

Встретив на горном тебя перевале,

Мой прояснившийся взор Понял тосканские пыльные дали

И очертания гор.

Желтый платок твой разубран цветами

Сонный то маковый цвет. Смотришь большими, как небо, глазами

Бедному страннику вслед.

Дашь ли запреты забыть вековые

Вечному путнику - мне? Страстно твердить твое имя, Мария,

Здесь, на чужой стороне?

3 июня 1909

ФЬЕЗОЛЕ

Стучит топор, и с кампанил К нам флорентийский звон долинный Плывет, доплыл и разбудил Сон золотистый и старинный...

Не так же ли стучал топор В нагорном Фье'золе когда-то, Когда впервые взор Беато Флоренцию приметил с гор?

Июнь 1909

СИЕНА

В лоне площади пологой Пробивается трава. Месяц острый, круторогий, Башни - свечи божества.

О, лукавая Сиена, Вся - колчан упругих стрел! Вероломство и измена Твой таинственный удел!

От соседних лоз и пашен Оградясь со всех сторон, Острия церквей и башен Ты вонзила в небосклон!

И томленьем дух влюбленный Исполняют образа, Где коварные мадонны Щурят длинные глаза:

Пусть грозит младенцу буря, Пусть грозит младенцу враг, Мать глядится в мутный мрак, Очи влажные сощуря!..

7 июня 1909

СИЕНСКИЙ СОБОР

Когда страшишься смерти скорой, Когда твои неярки дни, К плитам Сиенского собора Свой натруженный взор склони.

Скажи, где место вечной ночи? Вот здесь - Сивиллины уста В безумном трепете пророчат О воскресении Христа.

Свершай свое земное дело, Довольный возрастом своим. Здесь под резцом оцепенело Всё то, над чем мы ворожим.

Вот - мальчик над цветком и с птицей, Вот - муж с пергаментом в руках, Вот - дряхлый старец над гробницей Склоняется на двух клюках.

Молчи, душа. Не мучь, не трогай, Не понуждай и не зови: Когда-нибудь придет он, строгий, Кристально-ясный час любви.

Июнь 1909

* * *

Искусство - ноша на плечах, Зато как мы, поэты, ценим Жизнь в мимолетных мелочах! Как сладостно предаться лени, Почувствовать, как в жилах кровь Переливается певуче, Бросающую в жар любовь Поймать за тучкою летучей, И грезить, будто жизнь сама Встает во всем шампанском блеске В мурлыкающем нежно треске Мигающего cine'ma! А через год - в чужой стране: Усталость, город неизвестный, Толпа, - и вновь на полотне Черты француженки прелестной!..

Июнь 1909 Foligno

* * *

Глаза, опущенные скромно, Плечо, закрытое фатой... Ты многим кажешься святой, Но ты, Мария, вероломна...

Быть с девой - быть во власти ночи, Качаться на морских волнах... И не напрасно эти очи К мирянам ревновал монах:

Он в нише сумрачной церковной Поставил с братией ее Подальше от мечты греховной, В молитвенное забытье...

Однако, братьям надоело . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Конец преданьям и туманам! Теперь - во всех церквах она Равно - монахам и мирянам На поруганье предана...

Но есть один вздыхатель тайный Красы божественной - поэт... Он видит твой необычайный, Немеркнущий, Мария, свет! Он на коленях в нише темной Замолит страстные грехи, Замолит свой восторг нескромный, Свои греховные стихи!

И ты, чье сердце благосклонно, Не гневайся и не дивись, Что взглянет он порой влюбленно В твою ласкающую высь!

12 июня 1909

БЛАГОВЕЩЕНИЕ

С детских лет - видения и грезы, Умбрии ласкающая мгла. На оградах вспыхивают розы, Тонкие поют колокола.

Слишком резвы милые подруги, Слишком дерзок их открытый взор. Лишь она одна в предвечном круге Ткет и ткет свой шелковый узор.

Робкие томят ее надежды, Грезятся несбыточные сны. И внезапно - красные одежды Дрогнули на золоте стены.

Всем лицом склонилась над шелками, Но везде - сквозь золото ресниц Вихрь ли с многоцветными крылами, Или ангел, распростертый ниц...

Темноликий ангел с дерзкой ветвью Молвит: "Здравствуй! Ты полна красы!" И она дрожит пред страстной вестью, С плеч упали тяжких две косы...

Он поет и шепчет - ближе, ближе, Уж над ней - шумящих крыл шатер... И она без сил склоняет ниже Потемневший, помутневший взор... Трепеща, не верит: "Я ли, я ли?" И рукою закрывает грудь... Но чернеют пламенные дали Не уйти, не встать и не вздохнуть...

И тогда - незнаемою болью Озарился светлый круг лица... А над ними - символ своеволья Перуджийский гриф когтит тельца.

Лишь художник, занавесью скрытый, Он провидит страстной муки крест И твердит: "Profani, procul ite, Hic amoris locus sacer est".

Май - июнь 1909 Perudgia - Spoleto

УСПЕНИЕ

Ее спеленутое тело Сложили в молодом лесу. Оно от мук помолодело, Вернув бывалую красу.

Уже не шумный и не ярый, С волненьем, в сжатые персты В последний раз архангел старый Влагает белые цветы.

Златит далекие вершины Прощальным отблеском заря, И над туманами долины Встают усопших три царя.

Их привела, как в дни былые, Другая, поздняя звезда. И пастухи, уже седые, Как встарь, сгоняют с гор стада.

И стражей вечному покою Долины заступила мгла. Лишь меж звездою и зарею Златятся нимбы без числа.

А выше, по крутым оврагам Поет ручей, цветет миндаль, И над открытым саркофагом Могильный ангел смотрит в даль.

4 июня 1909 Spoleto

ЭПИТАФИЯ ФРА ФИЛИППО ЛИППИ

Эпитафия сочинена Полицианом и вырезана на могильной плите художника в Сполетском соборе по повелению Лаврентия Великолепного.

Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный, Дивная прелесть моей кисти - у всех на устах. Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски, Набожных души умел - голосом бога смутить. Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья, Принуждена меня звать мастером равным себе.

В мраморном этом гробу меня упокоил Лаврентий Ме'дичи, прежде чем я в низменный прах обращусь.

17 марта 1914

-----------------------------------------------------------------------

Sic... - Так незаметно многих уничтожают годы,// Так приходит к концу всё сущее в мире;// Увы, увы, невозвратимо минувшее время,// Увы, торопится смерть неслышным шагом. (лат.).