Андрей Семке - Непридуманные истории. Короткие рассказы

Непридуманные истории

Короткие рассказы

Андрей Семке

© Андрей Семке, 2017

ISBN 978-5-4485-2204-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зачем человеку две руки?

«Зачем человеку две руки? Затем, чтобы одной держаться за маму, а другой за папу». А что делать мне, маленькой девочке, которая только родилась два дня назад. Я кареглазая брюнетка, с очень красивыми чертами лица, очень умная и талантливая. Пока, правда, об этом никто не знает, кроме меня. Со мной рядом на столике периодически появляются соседи, такие непостоянные. Плачут, рожицы свои кривят, просятся к маме. А от меня мама отказалась, родила и оставила, ушла. Её родители и сёстры сказали, если принесёшь в дом малышку, выгоним вместе с ней. Да и куда со мной в эту конуру, где на десяти метрах, аж восемь человек ютятся. Вот и осталась я в роддоме одна одинёшенька. Медицинские сестры на руки не берут, говорят, чтобы не привыкала. В доме малютки ласки не будет, здесь привыкнет, потом нужно будет отучать, а это сложно. Путь сразу привыкает к жестокости жизни. А так хочется, как моему соседу, к маме, прижаться к груди, почувствовать ее тепло. Мамочка, ну приди, возьми меня на ручки.

А вокруг столько интересного. Все ходят куда-то. Тряпками шуршат, пелёнками всё утыкано, а врачи пишут и пишут. Свет то включают, то выключают. Лампочки яркие такие, глаза слепят, но от них весело в разные стороны расползаются радуги. Да мой сосед всё время ревет, тренирует голос. А что если мне покричать? Ау, ау, ау… Ноль внимания, только силы потратила, никто не отвлёкся, не подбежал, на рученьки не взял, не приласкал. Ах, мамочка, мамочка… Скоро ужин, принесут белую сладковатую жидкость, напьюсь, пузо будет урчать, а глазоньки бац и закроются…

Михаил Иванович, уже в возрасте мужчина, всю свою взрослую жизнь мечтал иметь детишек, но все с супружницей не везло. Обошли всех врачей, объехали полмира. Ничего не помогает, не спасает. Так весёлый и жизнерадостный человек превратился в угрюмого вечно недовольного типа. Жизнь постепенно угасала, и цели теряли свои ориентиры. Спасало одно: любовь ко второй половинке. Ведь клялись во время свадьбы и в тягостях и в горестях… Так и переживали одну неудачу за другой, одну попытку решить семейную проблему за другой. А вокруг у всех соседей ребятни полна хата, бегают по улице, играют. Все есть у Михал Иваныча: и большой дом, и денежная работа, и добрая отзывчивая жена. Детишек только нема. Нет в доме детского смеха, переживаний и таких необходимых семейных забот…

Опять этот малец голос подаёт, что у него газики, наверное, пошли? Мама рядом, а он орёт, да орёт. Если бы у меня была рядом мамочка, ни за что бы не кричала. Положила бы голову ей на плечо и радовалась бы. Скоро принесут бутылочку и поменяют пеленку. Медсёстры все ходят мимо, на меня не оглядываются. Еду не несут, забыли про меня что ли. Врачи суетятся вокруг меня, улыбаются, говорят, что мне повезло. Какое там везение? У всех рядом мамулечки, а я лежу третьи сутки одинокая такая, никто даже не улыбнулся, говорят, чтобы не привыкала. О, какой-то задумчивый мужичок подошёл ко мне, погладил по животику, разговаривает со мной. Я же ничего не понимаю, скажи по-детски, чтобы всё было понятно. Улыбается и улюлюкает…

Михаил Иванович после долгих лет ожидания принял решение о том, что в его доме появятся приемные дети. Оформили с женой все бумаги, прошли все бюрократические инстанции. С супругой купили всё необходимое: кроватку, распашонки, ясельки, одеяльца и пелёнки, погремушки и карусельки. Подготовили комнатку с красивыми детскими обоями. Нужно было только дождаться звонка из роддома. И он прозвенел…

Мужчина подошел ко мне, волосы вздыблены, глаза красные от волнения. Сестричка-медичка показывает ему, как взять меня на руки. Он нежно неуклюже поднимает меня. На глазах у него слёзы. Чего это ты плачешь? Взрослые мужчины не должны плакать! На лице у него появляется улыбка, глаза блестят от счастья. А слёзы катятся из глаз одна за другой. Ничего понять не могу, кто он? Зачем пристал ко мне? Может, это мой папа? Точно, это мой папочка! Смотри, какая у него сумка необычная, а в ней такое нежно розовое одеяло. О, да это же моя новая кроватка. Папуля нежно меня укладывает и говорит, говорит, говорит. А я, счастливая, улыбаюсь, смотрю на него и не могу налюбоваться. Тяну к нему ручки, какой у меня он красивый. Папочка поехали уже к мамочке.

«Зачем человеку две руки? Затем, чтобы одной держаться за маму, а другой за папу!».

Двойка

В школе я был примерным учеником, посещал все уроки, выполнял домашние задания. В общем был заядлым хорошистом и отличником и ни разу не получал двоек: ни за ответы на уроках, ни за диктанты и контрольные, ни за домашние задания. Все хорошо училось и понималось. Были учителя, к которым просто приспосабливался.

Так на уроках физики мы на последней парте с другом играли в морской бой. Тетрадка была на 70% изрисована боями и баталиями. В нужный момент, когда понимал, что нужно получить оценку, поднимал руку и отвечал правило или определение, и пятерка в кармане. Оставалось подать дневник и продолжить свои интересные тактические приёмы на последней парте. Понятное дело, что этот предмет я не знал априори. Так прошел шестой класс, затем седьмой, после восьмого мы получили первые аттестаты об окончании школы, сдав несколько обязательных экзаменов.

Все оставшееся лето мы с командой провели на сборах и на соревнованиях. Последние игры закончились в конце сентября. Выступили мы более чем достойно, заняв второе место в своей возрастной группе на всесоюзных соревнованиях.

Загоревшие и возмужавшие, мы вернулись в свои родные школы за парты. На первом же уроке физики, приготовился играть с другом в морской бой. Но одноклассников было не узнать, все сидели, перечитывали параграфы учебника, переписывали домашние задачи. Я же был уверен, что первый урок сложным для меня не будет.

Вошел учитель. Оказалось, что с этого года нам назначили нового преподавателя. Седой, с большой лысиной и очень умными, бегающими глазами. Большие роговые очки еле-еле держались на его маленьком носу. Опрятный, в удивительно красивом светлом костюме и белоснежной рубашке. На фоне коричневой доски, он казался белым пятном в черном царстве неизведанной нам науки. Тишина в классе образовалась гробовая. Все ждут опроса. Виктор Бронеславович, а именно так звали нашего нового педагога, оглядел класс поверх очков и остановил взгляд на мне. «У нас новый ученик, – утвердительно сказал он, – прошу к доске».

Бравируя и зная, что меня не спросят по существу темы, вызывающе и педантно вышел к доске. Вопрос последовал банальный, где я пропадал все это время? Объяснив своё отсутствие небрежно, надеясь на похвалу, бросил: «Кстати, на всесоюзных соревнованиях мы заняли второе место!». На что получил резкий и точный ответ: «Второе место не первое, расскажите о законе Менделеева – Клапейрона».

Мое лицо покрылось мгновенно испариной. Нет, я знал о Менделееве, но кто такой Клапейрон, и что они вместе с русским великим ученым открыли за закон, понятия не имел. Ответил честно. Ожидал все: укор, признание своего невежества, но ударом стала простая фраза: «Садитесь, два!».

Я никогда не получал такой оценки с первого по девятый класс. Да, очень редко, одна, ну две в четверти были тройки, которые моментально исправлялись несколькими подряд пятерками. Двоек не было никогда. Для меня было все происходящее шоком. Как я дошел до своей парты не помню. Как включился в работу класса и досидел до конца учебного дня? Было все как в тумане. Что сказать родителям? Как объяснить свою браваду и неготовность к уроку?

Вечером долго перелистывал учебники по физике, нашел много интересных материалов, особенно повезло с толстенным учебником Ландсберга. Так в обнимку с ним и уснул. Весь следующий урок я не опускал руку, я был готов рассказать обо всей молекулярной физике. Но преподаватель меня проигнорировал. Было расстройство и даже смятение.

Еще одна бессонная ночь и краткий сон с учебником физики. И вновь целый урок с поднятой рукой, и снова ни разу меня не спросили. Опустились руки. Казалось, что эта сияющая двойка будет меня преследовать до конца полугодия.

Решил больше не готовиться к физике, будь что будет. И как назло, меня заметили и вызвали к доске. Я, как мог, боролся с заданным вопросом, опираясь на предыдущие знания, отвечал, много рассказывал дополнительной информации, интересной, но не касающейся заданной темы. Класс с изумлением и восхищением слушал мои занимательные истории об открытиях и законах. Но, нахмурив лоб, учитель физики поблагодарил меня за отвлечение от темы, и поставил трояк за ответ на заданный вопрос. Мои одноклассники зашумели от негодования. Но физик быстро и кратко резюмировал, объяснив свою позицию. Мне все стало понятно еще до этого монолога. Двойка и тройка и больше ни одной оценки, позорище!