Алексей А. Шепелёв - Москва-bad. Записки столичного дауншифтера

Москва-bad

Записки столичного дауншифтера

Алексей А. Шепелёв

© Алексей А. Шепелёв, 2016

© Анна Шепелёва, фотографии, 2016

Фото на обложке Алексей Александрович Шепелёв

ISBN 978-5-4474-0828-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Книга эта, по сути, настоящий нон-фикшн, поскольку всё в ней описанное правдиво. Я замыслил её как серию очерков, именно с таким подзаголовком: «книга очерков». Провинциал в столице, покорение Москвы – вечная тема…

Я попытался максимально просто, сюжетно и занимательно изложить то, что видел и испытал сам… Стоп. Занимательно ладно, а сюжетно – это уже от новеллы, от художественной литературы! Короче говоря, видение романиста всё же возобладало, хотя для меня самого, если меня спросят, созданное всё же мемуары, а не роман.

Как автор поднаторевший я бы мог «поднатужиться да ускориться» и выдать на гора актуальную книжку к выборам московского мэра. Типа досужий писатель-критик всего и всех, типа… Навального!.. И ещё более сверхактуально-злободневную сразу после событий в Западном Бирюлёве. Но меня, пардон за неложную нескромность, никогда не интересовали ни политика, ни примыкающая к ней конъюнктура.

Вот картина. Льёт дождь, мы с женой, промокшие, голодные, спешим в супермаркет… А около него навалено какого-то чернозёма, и всё это так и размывает… Наконец-то, прямо пред выборами, на месте отвратительной плешки в центре района спешно решились устроить парк (и то половину сдав под автостоянку!) … И тут же брезентовая палаточка и распинается… Навальный! В переходе суют листовки: «будущий мэр», «большая поддержка избирателей», «наша альтернатива» и т. д. Но на самом деле прохожих москвичей всё это почему-то мало интересует – человек сорок толкутся с зонтиками, да и те остановятся на пять минут поглазеть на телеперсонажа и дальше мчатся…

Интересует же их то, что происходит у них под окнами (кто тут стоит с метлой и что делает), у метро, в метро, в магазинах, парках и т. д. Как найти работу, какую, и как на ней потом ещё работать… Ещё более это интересует, насколько могу судить, немосквичей: наблюдающих издалека и видящих мифическую столицу лишь в зеркале СМИ (подчас, понятно, кривом), помнящих старый её облик, а также различных столичных гостей – к примеру, тех, кто работает или собирается здесь работать (чаще вахтовым методом).

Мой личный опыт, я считаю, уникален тем, что он принадлежит «персонажу» из самых, можно сказать, низов общества. Я жил (и живу) в спальной окраине, работал на Красной площади, чуть ли не в Кремле, а также на крупной телекомпании – но не пиарщиком, криэйтором или журналюгой, а рабочим. С одной стороны, я делал это поскольку некуда было деваться, а с другой – сознательно (поскольку названные профессии как смежные писательской, а в нынешнем изводе и вообще, я не приветствую). Не собирался я и ничего описывать, но по прошествии времени понял, что это неизбежно. В итоге получился триптих с общим названием «Москва—bad. Записки столичного дауншифтера», раскрывающий три разных аспекта московской действительности и моих в ней «приключений».

Все писатели, которых я знаю лично либо слышал о таковых от знакомых, вряд ли смогли бы написать нечто подобное. При всём уважении к писательскому труду, их образ жизни – не способ существования самого простого человека. Как я не прикидывал, у меня вышло, что даже самые, как выражаются литературоведы, третьестепенные, даже самые, казалось бы, перекати-поле более укоренены в бытии, более устроены и обустроены. Что же говорить о фигурах первого ряда, для которых весь мир – прирученная среда: тут кафе, там презентация, тут фуршет, здесь интервью с автографсессией, загранпоездкой и журением в жюри… Это не плохо, но это уж совсем другая «дорогая моя столица».

Массы же, как писал какой-то психолог (уже как бы более серьёзным тоном, чем Пушкин), бессловесны. Вернее, хоть теперь у каждого, будто у олигарха или властителя, и появилась почитай что собственная газета – или скорее даже стенгазета! – в виде твиттера, блога или фейсбука… Лично я и это не особо приветствую… Долго объяснять, но одно понятно сразу: газета так и останется газетой (тем более, без редактора и проч.), ей только пищеварение портить, а книга писателя, глас in vivo, вызываю ещё больше огонь на себя, всё же совсем иное.

Но эпатаж и внешний огонь (пусть даже в виде скандальной славы) мне не нужны, достаточно и внутреннего. Цель не противопоставить: вот я (псевдоним можно взять – «Алексей Нормальный»!.. ), а вот – вы, но – как не смешно это сегодня звучит – осветить круг проблем (что возвращает, особенно в 1-й части, к очерку). Для широкого, естественно, круга читателей (который по теперешним временам вполне может сузиться, когда учуют эволюцию героя/автора в сторону православия).

Критиковать что-то с позиции здравого смысла, как я понимаю, тоже занятие вызывающе неблагодарное. Если ты за власть или против неё, за приезжих или, допустим, против них – у тебя уже есть один сторонник… А тут…

Посвящаю эту книгу моей жене Ане, терпеливо разделившей и уже на грани всякого терпенья разделяющей со мной все тяготы московского выживания.

Часть I. Москва и немосквичи

Глава 1. Гастарбайтер как полтергейст Шпенглера

Переехать в Москву нам помог некий чудесный, или чудной, случай, связанный, по словам хозяйки новой квартиры, с полтергейстом. Однако, чтобы с первых строк не настроить читателя на фривольный массово-литературный лад, опишем этот случай немного позже.

Уже в первое утро, часов в шесть, мы с женой поняли, какой истинный полтергейст отпугнул наших конкурентов, вернее, конкуренток. Прямо под окном нашего первого этажа, не намного более, чем в метре от него, началась громкая возня: оказалось, именно здесь располагается вход в подвал, где не сказать, что живут дворники-гастарбайтеры, но держат свои инструменты, одежду и прочее.

Сначала идёт очень сильное погромыхиванее длинной железячиной, скобой с проушиной, на которой висит старинный навесной замок, сопровождаемое с утра не столь ещё оживлёнными переговорами на языке оригинала (если пришедший не один), а также почти непременными звуками музыки из телефона (предположительно на том же языке) … И дальше, после переоблачения в заветную оранжевую тужурку, начинаются длиннейшие телефонные монологи, сопровождаемые курением вонючих сигарет, а иногда и оригинальной ориентальной песенкой из второго телефона, с каждой минутой всё более оживляемые напором и каким-то весельем, и настолько, мы понимаем, увлекательные и затяжные, что абонент, судя по растрате средств, находится в соседнем подвале, судя же по интонации – в кишлаке почти на другом конце земли, причём у них явно уже полдень.

Хотя вполне может статься, что существует специальный тариф «гастарбайтерский», ведь как оказалось, наш пухлый молодой подоконный оратор не одинок, более того, кругом, буквально за каждым углом, на каждом шагу, созданы все возможные – и кажется, и невозможные – условия для подобной межконтенентальной говорильни и прочих видов необременительного труда и сопутствующего ему нехитрого отдыха. Но не будем забегать вперёд.

Естественно, что поначалу и Аня, и даже я обращались к нашим говорливым, весёлым, темпераментным друзьям. Обращались чрез форточку и в очень вежливой форме. Потом в не очень… Но, наивные, мы не понимали ещё, куда мы попали, где мы сейчас живём!..

Впрочем, на полное осознание – насколько всё тотально, запущенно и неисправимо – хватило нескольких дней, наверное, как раз одной недели. Три года добавляют к этой реальности абсурда лишь отдельные штришки и мазки, и картина, как вы понимаете, не «Московский дворик» вырисовывается, и не «Взятие снежного городка», а что зимой, что летом всё больше на «Последний день Помпеи» сбивается, как будто до фотографического запечатления Брюлловым идёт уже отсчёт последних наэлектризованных мгновений. Остаётся только улыбаться какой-то гоголевской улыбкой…

Чтобы не повторяться с уместным нынче разве только на театральных подмостках словом «просьба», я написал: «НЕ НАДО ГОВОРИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ ПОД ОКНОМ!» – и, обмотав скотчем, привесил картонку на стекло. Потом пришлось несколько раз перефразировать… И наконец, даже продублировать идиотское запрещение на узбекском, таджикском и кыргызском языках!.. Что послужило лишь стимулом для лингвистических упражнений прибегающих за угол или к подвалу по зову природы.

Понятно, что первый этаж (даже квартира №1!), коему я поначалу так обрадовался («жить на земле» и всё такое), сыграл тут с нами ту ещё шутку. Конечно, где-нибудь на 24-м поднебесном ярусе время, может, и течёт, как нынче пишут, на какие-то микросекунды медленнее, прибавляя так называемым коренным москвичам несколько секунд бесплатного долголетия…