Елена Поддубская - Развороты на 180 градусов. Современная женская проза

Развороты на 180 градусов

современная женская проза

Елена Поддубская

© Елена Поддубская, 2015

© Ирина Чумак, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава первая: Подруги

Светлана

Майский Париж гремел по обыкновению транспортом, монетой и иностранным говором с преобладанием азиатских и славянских акцентов. С листьев деревьев слетала пыльца. По широкому бульвару Дидро, огибающему Лионский вокзал и выходящему к Аустерлицкому мосту неслась красивая, молодая женщина возрастом едва за сорок лет. Её ухоженный вид, подобранная причёска, отшлифованные в френч-маникюр ногти и множество разнокалиберных пакетов в руках указывали на достаток и уверенность в себе. Пробегая мимо попрошаек и бомжей, что в Париже не совсем одно и то же, женщина искала глазами нужный адрес. Наконец увидела издалека то, что ей нужно, и улыбнулась. Мужчина, стоящий на углу, в мыслях скорее всего об обеде, на мгновение сменил один инстинкт на другой и развернулся женщине вслед, приняв улыбку на свой счёт. Но, не заметив со стороны убегающей по пышущим асфальтовым волнам нимфы никаких других призывов, вздохнул и, сунув руки в карманы брюк, ссутулился. Быть французским мужчиной – непросто: ни один из них не кажется способным на добровольное преследование женщины с целью знакомства. Разве только что в раннем возрасте да тот, что не наслушался от отца разговоров о том, как тяжело противостоять отвоёванному француженками равноправию полов.

Женщина к тому времени убежала метров на триста и тоже думала о том, как тяжело жить одной вообще, а в Париже тем более.

«Был бы мужик под рукой, не пришлось бы топать пешком. Таскать пакеты на себе. Думать где парковать машину. Подкатила бы с шиком к салону – и вся недолга.»

Но мысли о тяжёлой женской судьбе разведёнки тут же сменил клаксон: недовольный водитель грубо обозвал женщину за то, что она дерзнула проскочить на «жёлтый». Скрип тормозов, скрежет колёс и окрик в раскрытое окно вернули парящую над распаренным шоссе к реальности, окатив неприятным облаком табака, вырвавшегося в окно.

«Все мужики одинаковы, даром, что Франция», – решила как униженная, так и оскорблённая, и поспешила на «зелёный» к нужному бутику. Ответить шофёру грубым жестом не позволяло воспитание.

– Подождите! Да подождите же, не закрывайте!

Дверь в салон сувениров захлопнулась у Светланы Сергеевны Козыревой перед носом. Молодая женщина с улыбкой выставила перед продавщицей указательный палец.

Это могло означать: «Мне всего на минутку».

Худощавая крашеная в ярко-розовый француженка североафриканского происхождения парировала двумя расставленными перстами.

Светлана вздохнула и покачала головой.

Мессендж был понят: «Приходите после обеда».

– Зараза! – ругалась Светлана по дороге к метро, – Как обед – хоть банк в этой стране грабь: ни одна душа не пожертвует рабочей минутой ради длинного бутера. Накрутят свои багеты с ветчиной и сыром и кумарятся, как кубинцы перед сигарой. Работнички! Ну, где мне теперь это купить?

Самолёт Светланы был через три часа. Оставалась надежда только на нейтралку.

– Добрый день. Чем могу помочь вам, мадам? – широчайшая улыбка ухоженной француженки, на этот раз той, что, как они любят подчёркивать, из истоков, была обнадёживающей.

На хорошем французском Светлана выдохнула:

– Мне нужна фигурка молодожёнов.

– Мадемуазель выходит замуж? – улыбка не покидала милое лицо, настойчивый загар которого был активно сдобрен не столько сеансами ультрафиолета, сколько толстым слоем пудры.

«Герлен, Терракота», – мимоходом подчеркнула Светлана, различив маскировочный порошок по запаху. Насчёт косметики она собаку съела: не раз приходилось таскаться с русскими туристами известный каждой полкой парфюмерный магазин «Сефора», – А сверху залила себя «Маленьким чёрным платьем. Фрэш». Новый парфюм того же Герлена с преобладанием нотки чёрной черешни и освежающего мандарина приятно щекотал нос, – Наверняка имеет коммерческую карту фирменного бутика на Елисейских. Эта – из буржуа, сразу видно. Вон какая вся вылизанная. Кольца, цепи, браслеты, хорошая обувь…»

– Нет мадам, замуж выхожу не я. Это – для подруги.

«Ещё накаркает!»

– А вам нужна статуэтка из фарфора, ткани, глины..?

– А из чего у вас есть?

– У нас – нет не из чего. Мы таким товаром не торгуем. Сожалею… Но, я могла бы посоветовать вам куда обратиться. Вы хорошо знаете Париж?

Светлана надула щёки, выдыхая:

– Уф! – Париж она знала лучше некоторых парижан: будучи гидом, натаскалась на экскурсионных турах. Но проблему это не решало. Поправив на плече сумку, женщина разочарованно улыбнулась, – Я улетаю, мадам. Но за любезность всё же спасибо.

«Совершенно в логике французов, – досадовала девушка несколькими минутами спустя, отойдя от бутика, – зачем спрашивает, если сама не торгует? Поговорить не с кем? Или из любезности? «Жантий» – по-французски значит любезный. И суют его французы куда ни попадя. Для меня же, после многих лет жизни в стране, это тот, у кого кроме этого качества ничего нет. Прямо анекдоты можно складывать:

«– Скажите этот врач – хороший?

– О! Да! Он очень жантий.

– Понятно.»

Значит сразу можешь не идти. Кроме слащавой улыбки ждать там нечего и профессионализмом даже не пахнет. Впрочем, злиться на страну, в которой живёшь, все равно, что сетовать на погоду: мало что от тебя зависит. Ничто не отменит зависти и лицемерия французов. Это их две национальных черты. Тут – либо мирись, либо мотай отсюда куда подальше.»

Мириться становилось всё тяжелее. Мотать? Это, поддавшись эмоциям, не решить.

Светлана брела на посадку.

«Ну вот, подарок Карусе не купила. Блин! – женщина злилась на себя за неорганизованность: вот кто мог подумать, что для того, чтобы пополнить коллекцию милой подруги, нужно приложить в Париже столько усилий? – Ладно, пусть все трое довольствуются парфюмом. Кроме него и вина из столицы мира привезть нечего. Лишь бы ещё вино не грохнули. Люфтганза туда не летает. Только наши.»

– Ой! Аэрофлот! Какая прелесть! Так радует глаз! Скорей! На родину! В Россию! В Краснодар!

Алла

Женщина стояла на Центральном рынке Краснодара у прилавка с кинзой и ловко отбивала «ухаживания» продавца. Крупный дядя с кепкой и очками от солнца на горбатом носу словесно готов был отдать половину товара за одну только редчайшую улыбку длинноволосой брюнетки. Прикид Аллы Сергеевны Кавериной – брендовый и обстоятельно подобранный, стимулировал восточную кровь в добавок к весеннему всплеску гормонов. Заведующая салоном красоты, Алла выглядела всегда «перфект». Даже когда выносила мусор. В сумке женщины расплылась Зефиром «Лунная соната».

– Аллусик, привет! Я – коротко. Во-первых: прилетела Светуля.

Алла хотела захлебнуться от счастья, но привычный цейтнот подруги не позволил ей выразить мысли вслух. Из сказанного в воздух прорвалось только:

– Да ты что?!!! Сто лет не была!

– Да. Здорово! Во-вторых, Каруся приглашает нас всех сегодня в какую-то крутую сауну. У её сотрудницы пойти не складывается, и нам – весь вечер банного абонемента. Начиная с семи. В туристическом комплексе «Три медведя». Как на это смотришь?

Алла понятия не имела ни к какой категории заведений относить озвученный комплекс, ни что значит «крутая сауна». Для неё хорошей была уже та баня, которая кроме пара располагала предбанником. Но, зная вкусы и требования Карины, поверила на слово и глубоко вздохнула. В стороне от зелени, наваленной горой, женщина пригвоздила отобранные травы вилком капусты и, сделав объяснительный знак торговцу придержать товар, пошла по ряду прочь. Звонила подруга детства. Другая подруга детства прилетела из Парижа. Третья – приглашала в баню. То, что должно было быть воспринято весело, на деле оказывалось грустным.

– Смотрю, Ритуля, с энтузиазмом. Только не получится: Лизку вечером из изостудии надо забирать. Как раз в семь, – речь велась о младшей дочери Аллы.

– А если Толяна напрячь? – немекнула Рита про бывшего мужа подруги.

– Я не буду. Ты же знаешь – напрячь Кабанова: себе дороже.

– А к маме?

– Запросто. Но это проблему не решает: завтра мне рано вставать; у старшей теннис на Затоне.

– Кира также с Валерой работает?

– Да.

– Ладно, не расстраивайся. Есть мысль. Жди.

Телефон отключился. Алла вздохнула, но улыбаясь. Рита – генератор идей и преподаватель Кубанской Академии по физкультуре и спорту, тут же перенабрала номер нужного сотрудника Валеры и всучила ему, как она умела это делать, ранее возникшую мысль.

Тем временем Алла, уже мечтая о бане, вернулась к нужному прилавку, купила травы, насильно приняла лишний пучок в «презент», твёрдо отказав кавказцу во встрече и выслушав разочарованное цоканье вслед. Не без удовольствия: хоть кому-то, да нравится. Воспользоваться – не воспользуешься, но самолюбие тешит. В благодарность за комплимент, Алла плавно качнула бёдрами на выходе с базара; она была уверена, что мужчина провожает её глазами до сих пор и понимает, что жест – ему, как подарок от красавицы, как высокая честь видеть её гибкое, ухоженное тело. На мгновение остановившись, вроде бы как что-то достать из сумки, Алла скрытно посмотрела на ряд с травами и убедилась в своей правоте: кавказец буравил её фигуру глазами. «Бинго!» – вторично обрадовалась Каверина, обычному вниманию. Никаких мыслей, даже тайных, даже во сне, по поводу мусульман, так обильно населявших город, в её христианской душе никогда не возникало и возникнуть не могло: Алла была набожна. Не до той степени, чтобы бить лбом на каждом молебне, но существенно достаточно, чтобы понимать бездну, что царит между людьми разных вероисповеданий. Их «отношения» с торговцем длились уже не один год. Поэтому каждый привык к поведению другого.