Из 'Записок Желтоплюша' - Теккерей Уильям Мейкпис Страница 13

Вот поди ж ты: сам не захотел жениться на леди Гриффон, а взбесился зачем думает идти за другого! Прямо в ярость пришел, когда она вроде как бы призналась в своей склонности к французу.

А мой опыт жизни вот чему меня научил: если мошенника хорошенько разозлить, он уж не мошенник. Потому что тут он сразу себя обнаружит, каков он есть. Наступи ему на ногу - и увидишь чертово копыто. Так, по крайней мере, бывает с молодым мошенником - потому что много надо хладнокровия и большую практику, чтобы отучиться показывать свою злость и скалить зубы. Старый Крэбс - тот сумел бы. Тот как в анекдоте про одного вельможу, что рассказывал герцог Веллингтон (я тогда как раз стоял за стулом его светлости); дай ему пинка сзади - спереди никто не заметит, он все будет улыбаться. Ну, а молодой хозяин этой науки еще не превзошел, и когда злился, то скрыть этого не умел. И еще надо заметить (замечание весьма глубокомысленное для лакея, но ведь и у нас есть глаза, хоть мы и носим плюшевые панталоны) - еще надо заметить, что мошенника куда легче разозлить, чем иного: честный человек уступает другим, мошенник же - никогда; честный человек любит других, а мошенник - одного себя; чуть что не по нем, он уж и бесится. Игрок, шулер, распутник - откуда тут взяться добродушию и терпению?

Итак, хозяин мой разозлился; а разозлившись, он бывал таким лютым зверем, что не приведи бог.

Миледи только того и надо было: ведь до тех пор, сколько она ни старалась поссорить его с французом, она сумела добиться только, что они друг друга возненавидели, но до драки дело не доходило.

Дьюсэйс, как видно, не разгадал ее игру; так умно она ее вела, что в их постоянных стычках оказывалась вроде как бы ни при чем; напротив, она их вечно мирила, - так и на этот раз, в столовой. А они, хоть и рычали друг на друга, но драться им было неохота. И вот почему. Оба они, как принято в светском обществе, проводили утро за бильярдом, фехтованием, верховой ездой, пистолетной стрельбой и другой подобной полезной работой. На бильярде хозяин всегда брал верх (и немало денег выиграл у француза, но это к делу не относится или, по-французски, "антр ну"); в стрельбе хозяин выбивал из десяти очков восемь, а Делорж - семь; зато когда фехтовали, француз мог проткнуть достопочтенному Элджернону хоть все пуговицы на жилете. Обоим случалось драться на дуэлях; у французов так уж положено, а хозяину приходилось по роду занятий, так что, зная один другого за людей храбрых и способных за тридцать ярдов всадить сто пуль в шляпу, они не имели большой охоты подставлять для этого собственные шляпы, да еще на собственной голове. Вот они и не давали себе воли, а только скалились друг на друга.

Но в тот день Дьюсэйс был мрачнее тучи; а когда на него находило, он не боялся самого черта. Он отвернулся от француза, когда тот на радостях жал ему руку и, кажется, полез бы обниматься с медведицей, до того был доволен. А хозяин бледнел и хмурился; усевшись за стол, он только фыркал в ответ на все угождения мисс Матильды, клял то суп, то вино, то нас, лакеев, и ругался, как солдат; а разве это к лицу благородному отпрыску британского пэра?

- Позвольте, миледи, - говорит он и отрезает крылышко цыпленка под бешамелью, - позвольте вашу тарелку.

- Благодарю вас, я попрошу об этом мсье Делоржа. - И поворачивается к тому с самой обольстительной улыбкой.

- Как это вам вдруг полюбились его услуги! А прежде вы предпочитали мои.

- О, вы, конечно, весьма искусны, но сейчас, с вашего позволения, мне хочется чего-нибудь попроще.

А француз рад стараться; так рад, что разбрызгал подливку. Попало и хозяину на щеку, а потом потекло по воротничку и по белоснежной жилетке.

- Черт вас возьми, Делорж! - говорит он. - Это вы нарочно. - Швыряет нож и вилку, опрокидывает бокал прямо на колени мисс Гриффон, и та с испугу едва не плачет.

А миледи громко и весело смеется, словно все это очень забавно. И Делорж туда же - хихикает.

- Pardong, - говорит, - meal pardong, mong share munseer {Извините, тысяча извинений, дорогой мсье (искаж. франц.).}.

Извиняется, а видно, что готов повторить все сначала.

Французик прямо себя не помнил от радости: наконец-то и он вышел в герои; в кои-то веки посмеялись не над ним, а над его соперником. И он до того разошелся, что на английском языке предложил миледи вина.

- Не угодно ли, - лопочет, - не угодно ли, миледи, выпийт зэ мной бокал мадера? - И оглядывается этак гордо - вот, мол, как мы умеем.

- С большим удовольствием, - отвечает леди Гриффон, приветливо ему кивает, пьет и при этом на него смотрит. А перед тем отказалась выпить с хозяином. Он и это приметил и помрачнел еще пуще.

Что дальше, то он больше рычит и злится и, надо сказать, ведет себя как настоящий грубиян; а миледи все старается его разозлить, а французу польстить. Подали десерт. Мисс Матильда сидит ни жива ни мертва со страху; француз прямо ошалел от радости; миледи так и сияет улыбками, а хозяин зеленеет от злости.

- Мистер Дьюсэйс, - говорит миледи игриво (после того как еще чем-то его поддразнила), - передайте мне немного винограда. Он выглядит очень аппетитно.

Тут хозяин берет блюдо с виноградом и толкает через стол к Делоржу, а по пути опрокидывает стаканы, бокалы, графины и все что попало.

- Мсье Делорж, - говорит он громко, - угостите леди Гриффон. Было время, когда она хотела моего винограда, да только он оказался зелен!

* * *

Тут наступает мертвая тишина.

* * *

- Ah! - говорит наконец миледи. - Vous osez m'insulter devant mes gens, dans ma propre maison - c'est par trop fort, monsieur! {Ах, вы смеете меня оскорблять в присутствии прислуги и в моем доме - это уж слишком! (франц.).} - Встает и выходит. Мисс - за ней.

- Мама, - кричит, - мама, ради бога! Леди Гриффон! - И дверь за ними захлопывается.

Хорошо, что миледи сказала это по-французски. Иначе Делорж не понял бы; но теперь он понял. Когда дверь закрылась, он встал и при мне, и при обоих лакеях миледи, Мортимере и Фицкларенсе, подошел к хозяину и ударил его по лицу.

- Получай, - говорит, - Prends ga, menteur et lache! - то есть "лжецитрус". А это для разговора между джентльменами очень сильные выражения.

Хозяин отпрянул и поглядел удивленно, а потом как вскрикнет, как кинется на француза! Мы с Мортимером бросились его удерживать, а Фицкларенс держит француза.