Городок мой, Сиривада - Мадхурантакам Раджарам Страница 34

Он шел по пляжу, то и дело останавливаясь, чтобы поговорить с кем-нибудь; он задержался около молодой пары. Девушка и юноша стояли, взявшись за руки, и смотрели на море. Дешикачари, подойдя сзади, шутливо разнял их руки и встал между ними. Они весело засмеялись и обняли его с обеих сторон.

С этого дня Лакшмана Синг и Нарасимха Рао другими глазами стали смотреть вокруг себя. Любуясь голубым морем, снежными вершинами гор, они будто приобщались к неведомой им раньше тайне природы. В их душах что-то пробудилось, и необычайная красота Бхимли очаровывала их.

— Ну, что ж… Этот Дешикачари словно шоры снял с наших глаз, — говорили они друг другу.

В течение последующих нескольких дней Дешикачари не подходил к молодым людям. Он по-прежнему появлялся на пляже под вечер, неторопливо шел по берегу, останавливаясь, чтобы поговорить то с тем, то с другим. Он казался гостеприимным хозяином Бхимли, а все отдыхающие — его гостями.

Через несколько дней Дешикачари, остановившись около друзей, сказал:

— Завтра на рассвете поднимитесь на эту гору. На вершину ведут ступени, хотя там и нет храма — может быть, был когда-то. Там прекрасно. А как-нибудь вечером мы поговорим.

Друзья сидели на берегу, глядя на лунную дорожку на гладком зеркале моря. Удивительное дружелюбие Дешикачари уже не только радовало их, но и внушало некоторые сомнения.

Может быть, он имеет на них какие-то виды? Не кончится ли все тем, что певец красоты природы самым прозаическим образом возьмет да и попросит денег в долг? Отказать нетрудно, но каким горьким будет разочарование.

По дороге домой они снова встретились с Дешикачари.

— Я забыл вам сказать… Моя жена поправилась, мы приглашаем вас завтра на ужин.

На следующий день к вечеру Дешикачари зашел за ними. Сначала дорога была освещена фонарями, потом он уверенно вел молодых людей по тропинке вдоль берега. Бунгало Дешикачари расположено недалеко от моря, на склоне горы. Открытая веранда, увитая диким виноградом и плющом, обращена к морю. Прохладный вечерний воздух был наполнен ароматом цветов из сада. Дешикачари предложил гостям сесть. Слуга принес стаканы с лимонным соком. В доме было тихо, ветви деревьев в саду недвижны. Тишина казалась даже какой-то пугающей.

— Как видите, мы живем в пустынном месте, — заметил Дешикачари. — В нашем краю англичане не селились, не то эти склоны были бы застроены прекрасными виллами.

— Да уж, конечно, англичане не скупились, когда строили для себя.

— Что же вы думаете, среди индийцев не было богатых людей? — возразил Дешикачари. — Здесь в окрестностях много загородных дач, расположенных в самых неудачных местах. Можно подумать, что индийцы утратили чувство прекрасного.

— Но ведь в Бхимли есть замечательный старинный храм!

— Ну, много веков назад строители обладали этим чувством. А теперь на берегу моря выстроили безобразное здание клуба и сидят там, отвернувшись от волшебного зрелища заката, увлеченные игрой в бридж. А на других курортах виллы англичан украшают берег и радуют глаз…

— Значит, вы считаете, что присутствие англичан здесь было благом?! — запальчиво воскликнул Нарасимха Рао.

— Очевидно, так, — подтвердил Дешикачари. Мягкая насмешка, звучавшая в его голосе, придавала иронический характер этому утверждению, но юноша накинулся на него с еще большей горячностью:

— Значит, вы не цените обретенную Индией свободу, не считаете ее великим достижением!

— Как я могу не ценить свободу после того, как десять лет провел в тюрьме?

— Десять лет в тюрьме! Невероятно! — воскликнул Синг. — За что? Вы были осуждены за участие в антибританском движении? Десять лет!

— Такой срок я получил только благодаря своему остроумию во время процесса. Английский судья оказался человеком с чувством юмора, не то меня осудили бы и на двадцать. Но попал я в тюрьму вовсе не за участие в борьбе против англичан.

— А за что же?

— Как, вы не слышали о моем процессе? Впрочем, вы оба тогда были ребятишками. Сообщения из зала суда с моими фотографиями печатались во всех газетах.

— Что же это за процесс?

— Процесс по делу о растрате Дешикачари.

— О!

И оба вдруг вспомнили события пятнадцатилетней давности, большие фотографии в газетах. Вот почему его лицо казалось им таким знакомым.

— Осудили меня справедливо, не спорю. Как-никак двести тысяч рупий присвоил.

У гостей языки присохли к гортани. Такое неожиданное саморазоблачение напугало молодых людей. Было очевидно, все это сущая правда и хозяин не шутит. Ну и человек! Не постеснялся выложить о себе такое, и ни тени смущения.

— Ужинать будем тоже на веранде? — спросил Дешикачари.

Гости растерянно переглянулись и ничего не ответили. Теперь они предпочли бы убраться подобру-поздорову без всякого ужина. Между тем Дешикачари непринужденно продолжал:

— Вы спросили меня, что я думаю о свободе? Но надо уточнить, какой смысл вы вкладываете в это слово. Обычно, когда мы говорим о свободе Индии, мы подразумеваем свободу от власти колонизаторов. Но подумайте, неужели быть рабами — значит только находиться под игом иноземцев? Мы и не замечаем, как подчиняемся чужой воле, чужим мнениям, а это тоже ведь рабство. Подчинение старшим, домочадцам, жрецам тоже оскорбляет достоинство человека. Тот, кто действительно любит свободу, должен избавиться от какого бы то ни было подавления личности.

Гости слушали молча и думали о том, как бы им поскорее вырваться из этого дома, но словоохотливый хозяин продолжал:

— Говорят, что английское господство принесло Индии нищету и разорение. Но разве страна обнищала только из-за англичан? А разве наши соотечественники не пускают деньги на ветер, придерживаясь старинных обычаев, празднуя пышные свадьбы, поощряя служителей культа, совершая религиозные паломничества, потворствуя суевериям?.. Делают долги, занимают у помещика, ростовщика, а те богатеют без меры. Растут проценты, собственность должников продают с аукциона… Целые семьи нищают, голодают. Глядя на все это, я пришел к выводу, что не грех ограбить того, кто грабит других. Четыре года я жил