Александр Костенко - Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД

А. Костенко

Операция «Смоленский капкан» или пропавший обоз НКВД

Часть первая. Операция «Смоленский капкан» или пропавший обоз НКВД

Смоленская область, июнь 1941

Почтальонша тётя Шура уже который час скучала у окна, лениво отгоняя мух, когда её внимание внезапно привлёк шум на улице. Вытянув шею и прильнув к пыльному стеклу, она увидела участкового, который, несмотря на свой преклонный возраст, стремглав пронёсся по грязной улице, придерживая на ходу фуражку и распугивая зазевавшихся кур и неповоротливых уток, влетел в здание почты и, задыхаясь на бегу, прямо с порога зашептал:

– Шура, связь с городом, быстро, – не дожидаясь, пока сотрудница наконец сообразит, что от неё требуется, схватил трубку и сам крутанул ручку аппарата:

– Коммутатор? Девушка, срочно дайте Смоленск, дежурного НКВД.

– Говорит лейтенант Иванюта, участковый из деревни Богданово Колодези, – прокашлявшись, и громко, пытаясь перекричать сильный треск в телефонной трубке, продолжил, – тут у нас вот какое дело. Вчерась двое мальцов плот соорудили, поплыли по реке, да перевернулись. В общем, утопли. Ребята, что постарше, сегодня ныряли всё утро…

– Тела обнаружили? – едва расслышал Иванюта сквозь помехи на линии голос дежурного по городу.

– А? Не, мальцов не нашли пока. А наткнулись сперва на три сундука больших. На дне. Прямо под обрывом, видать, берег сильно подмыло. А в сундуках посуда серебряная царская и разные цацки золотые, каменья разноцветные, жемчуга. А рядом, метрах в десяти, нашли ещё два железных ящика, размером поболее. Тяжёлые. Еле на берег выволокли. Я дал команду в сельсовет всё свезти.

– Правильно. Распорядитесь выставить охрану и никого не подпускайте к ценностям.

– Дак я по этому поводу и звоню. Кого я часовым поставлю? У меня же в деревне, почитай, одни бабы остались. Разве их окаянных можно к таким побрякушкам подпускать? С их языками-то? Дак я и прошу: пришлите кого-нибудь, а то как бы чего ни вышло.

– Вас понял. Сигнал принят. Сегодня вечером из НКВД Смоленска к вам прибудет лейтенант Козлов с бойцами. Вместе с ними опишете ценности и передадите их в полном объёме нашим сотрудникам для доставки в Смоленский банк. Обязательно возьмите с них расписку в получении ценностей. Всё поняли? Ждите.

Смоленская область, июль 1999

Под верхним слоем рыхлой почвы пошла глина, спрессованная временем почти до каменного состояния. Лопата уже не срезала, а с трудом ковыряла грунт.

– Наташка, брось это дело, темнеет уже. Ничего там нет. Слишком глубоко берёшь, – стоял на своём Мишка.

– А я говорю – есть, миноискатель пищит, как потерпевший, – я встала с колен и бросила сапёрную лопатку под ноги:

– Всё, перекур, – и, откинув со лба мокрую прядь, вытащила сигареты.

– Упрямая ты, – в сердцах пробормотал Мишка, – видишь же, что грунт последние лет сто не тревожили.

– Не знаю, посмотрим, – я щелчком отправила недокуренную сигарету в ближайшие заросли малины и снова взялась за лопату.

Глина закончилась, пошёл чистый песок, лопата наконец царапнула что-то железное. На поверхности грунта сразу появились характерные рыжие следы ржавчины. Я выразительно посмотрела на Мишку и стала осторожно углубляться в почву, теперь торопиться было нельзя. Очистив довольно большой металлический предмет со всех сторон, подковырнула лопатой и, поддев как рычагом, не без труда вывернула железяку на поверхность.

– Хм, похоже на щиток от «Максимки», – Мишка задумчиво почесал двухдневную щетину.

– Ага, сейчас посмотрим, – пробормотала я, поставив рыжую от окислов металлическую пластину на попа, пару раз плашмя ударила лопатой. Комья песка и лохмотья ржавчины осыпались, обнажая чёрную поверхность со следами светло-зелёной краски.

– Ты смотри, и правда – пулемётный щиток, – удивилась я и снова включила миноискатель. Но не успела сделать и шага, как он снова пронзительно запищал. На этот раз Мишка проворно схватил лопату.

Не прошло и пяти минут, как он извлёк на поверхность довольно увесистый золотистого цвета брусок с чётким клеймом Госбанка СССР. Мишка слегка потёр перчаткой чуть ниже, и тут же на поверхности выступили цифры 1000 и 99.9.

Можете себе представить, с каким усердием мы снова взялись за дело.

Однако, похоже, наше везение на этом закончилось. Мы тщательно проверили всю местность в радиусе пятисот метров, но, кроме трёх стреляных гильз от нагана, больше ничего не нашли.

– Всё. На сегодня хватит. Сейчас темнеет быстро, а нам ещё выбираться. До машины топать километров пять. Не меньше, – взмолился Мишка.

– Жаль, навигатор «сел». Ладно, забиваем место в компьютер и завтра с утречка продолжим, – я с явным сожалением выключила чудо американской поисковой техники.

Сложив инструмент и находки в рюкзаки, мы двинулись в обратный путь. Конечно, по-своему Мишка был абсолютно прав. Поскольку передвигаться в кромешной темноте, да ещё по малознакомой лесистой местности, – занятие отнюдь не из приятных. Однако, учитывая значимость находки, которая уже не косвенно, а напрямую указывала на то, что мы идём точно по следам пропавшего обоза, можно было плюнуть на все условности и переночевать прямо на месте в лесу.

– Опаньки! – воскликнула я и резко затормозила. Мишка от неожиданности налетел сзади, незамысловато чертыхнулся и, тоже остановившись, вопросительно воззрился на меня.

Я взглядом указала в сторону заросшей молодой сосновой порослью просеки, которая по прямой пересекала лес и упиралась в поле, где мы оставили свою машину. Вот там-то, рядом с ней, и наблюдалось неизвестное нам транспортное средство. В такой глуши это было малоприятной неожиданностью. Я быстро расстегнула наплечную кобуру и поставила пистолет на боевой взвод. Мишка понимающе кивнул и, резко шагнув в сторону, бесшумно растворился в зарослях папоротника.

Чем ближе я подходила к нашей машине, тем больше неприятных ручейков пота сбегало по моей спине. За нашим «Лендровером» пристроился, сверкая на солнце, огромный «Хаммер» чёрного цвета со смоленскими регистрационными номерами. Рядом с ним парочка ребятишек нехилого вида откровенно пялилась на меня, нагло ухмыляясь.

Приблизившись и нацепив на лицо глупую улыбку, я как можно дружелюбнее прощебетала:

– Здравствуйте, мальчики, – и махнула перед мордоворотами удостоверением, естественно, не раскрывая его. – Третий канал. «Губернские новости», отдел криминала. Собираем материал о «чёрных копателях», по заданию главного редактора, – затараторила я.

– Слушай сюда, матрёшка, – невежливо прервал меня один из них. – «Аську» давай сюда, – и выразительно посмотрел на металлодетектор, который я несла на плече.

– Пожалуйста, – не убирая с лица идиотскую улыбку, я протянула ему прибор. – Только учтите, имущество казённое.

– Засохни, – подал голос второй. – Где остальные?

– Кто? – продолжала я разыгрывать недалёкую телевизионную диву.

– Ты что, одна тут по лесам шастаешь?

– Да нет, что вы! Там ещё наш телеоператор Мишка и Петрович, ну, местный участковый. – махнула я рукой в сторону леса, – отстали они, сейчас подойдут.

Услышав про оператора, а тем паче, как я догадалась по их сразу насторожившимся лицам, о сопровождавшем нас сотруднике милиции, мордовороты переглянулись и, мгновенно потеряв ко мне весь интерес, сосредоточенно уставились в сторону леса. Я же, ловко подпрыгнув, уселась попой на нагретый солнцем капот нашего «Лендровера», сложила ручки на коленях и, беспечно покачивая ногой, принялась рассматривать одного из незнакомцев, по привычке составляя его словесный портрет. Так, рост примерно метр восемьдесят, крупного телосложения, волосы тёмно-русые, короткие, зачёсанные назад, лицо овальное с ярко выраженной, как говорят, «тяжёлой» нижней челюстью. Нос широкий, крупный, со старыми следами перелома носовой перегородки, глаза карие, глубоко посаженные, брови тёмные густые…

– Наташка! Ты где? – наконец услышала я, доносившийся из леса Мишкин голос. – Aу!

– Да здесь я, выходите быстрее, тут какие-то мужики. Мне страшно! – взвизгнула я и, нагло провоцируя карауливших меня верзил, резко соскочила с капота.

Мордовороты, как по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов и пребольно схватили меня за руки. Я усмехнулась про себя. Сейчас такую «святую» наивность уже не встретишь в Первопрестольной. Здесь же, похоже, – край непуганых идиотов. Я слегка присела, сильно оттолкнулась ногами и, сделав сальто, без труда выскользнула из их рук, в мгновение ока, оказавшись позади неприятеля. Остальное было делом техники. Едва уловимый тычок согнутыми большим пальцами обеих рук в область шеи (строго в соответствии с методическими указаниями для диверсантов НКВД), и мордовороты тут же тяжело осели на траву, закатив глаза.

– Ну что, сама справилась? – подоспевший, как всегда, вовремя, Мишка, обиженно засопел.