Борис Березовский - Исполнение желаний

Борис Березовский

Исполнение желаний. Роман-воспоминание

Светлой памяти родителей – Леонида Лазаревича и Раисы Наумовны Березовских – посвящается

© Б. Березовский, 2014

© ООО «Издательство К. Тублина», макет, 2014

© А. Веселов, оформление, 2014

Глава первая

«Времена не выбирают,В них живут и умирают…»

Сердечный приступ. – Реанимация. – Второй инфаркт. – Размышления о жизни. – Что такое счастье? – Воспоминания о съезде поэтов и первом инфаркте. – Операция. – Замысел будущей книги.

1

Кирилл Аркадьевич Лавровский, представительный мужчина шестидесяти одного года от роду, с уже наметившейся лысиной и сединой, но все еще довольно бодрый и подтянутый, тихо маялся на кухне своей петербургской квартиры и откровенно злился.

Впрочем, явных оснований для злости у него не было и в помине. Вполне счастливый муж и отец, директор небольшого издательства и председатель Музыкального общества, Кирилл Аркадьевич являл собой пример вполне успешного общественного деятеля и бизнесмена средней руки. Кандидат наук, заслуженный работник культуры и лауреат нескольких престижных премий, человек достаточно авторитетный как в музыкальных, так и в книгоиздательских кругах, он не был обделен друзьями и, в принципе, не имел серьезных проблем.

И все же он был зол и подавлен. Зол на себя, точнее, на свое собственное самочувствие. Вот уже несколько дней подряд давило в груди, тяжело дышалось, не курилось, и вообще было как-то непривычно дискомфортно. А сегодня, возвращаясь с работы, он с трудом поднялся по лестнице, чувствуя не только легкую боль за грудиной, но и покалывание в кистях рук. Точно так же покалывало и тогда, перед инфарктом, случившимся у него девять лет назад. От этой мысли сразу же вспотели ладони и появился липкий страх повторения давно пережитого.

Дома никого не оказалось. Жена и дети занимались своими делами, и до его драгоценного здоровья им не было никакого дела. Про инфаркт все помаленьку забыли, да и чувствовал он себя все эти годы довольно прилично.

Немного успокоившись, Кирилл Аркадьевич попил чаю, проглотил дежурные таблетки, немного подумал и выпил граммов двадцать виски. Сразу же заметно полегчало.

«Черт побери, может, все и обойдется», – пробормотал он про себя, включил телевизор и попытался вникнуть в перипетии очередного сериала.

«Все это – ерунда! – как бы оправдываясь, подумал он. – Просто устал. Надо успокоиться, передохнуть. К чему вся эта гонка? И за каким бесом? За деньгами, за признанием? Так ведь все уже вроде есть. Ей-богу, жизнь дороже!»

Понимая, что лукавит, Кирилл Аркадьевич, тем не менее, продолжал себя уговаривать, мысленно пообещав своим недругам всевозможные каверзы, а себе – если все обойдется – внеплановый отпуск и отдых с женой за границей. Измерив давление и посчитав пульс, Кирилл Аркадьевич немного успокоился и углубился в телевизионные страсти.

Однако спустя какое-то время он вновь почувствовал себя неважно. С ужасом понимая, что все может пойти по самому плохому сценарию, Кирилл Аркадьевич набрал номер телефона знакомой докторши-кардиолога, у которой лечился в больнице после инфаркта и которая наблюдала его все последующие годы:

– Здравствуйте, Ирина Михайловна! Простите за беспокойство, но у меня, кажется, сердечный приступ. Не знаю, право, что и делать.

– Не волнуйтесь, Кирилл Аркадьевич. Расскажите обо всем подробно.

Выслушав сбивчивое описание симптомов, врач, поразмыслив, заключила:

– Похоже на стенокардию. Ни в коем случае не курите, не ешьте, ложитесь в постель и попытайтесь уснуть. Если лучше не станет – вызывайте неотложку и попроситесь к нам в больницу. Скажите, что вы у нас уже лечились. Дайте мне знать – я приеду, независимо от времени суток.

– Но, может быть, обойдется? – спросил он с робкой надеждой.

– Боюсь, что нет. Пусть Татьяна Николаевна соберет все необходимое, и, если станет хуже, не тяните с неотложкой.

Не успел Кирилл Аркадьевич положить трубку, как его благоверная супруга – Татьяна Николаевна Верникова – появилась на пороге.

– Что случилось? – спросила она, с тревогой взглянув на мужа.

– Да вот, похоже на приступ стенокардии. Ирина Михайловна советует ехать к ней в больницу.

– Значит, надо вызывать сантранспорт. С этим не шутят, – заволновалась Татьяна Николаевна. – Пойду соберу все, что нужно.

– Да нет, погоди. Мне вроде получше. Может быть, и отпустит, – возразил ей Кирилл Аркадьевич. – Пожалуй, прилягу, успеем еще собраться.

Но уснуть не удалось. Боль в кистях рук и в груди то отступала, то вновь настойчиво заявляла о себе. Перепугавшись не на шутку и поставив в известность Ирину Михайловну, супруги вызвали неотложную помощь, и где-то минут через сорок оказались в приемном покое знакомой больницы.

Встревоженная Ирина Михайловна была уже там. После недолгой процедуры оформления и экстренного анализа крови она пошла хлопотать о месте в палате. Однако свободных мест на отделении не оказалось. Не было и ни одной свободной платной палаты.

И тут, как это часто бывает перед приемом у стоматолога, Кириллу Аркадьевичу явно полегчало. Он заметно повеселел, стал шутить, и серьезно вознамерился вернуться домой. Несмотря на поздний вечер, Кирилл Аркадьевич стал настойчиво приглашать Ирину Михайловну в гости, шутливо обещая, в качестве компенсации за беспокойство, угостить ее каким-то необыкновенным коньяком.

Но не тут-то было. И дежурный врач, и Ирина Михайловна с супругой Кирилла Аркадьевича решительно пресекли его поползновения ретироваться из больницы и, посоветовавшись с дежурной медсестрой, разместили его на одном из диванов коридора, вплотную примыкавшего к отделению реанимации. И, как оказалось, не зря. Заснуть Кириллу Аркадьевичу удалось на удивление быстро, но уже к утру ему стало так плохо, что прибежавшие врачи и сестры немедленно передали его заботам врачей-реаниматологов.

И уже в реанимации, лежа нагим под простыней, опутанный какими-то шлангами и проводами, Кирилл Аркадьевич вдруг понял, что дело плохо. Вид озабоченно-серьезных докторов, манипулировавших с капельницей и какими-то приборами, его совсем не успокаивал. Он чувствовал себя все хуже и хуже и, временами впадая в прострацию, терял ощущение реальности. Выплывая же из забытья, щурясь от яркого света и невольно прислушиваясь к назойливому пиканию какого-то невидимого аппарата, Кирилл Аркадьевич уже не испытывал ничего, кроме страха. Пугали и непрекращающаяся тупая боль в груди, и угрюмое молчание врачей.

– Что со мной? – спросил он пересохшими губами медсестру, подошедшую вытереть его вспотевший лоб.

– Что, что, – ворчливо отозвалась та, – кардиосклероз, вот что! Стенокардия. У вас бляшка гуляет. Врач говорит, что передняя стенка ходуном ходит. Да вы не бойтесь, не помрете. Не первый так мучаетесь. Всем больно. Терпите.

Вскоре пришла и Ирина Михайловна, принесла воду и что-то еще от жены. Сказала, скоро ему полегчает – нитроглицерин должен подействовать. Если все будет в порядке, завтра переведут в палату, – к утру освободится место. Добавила, что хорошо представляет, каково это – стенокардический приступ, и очень ему сочувствует.

– А дальше-то что? – спросил Кирилл Аркадьевич, отчетливо понимая: ничем хорошим все это не кончится.

– Посмотрим, не надо загадывать. Инфаркта вроде нет, и это уже хорошо. Постарайтесь уснуть. Я буду приходить. Татьяна Николаевна там извелась вся, но ее все равно к вам не пустят, не положено. Реанимация – это вам не платная палата.

Тепло попрощавшись, Ирина Михайловна ушла, а Кириллу Аркадьевичу вдруг пришло в голову сравнение реанимации с гестапо. Разумеется, гестапо он в глаза не видел. Разве что в военных фильмах, где режиссеры, все по-разному, показывали зрителям это зловещее учреждение. И, тем не менее, сравнение показалось ему забавным, как, впрочем, и вся ситуация в целом.

Все дело было в том, что девять лет назад, во время первого инфаркта, Кирилл Аркадьевич уже бывал в этой реанимации. Правда, провел он здесь всего лишь одну ночь. В больницу его привезли поздним вечером, уже после того, как острое состояние миновало. Он тогда лишь услышал, как дежурный врач приемного покоя резко выговаривала врачу скорой помощи за то, что тот привез больного только к концу третьего дня от начала инфаркта. Сам же Кирилл Аркадьевич быстро заснул, не успев ничего толком рассмотреть. Наутро его перевели в отдельную палату, где он и познакомился с Ириной Михайловной.

Но то, что сказала ему главврач больницы во время выписки, он запомнил навсегда:

– Вы, Кирилл Аркадьевич, просто счастливчик. Найдите того волшебника со скорой и поставьте ему ведро коньяка. Если бы не он, то еще неизвестно, чем бы ваш инфаркт завершился. А так, слава богу, коронарное кровообращение нарушено не было, и стенокардии у вас нет. Берегите себя, и все будет в порядке.