Ангел ходит голым - Андрей Нариманович Измайлов Страница 9

сущий вещун Саныч. Бильярд, минералка, хрустали, тот же коньячок дагестанский (умеренно!). Гостьи — практически нет. Хотя условия позволяют и даже располагают: «любовницкая», диван кожаный, бра, тумбочка, номер обособлен, дверь закрывается. Но — не за тем собираемся. От-дых. От-дых, ясно?! Сюда, знаете ли, сам Распутин наведывался, тот самый. Жил неподалёку, на Гороховой — улицу перейти. Что характерно, без девок наведывался. Просто от-дых!

Да, русская баня, сауна, массаж — всё входит в борцовую подготовку, рабочий момент. Но одно дело — рабочий момент, и совсем иное — от-дых. Два в одном…

Так никогда она, Лилит Даниялова, при муже ни разу не бывала в бане. То есть именно в этой — переулок Ильича, ныне Казачий. Строги восточные нравы.

Да что она, голых мужиков никогда не видела?!

Оп! С этого места подробней!

Ай, не цепляйтесь к словам! Отстаньте! Голые мужики! Невидаль!

Вот кто мельком заинтриговал — сущий вещун Саныч.

Подоспела на «мини-купере» к сроку — мужа подобрать, до дома подбросить, как договорились. Коньячок у них там, в бане, пусть в меру, но за руль нельзя. Подоспела. И — ещё четверть часа вынужденно претерпела, пока стихийный интеллектуал на выходе, вил и вил монолог пропаренному сообществу. В кружок на свежем воздухе… А ей и досадно не было. Наоборот. Вслушивалась. Белая зависть. Сущий вещун! Самобыт! Начинает про одно, продолжает про другое, заканчивает третьим — и не заканчивает, извилисто возвращается к первому, закольцовывает. Поток сознания. Но — сознания! И — поток. Его бы, Саныча, под запись! И сразу — в набор, в очередной номер «Талисмана»! Гранич заценит: «Где надыбала?! Растёшь над собой!» Где-где!.. Она, само собой, и сама по себе в «Талисмане» — явление. Молодое, да ранее. Но ещё бы присобачить (ну, приручить!) сущего вещуна — тогда вообще! Ну да об этом и завтра можно подумать…

А сегодня, в ожидании мужа — рассеянный взгляд из «мини-купера» окрест.

Ах! Вот угол Загородного и Казачьего. Самый-самый угол. Булочная. Над ней ещё такая витиеватость архитектурная, приглашающая внутрь — типичный «слоник». Богатое воображение. Но не в булочной, не в «слонике» дело. Над тем «слоником», этажом выше — эркер. Вот! Там! Она бы там устроила такой Эдем! В натуре. Не в жаргонной натуре, а в натуре.

— Ой! Обрати внимание! Эркер над «слоником», а?! Я бы там такой Эдем…

Любой каприз, любой каприз!

Да, есть у неё такое. Даже не каприз. Тяга. Неодолимая. К флоре. Qui fleurit sa maison fleurit son coeur. Пардон за мой французский. Кто украшает дом цветами — украшает собственную душу. Лилит… Эдем… Гены? Через годы, через расстояния. Давнишняя Набрань — сказка, которая была… (Сколько кануло, сколько минуло!) Repete: чего хочет женщина…

Короче, на — тебе! М-м, не сказать «короче». Расселение коммуналки над «слоником» — годик хлопот. И мытьём, и катаньем. Подчистую. С привлечением всех и всяческих ресурсов. Даже не пожертвовав «двушкой» на Богатырском. Но теперь: на — тебе, вот — твоё. А ты — моё! Моё всё! (Вот ошибка, чемпион чемпионов! Роковая! Вот она где!)

* * *

Чемпион, понимаешь! Сила есть — ума не надо! Дверь зачем снёс?! Треск, грохот!

Консьержка-тётушка, выворачивая шею на второй этаж, испуганно пугала, сама приужахнувшись: «Сейчас милицию вызову!»

Не вызвала. Милые бранятся — только чешутся.

Да, знает этого молодого человека… Да, тут живёт… Жил… То есть бывал. Раз в месяц, дай бог. А то и месяцами. Жена — да, жена — живёт. Такая… приветливая, в общем. Никаких нареканий. Тоже не каждый день. Но не раз в месяц, чаще… Последний раз? А как раз три дня назад. Нет, четыре. Как раз авария со светом была на сутки. Сидишь в полной темноте, в духоте и думаешь… Да, четыре. Ну, мы же не зазря тут. Следим. За что и платят. Копейки, правда…

— Вот он пришёл. Как к себе домой. А он и пришёл к себе домой. Ключ заело? Замок-то новый. Стал колотиться. Думала, кувалдой. Такой звук: бух! бух! Ногами. Выбил дверь. Выбил, слышно. Тресь! И — тишина. Главное, даже не матерился. Тут же спустился. Вы шум не поднимайте, говорит. Просто, говорит, домой никак было не попасть. Тыщу дал, одной бумажкой, в компенсацию. Ваше право, говорю. Насчёт шума — это он да-а-а уж…

— Потом?

— Потом? Потом утром идёт по лестнице — оскаленный, улыбка такая. Сумка на плече. Говорит, дверь я прикрыл, но на соплях. Проследите, говорит, не обижу. И ещё тыщу дал, одной бумажкой. Если вдруг жена вернётся (знаете её? н-ну, знаю…), позвоните мне сразу по номеру, Амина попросите. Не обижу.

— По какому номеру?

— Вот по этому. Вот, на листочке.

— Позвольте? Возьму? Угу. И? Потом?

— Потом — она.

— Сразу?

— Не-ет. Часа через два… три…

— В каком состоянии?

— В… нормальном. Такая… никакая.

— В смысле?

— Нормальная… Говорю: простите, у вас там с дверью… проблемы. Говорит: то есть? А что мне сказать? Сама смотри. Или мужу звони. Я-то сразу позвонила, как просил. Там говорят: «Вы позвонили в оздоровительный комплекс „Казачьи бани“. Ваш звонок очень важен для нас!» И музыка… Потом ответили человеческим голосом. Говорю: мне Амина. Говорят: а кто его спрашивает? Говорю: какая разница? Говорят: есть разница. Говорю: а вы кто?! Говорит: Чингиз.

— Чингиз?

— Понятия не имею! Слушайте, избавьте меня от всего этого! Я и так тут за копейки… Что знала, то сказала.

— Момент! А вам не показалось, что в тот момент, когда вы сказали про дверь, жена покойного…

— Покойного? Как — покойного?!

— Да вот так.

— Ах! Какая неожиданность!

* * *

Не снёс бы дверь сам, чемпион чемпионов, — глядишь, перспектива наметилась бы. Вась-вась начеку, стойку сделал: ага!

Что — ага?!

А то!

— Смотри, малóй. Предположим. Предположим?

— Ну!

— Муж — глава семьи. Так?

— Ну!

— Обеспечивает полностью.

— Вот молодец!

— Но регулярно в отсутствии. Месяц, два, три…

— Скрывается? Разлюбил?

— Малóй! Ты бы такую разлюбил?

— Не-е… Слежу за мыслью.

— Следи. Он — чемпион. У него сборы, тренировки, турниры. Периодическое длительное отсутствие. А супруга…

— А что же делает супруга одна в отсутствие супруга?

— А-а-атставить цитаты! Распустились тут мне!

— Что — я! Пушкин…

— Ладно, Пушкин. Что там потом?

— Занятий мало ль есть у ней? Грибы солить, кормить гусей, заказывать обед и ужин… И горестно гадать на мужа…

— Достаточно! Итак? Что имеем?

— Регулярно ходит на рынок за продуктами…

— Или ездит? У неё машина, «мини-купер».

— Ходит — до рынка. До Сенного. Сто метров от Казачьего, через мостик. Зачем ей