Юрий Теплов - Книга 1. Воскресший утопленник

Юрий Теплов

Книга первая

ВОСКРЕСШИЙ УТОПЛЕННИК

ПРОЛОГ

На плоской вершине горы Олион, омываемой волнами Большого океана, собрался речевой Совет Хранителей мудрости. Каждый из них возвел защитное поле, что означало: мысли должны быть озвучены персоналиями, чтобы не возникло предварительного взаимовлияния.

– Какова вероятность гибели планеты? – спросил Верховный Хранитель, обращаясь к звездочетам, одетым в малиновые балахоны с белыми шестиконечными звездами.

– Девяносто из ста, – ответил старейшина.

– Каким временем мы располагаем?

– От трехсот до пятисот лун.

– Есть ли в ближайших галактиках планета, пригодная для жизни?

– Да, мудрейший. По условиям обитания планета схожа с Аэолой. Период привыкания минимальный.

– Завершены ли расчеты безопасности пути?

– Мы готовы представить их Совету на исходе седьмой луны.

– Что с расположением планет?

– Прогнозы благоприятны.

– Отправляйтесь в башню и займитесь расчетами.

Звездочеты поклонились и вышли из зала мудрецов.

– Высказывайтесь! – угрюмо проговорил Верховный Хранитель.

Первым взял слово Айрис, признанный авторитет по космогонии.

– Я не изменил своего мнения: мы должны покинуть Аэолу. К путешествию все подготовлено. Энергия Вселенной в накопителях. Корабли ждут отправки в Желтой пустыне. Планета заселена четвертым и пятым поколением биогенов. Они называют себя эонами. От путешествия отказались лишь Хранители Снов. Они остаются в лабиринтах Поднебесья, недоступных для непосвященных. Катаклизмы, вызванные отправкой кораблей, их не коснутся.

– Дайте картину катаклизмов.

– Расчеты показали, что произойдет разлом материка. В разлом хлынут волны, превосходящие вершину Олиона, и уничтожат все живое. Океан займет большую часть суши, в том числе Желтую пустыню, плодородные холмы поселенцев и оазисы оракулов. Возвышенная равнина Аурави, столь благоприятная для обитания, превратится в полуостров. У подножия Поднебесья сила океана иссякнет.

– Что произойдет, если Аэола избежит прямого столкновения?

– Взаимное притяжение сместит магнитные координаты. Теплые воды покроются льдом, и жизнь в регионах замрет на многие века.

– Есть ли в этом случае шансы уцелеть биогенному виду?

– Часть поселенцев уцелеет. Оставшиеся в живых станут свидетелями сохранения планеты и галактики в целом. Полуостров Аурави может стать центром расселения и распространения биовида. Учитывая такую возможность, мы оставили на планете тысячи посланий тем, кто сможет их прочесть, достигнув достаточного уровня цивилизации.

Поднялся с ложа самый молодой член Совета мудрецов – Уайлис. Он лишь недавно отметил свой первый жизненный цикл, равный столетию. В Совете он отвечал за информационную безопасность. Коллеги не особо жаловали его за прямолинейность и бескомпромиссность суждений.

– Я тоже за переселение. Специалист по космогонии не захотел озвучить один аспект. Мы обязаны с абсолютной точностью знать, что произойдет с Аэолой. Для этого необходимо сохранить информационное поле и контролировать его. Особи с искусственным интеллектом не способны воспринимать и передавать сигналы. Значит, на планете должны остаться те, кто может это делать.

– Кто? – угрюмо потребовал Верховный.

– Те, кто нарушил заповеди Мудрецов и вступил в связь с женщинами-эонами. Их трое, включая вашего сына.

– А если бы речь шла о вашем сыне? – вмешался Айрис, чей отпрыск тоже попал в число нарушителей.

Уайлис не обратил на него возглас внимания, продолжал:

– Цель оправдывает эту жертву. Мне известно, Мудрейший, что у вашего сына и сына Айриса появились дети с капсулами памяти аэолов. В случае сохранения планеты, они, тоже могут стать частью информационного поля. Я сказал всё, Верховный…

Тот некоторое время сидел задумавшись. Затем обвел тяжелым взглядом членов Совета и произнес:

– Разблокируйте поле!

В зале повисла живая тишина, в которой роились и разбегались мысли присутствующих. В них не было единства, более того, отдельные полнились смятением. Даже мудрецы подвержены житейским слабостям.

Верховный Хранитель мудрости поднял руку:

– Решение принято. Готовимся к переселению. Нарушившие заповеди остаются на планете. Все свободны, кроме Уайлиса.

Хранители мудрости удалились из тронного зала. Верховный погрузился в размышления. Затем произнес, обращаясь к прокуратору информационной безопасности:

– Я хочу, чтобы наши потомки когда-нибудь вернулись на планету, если ее минует разрушение.

– Это несбыточно.

– Даже если несбыточно, поселенцы должны помнить о нас.

– Через три-четыре поколения всё забудется. Цивилизация погибнет. Возможно, что и сами эоны начнут разрушать планету, восхищаясь зачатками своих знаний.

– Чтобы этого не случилось, они должны верить, что им придется отвечать за содеянное.

Мне жаль сына. Но его семя сохранит на Аэоле наши идеи. Их понесет в биогенный мир мой внук.

– У вашего сына две дочери от связи с поселенками.

– Мне это известно. И про их капсулы генной памяти – тоже. Мальчику еще предстоит родиться.

– Где и когда?

– После того, как мы покинем планету. Подберите сыну цветущую девственницу из биовида пятого поколения. Поселите ее отдельно и подготовьте к рождению младенца. Разработайте для него наследственный код.

Верховный погрузился в молчание. Уайлис терпеливо ждал дальнейших указаний.

– Заложите в программу способность радоваться жизни, плотскую чувственность, он не должен быть аскетом. Пусть ему будет под силу все, что могут аэолы. Исцеление страждущих привлечет к нему множественные толпы поселенцев и поможет разбросать семена знаний, добродетели и страха возмездия за прегрешения. Но главное в программе – готовность к самопожертвованию и мучениям, кои предстоит ему принять на тридцать третьем году жизни.

– Что должно произойти с ним далее?

– Пока я этого не вижу. Решение примем по ходу реализации программы.

ОСТРОВ

1

Алексей проснулся от холода и от ощущения, что проспал. Хотя рассвет лишь пробивался в палатку, и полновесная рыбацкая заря была впереди. И все же что-то было не так.

Он нащупал у входа болотные сапоги, стал их натягивать. Они не лезли, будто усохли за ночь на три размера. Включил фонарик и обнаружил, что и штаны усохли: не доходят даже до щиколоток. Еще раз попытался натянуть сапоги – не получилось.

Вчера после полудня он прибрел к этой островной заводи на Оке, укрытой от чужих глаз ивняком и камышом, затаборился и успел дотемна поймать четырех лещей. И штаны вчера были до самых пят, и сапоги впору. И ночь обещала быть теплой, а вон как задубарило. Да и себя Алексей ощущал непривычно, ровно бы видел со стороны.

Он достал из палаточного кармана кнопочный нож. Откинул острое лезвие и без колебаний отчекрыжил длинные резиновые голенища. Получились галоши. Но и они не налезали, пока не убрал фетровые стельки и не разрезал задники. Он проделал эту операцию, не задумываясь и не пытаясь объяснить себе, что же такое сотворилось с его рыбацкими шмотками.

Над рекой лоскутно шевелился туман. Было зябко. Три заброшенные на ночь закидушки стояли с обвисшими колокольчиками. Алексей снял с рогули ближнее удилище, попытался вытянуть лесу. Не тут-то было – зацеп! Две другие закидушки тоже не поддались подмотке – намертво сидели в реке, хотя дно в заводи было чистое. Чтобы освободить зацепы, надо лезть в воду. Процедура не из приятных: без ста граммов и костра не обойтись – колотун забьет.

Сушняк, заготовленный с вечера, оказался весь пропитан влагой. Дождя между тем ночью не было. А может, был?… Алексей извел полкоробка спичек, пока заставил сырье загореться. Поискал в рюкзаке бутылку – она исчезла. Не может быть, чтобы вчера выпил и запамятовал. Или дома забыл?… Решил сварить уху, чтобы горячего хлебнуть. Вытянул садок из воды. Вместо лещей в нем болтались четыре рыбьих скелета.

Что-то все же ночью произошло. Но что? Землетрясение?… Откуда ему взяться под Москвой?… Сапоги ужались, штаны съежились, бутылка пропала, рыбу какая-то сволочь до костей обглодала. В общем, полный облом, и надо сматывать удочки. Однако все равно придется ждать ночи. Не маячить же на людях в коротких штанишках и резиновых опорках!