Валерия Горбачева - Идущая следом

Идущая следом

Валерия Горбачева

А я все велосипеды изобретаю…

© Валерия Горбачева, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поле лежит передо мной совершенно… первозданное. Оно простирается вдаль насколько хватает глаз, оно завораживает, манит, меняясь прямо на глазах, то зеленея сочной непримятой травой, то сверкая нетронутой белизной снежного покрывала, создавая удивительное ощущение нетронутости, неизведанности и простора. Я иду по этой целине, оставляя четкий след. Цепочка моих следов сворачивает то вправо, то влево, но не петляет, а скорее складывается в простой, но удивительно гармоничный узор. Как простые символы древнего искусства: прямая линия – земля, волнистая – вода, круг – солнце. А все вместе – история мироздания. Я изредка оглядываюсь назад, чтобы взглянуть на оставляемый мною след и, удовлетворенно улыбнувшись, продолжаю свой путь. Не сказать, что узор идеален, в нем есть небольшие ошибки и лишние завитки, но он легок и чист. Мой путь.

На этом поле я не одна. То справа, то слева, то чуть впереди, то далеко позади я вижу фигурки других людей. Они тоже идут, прокладывая свой путь по волшебному полю. Иногда мы улыбаемся друг другу и долго идем рядом. Иногда, скользнув невнимательным взглядом, тут же забываем о попутчиках, чьи следы случайно приблизились к нашим. И пути наши расходятся. Попутчики…. Их присутствие нисколько не умаляет величественности и бескрайности поля. Никто никому не мешает. Поля хватает на всех…

Я с интересом разглядываю следы, оставленные другими. Все так делают – по оставленному следу можно составить первое впечатление об идущих рядом. Оно же почти всегда самое верное. Узоры у всех разные, неповторимые. У одних это почти прямые линии, без завитков и волн: ровная линия, словно лыжня на прямой трассе. У других узор сложный, запутанный, с долгим кружением на одном месте, с зигзагами и резкими поворотами: словно вихрь, проносясь по осенней листве, смешал и разбросал листья в неведомом никому порядке. Иногда вдруг чей-то след, постепенно приближаясь вплотную к другому, резко сворачивает в его сторону, пытаясь пересечь дорогу идущему. Перейти дорогу…. Это невозможно, потому что тот, которому преграждают путь, тоже резко сворачивает в сторону, изменяя и нарушая гармонию своего рисунка, создавая совсем новый, ломаный, иногда нервный узор, но продолжая свой путь, прокладывая дорогу, которую никто никогда ему не сможет перейти, потому что впереди дороги нет. Она создается идущим.

Я снова оглядываюсь на свою дорогу. И на доли мгновения столбенею. Кто-то перешел мою дорогу позади меня. Мой строгий узор нарушен чужими следами, затоптавшими гармонию моих следов. Что за странный поступок? Зачем топтать мое прошлое? Какой в этом смысл? Мне хочется остановиться, чтобы разглядеть фигурку, что маячит позади, хоть и понимаю, что это совершенно бессмысленно – на этом поле нельзя разглядеть лица, да и останавливаться нельзя, но я все равно замедляю шаг, оглядываясь поминутно, посекундно… и, спотыкаясь, совершаю первую серьезную ошибку.

– Что я там не видела, на этом семинаре? Чему они меня могут научить? Я и так все знаю….

Нет, я, конечно, хочу поехать, а сейчас я просто кривляюсь. Потому что знаю, что, сколько бы я не отговаривалась, поеду все равно. Так положено. Но! Если буду сильно радоваться, то мне станут завидовать: хорошо ей, на неделю едет, тусовка с умными людьми, разговоры, полный пансион в отличной гостинице, экскурсионная программа…. В общем, завидовать и злиться, что они остаются работать и готовить себе ужины, обеды и завтраки, то есть, конечно, ровно наоборот, в обратном порядке, а она, мол…. А так скажут: ей, конечно, хорошо, но она не хочет, а значит, и полного удовольствия не получит. И людям станет легче, потому что, перефразируя Задорнова, нет большего удовольствия для нашего человека, чем узнать, что другому плохо. А вот если не будут завидовать, то удовольствие я там наверняка получу: верная примета. Вот и кривляюсь.

– Да я понимаю, Ирина Александровна, что Вам ехать не очень хочется, вы только что из командировки…, – это мой начальник. Сочувствующий.

– Вот-вот, – подхватываю я, – из дома скоро выгонят….

– Но Вы же понимаете, что семинар по Вашей теме, кроме того, он плановый, заявка с Нового года висит…

– Да понимаю я, – вздыхаю как можно обреченнее, – поеду, конечно, тем более что все равно нужно. Там же замов собирают?

Тут главное – не переборщить, а то вдруг «зажалеют» настолько, что пошлют кого-нибудь из моих подчиненных, вот смеху-то будет.

– Да, заместителей руководителей.

– Ну что ж делать, – уже почти весело соглашаюсь я, как бы смирившись и приняв неизбежное.

Весело, потому что начальнику приятно, что я не канючу и не злюсь. Вот все и довольны: начальник – что поездка по плану состоится и заместитель – то есть я – поедет с хорошим настроением, я – что поеду на отличную тусовку и в отличную гостиницу с полным пансионом, сотрудники – что, во-первых, одним начальником меньше, хоть начальник я и любимый, а во-вторых, что… дальше, как я уже говорила: нечего получать удовольствие в рабочее время.

В общем, как поется в старой революционной песне «были сборы недолги… от чего-то там до Волги». Не помню уж точно. Да, забываются песенки, а молодежь, небось, и вообще не слыхала. Молодежь – это те, кому лет меньше, чем мне. А мне… впрочем, значения это не имеет, женщине столько лет, на сколько она выглядит, или нет, на сколько она себя чувствует. Так вот иногда мне далеко за семьдесят – это особенно когда утром не хочется вставать и переться на работу. Бывает, бывает…, хотя работу я свою люблю и знаю. Но рассказывать про нее не буду, это довольно специфично и не всем интересно. Так вот, иногда я все это просто ненавижу, и тогда мне, как я уже говорила, за семьдесят, потому что вдруг начинает ныть спина, в носу свербит, голова тяжелая, а веки… хоть спички вставляй. В общем, старуха старухой. Развалина. А иногда мне чуть больше двадцати, ну, ладно, ладно, двадцати пяти. Это когда ни с того, ни с сего вдруг и солнышко ярче светит, и травка зеленеет, и ласточка, которая с весною…. Когда мне предстоит тусовка – мне тридцать-тридцать пять. Не больше. Но и не меньше, потому что глупая восемнадцатилетняя девчонка никому на нашей тусовке неинтересна. Нет, опять же, я имею в виду общение – профессиональное, творческое, человеческое. А для другого там есть девочки – организаторы и мальчики – отнести-принести. Это другая категория.

Ладно, отвлеклась. Когда там у меня выезд? Ага, через пару дней. А билеты?

– А билеты? – задаю я сразу волнующий меня вопрос вслух.

– Сейчас Зою пошлем, – с готовностью откликается начальник.

Зоя – наша секретарша. Нет, теперь они так не называются, они теперь называются то ли специалист кадровой службы, то ли секретарь-референт. Я не знаю, но Зоя – отличный секретарь. В меру независимая, в меру болтливая и потрясающе исполнительная. Ничего не забывает. Ни-че-го. Билетами я обеспечена, можно даже не проверять. Теперь позвонить мужу, обрадовать, так сказать, что он снова на хозяйстве целую неделю. Ничего, потерпит, в крайнем случае, сходит к маме поесть. А дети? – спросите вы. А дети выросли, учатся в другом городе. Вычислили – сколько мне лет? Только учтите, что я рано вышла замуж.

– Коля, я еду на семинар, – говорю я в трубку как можно серьезнее, – в воскресенье выезжаю. На неделю.

– Ты же только приехала, – понятное дело возмущается он.

– Да, но что делать? – вздыхаю я, – это же плановый семинар, помнишь, я тебе говорила? С начала года запланировано определенное количество обучающих семинаров…

– Помню, – соглашается он, – ну, надо так надо.

Не сильно расстроился. Привык уже, что я постоянно езжу. Впрочем, он тоже часто в командировках. Только не в таких длительных, как я – на неделю, а дня на два, максимум на три. Работа у него такая – инспектор по каким-то там сетям. Я в этом техническом деле ничегошеньки не смыслю, да и теперь уже и не пытаюсь. Провода так провода. Украли так украли. Ах, не провода украли, а что-то там другое? Трафик? А, понятно… это, конечно, совсем другое дело…. Раньше я пыталась понять, вникнуть, плохо понимала, а муж, нервничая, пытался объяснить подоходчивей…, а потом решила, что в семье вовсе необязательно проводить производственные совещания, есть о чем и так поговорить. О детях, о ремонте, о даче, о политике, в конце концов. В общем, наступила гармония. Рассказал о своем украденном трафике – я покивала головой, сказал, что ничего нового на работе нет – тоже покивала. Мир и покой в доме. Кстати, о даче.

– Коль, а на выходные на дачу все равно поедем?

– Конечно, только вернемся пораньше. У тебя поезд вечером?