Сергей Пустовойтов - Огранка. «Письма Лейле» и другие рассказы

Огранка

«Письма Лейле» и другие рассказы

Сергей Пустовойтов

© Сергей Пустовойтов, 2017

ISBN 978-5-4485-5215-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оформление С. И. Пустовойтов

Корректор О. Черненко

Всего легче сделаться порченным, но трудно достигать доброго делания. мудрость святых отцов

Песнь Песней

«Скажи, ты, которого любит душа моя: где сейчас ты? С кем отдыхаешь, кто слышит голос твой? Почему густой пучок волос твоих не лежит на груди моей и нежные губы твои не покрывают поцелуями соски мои, набухшие как почки на весенних деревьях? Я изнемогаю от любви к тебе и вспоминаю крепкие руки твои обнимающие меня, слушаю голос твой, проникающий в мои глубины и растопляющий зиму во мне, пробуждая потоки весенних вод во владениях моих, для тебя распахнутых. Приятно пахнет тело твоё и прекрасны мышцы твои любимый мой! Голос твой приятен и лицо твоё мужественно. Ты принадлежишь мне, а я только тебе, спеши ко мне любовь моя, возвратись, будь подобен ветру в порыве своем и полете своем ко мне.

На постели своей искала я тебя, того, которого желает душа моя, искала и не нашла. Другой похитил тело мое, ласкает его, истязает его, но души не может достичь, ибо душа моя только тебе отдана любимый мой. Пусть в утреннем сновидении найдет меня тот, кого жаждет душа моя; ухвачусь и не отпущу его, до той поры, пока не приведу его в палаты для важных гостей, где мать матерей во внутренней комнате покроет его благостью сласти своей. Никто тогда пусть не тревожит меня, пока я сама не изнемогу. О, как любезны ласки твои, о, как много приятнее вина и всех ароматов они!

– Пусть придет возлюбленный мой в сад мой и вкушает сладкие плоды его. Отперла я возлюбленному моему и притянула его сквозь скважину. Души во мне не стало, возлюбленный мой лучше всех! Уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой! Беги, спеши, лети возлюбленный мой, будь подобен быстрому ветру в порыве своем ко мне»! (авторская версия современного перевода части книги царя Соломона «Песнь песней»).

Письма Лейле

«Любовь моя, в этом мире все так устроено, или ты себе нужна и тогда нужна всем, или ты не нужна никому. Твое решение не размениваться и ждать теперь своего единственного, я приветствую, ведь я и не могла ожидать от тебя другого поступка.

Хорошо конечно, когда такое решение принимает девственница. Однако, ты уже давно не в этой когорте, а значит, в отношении тебя действуют другие законы. Одним из них является закон отрицания. Вижу, что ты сразу и не поняла того, что с тобой происходит после принятия такого решения. А это запустился в отношении тебя именно этот закон. Когда святая печаль твоей нынешней неприступности, ударяет тебя же саму, куда сильнее, печали каждого отвергаемого тобой мужчины. Что-то до этой поры не ведомое, вне всякой зависимости от твоих желаний, начинает изменять твою внешность и состояние души. Изо дня в день теряет силу былая привлекательность, и ты становишься сравнима с цветком, еще недавно сияющим в своей принадлежности вселенной, а ныне сорванным в угоду кому-то одному и вступившему в стадию увядания. Но что более всего печалит меня в твоем решении, так это то, что все это приведет тебя к такому финалу, когда ты будешь отвержена и тем, ради которого это всё затеяла. Ты женщина, в главном смысле этого слова, так как однажды отведала от плода познания добра и зла и сейчас, сдерживая свои желания в удовлетворении похоти плоти, ты воюешь против себя самой и ни как иначе. Ведь жизнь твоего тела возможна теперь только в подпитке энергией эроса, а иначе его ждет быстрое старение.

Творец раскинул для тебя луга и родники, они жаждут твоих прикосновений, мир сладострастия теперь и твой мир и другого не будет, если только ты чудом не войдешь в утробу своей матери и не родишься вновь в девственном состоянии…

Живи, бери всё, наслаждайся жизнью, всему радуйся, за все благодари, всего надейся, никого понравившегося тебе не отвергай, за все прощай себя и всех. А главное люби тех, кто тебя страстно желает и саму себя.

Прям сейчас, отложи письмо и взгляни на себя, и ты поймешь, что я права и то, что времени на размышления у тебя почти нет».

И действительно, зеркальное отражение, являло уже кого- то другого. Та, смотрящая из зазеркалья девушка, потеряла, чертовскую привлекательную искорку в глазах. Фигура, особенно плечи, сдвинулись в сторону утяжеления и само лицо, некогда привлекательно-чарующее, совершенно потеряло былые эротическое звучание и стало обычным.

– Боже, она права! – воскликнула в сердцах Лейла и продолжила читать письмо подруги.

«Желание верности, такое притягательное для девственного и вечного духа, совершенно не приемлемо смертной плоти, жаждущей за короткий отрезок жизни ощутить в полноте все ее прелести и главную из них – прелесть сексуального соития. Сексуальное наслаждение боготворит плоть, так как она так может прикоснуться к источнику вечной любви и уподобиться воспаряющему духу. Убегает уныние, влюбленность вдохновляет на перемены, перемены насылают новую влюбленность. Ты начинаешь нравиться самой себе, когда видишь, что тебя любят. Но и тебя скорее полюбят, если ты нравишься самой себе. Круг замыкается, и вот тебя подхватила и кружит любовь. А вначале нужно начинать с того, что есть под рукой. Любой драгоценный камень до огранки, просто камень, просто порода, просто плоть земли.

Он может на веки остаться в грязи, а может после обработки радовать взоры миллионов.

Что значит любить себя?

Не советую испытывать на себе приемы требовательной любви, такой как любовь строгого учителя и доброго начальника тюрьмы усиленного режима, как это ты пытаешься сейчас делать. Любовь подобна воздушному змею, подхватываемому новыми и новыми потоками воздушных масс, и поднимаемому ими все выше и выше. И уже в восторге все задирают на тебя головы и удивляются, как это раньше не видели рядом такой прелести и великолепия.

Цени то чувство, которое обращено к тебе сейчас и исполняй то действие, к которому оно тебя влечет. Ни одного дня, ни секунды без ласк, без любви, без этой необходимой огранки.

У меня была подруга, которая на выпускном бале решила и стала женщиной, а ее одноклассник, сделавший ее по- новому счастливой, тут же, после непродолжительного совместного летнего наслаждения загремел в армию. А что ей оставалось делать, когда соитие стало ее сущностью? Ждать его два года и тереться о подушку? И она решила, где-то внутри себя; и ждать, и не останавливаться, не закрывать себя миру и его претендентам на ее прелести.

Она поступала в медицинский институт на хирургическое отделение и однажды, когда ехала в автобусе, на очередной экзамен, поймала на себе пристальный взгляд симпатичного и высокого парня. Он вышел на остановке следом и, смущаясь, произнес:

– Я загадал, если вы сойдете на моей остановке, то обязательно познакомлюсь с вами. Я понимаю, что уличное знакомство не то, чего ожидает порядочная девушка, но я от вашей внешности сам не свой.

Он назвал своё имя, и оно совпало с именем ее парня защищающего родину. Это простое совпадение и их внешнее сходство так на нее повлияло, что она чуть не потеряла сознание. Парень успел подхватить ее и она, оказавшись в его крепких руках, назвала свое имя, и позволила проводить ее к зданию института, и приняла приглашение на свидание, которое он назначил у памятника Абаю, ровно через неделю, в одиннадцать часов дня.

Через неделю, совершенно влюбившись в него в своих мечтах и юном воображении, она опоздала на автобус и на свидание на целых два часа, но он не ушел и дождался ее, так как кроме ее имени и места назначенной встречи у него ничего не было. Если бы он ушел, то потерял бы ее, а она его.

Он дождался, а она это оценила и сходу поцеловала его в губы. Все ее тело дрожало, низ живота, как будь- то стянуло и сердце колотилось с бешеной скоростью. Он перебирал свои крепкие ладони по ее спине и прижимался к ее груди, которая ощущала стук его сердца. Для нее не существовало уже потока прохожих, она забыла всех, кого знала до этой минуты, ее мир совокупился с его миром и представлял нечто единое состоящее из этого парня и ее самой, но уже совершенно другой, радостной и живой, восставшей из небытия и печали для новых переживаний.

Они целовались в потоке прохожих так страстно, так ненасытно, видимо потому, что этого могло не случиться никогда или через секунду это уже не было бы так ново, или они всю жизнь ждали и получили именно то, чего достойны и чего, по-видимому, как им казалось, не достойны, но все же получили. И вот получив друг друга, они, наконец- то открыли глаза и взглянули в них…