Ольга Шлыкова - Химера. Сборник фантастических рассказов

Химера

Сборник фантастических рассказов

Ольга Шлыкова

Иллюстратор Ольга Шлыкова

© Ольга Шлыкова, 2017

© Ольга Шлыкова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-1689-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Химера

– Что тебя задерживает, милый Френк? – Мать смотрела на меня внимательным взглядом, который появился у неё со дня смерти Керолайн.

– Я искал ключи от квартиры.

– Ты хочешь вернуться к себе? – Казалось, что мать совсем не удивилась.

– Да. Наверное, на следующей неделе съеду от вас.

В ответ мать только пожала плечами. За последний год я уже несколько раз «съезжал» от родителей но, ни разу не смог провести в своей квартире больше двух ночей. Теперь же от души надеялся, что после ремонта и перепланировки комнат, наконец, обоснуюсь у себя.

Когда мы потеряли Энни, мать надолго ушла в себя и почти не обращала на меня внимания. Я понимал, что смерть девочки напомнила ей собственное горе. За два года до моего рождения у матери был выкидыш. Шестимесячная малютка, которую мать называла Дора, умерла через четыре дня, после того, как мать сбил велосипедист и врачи не сумели остановить преждевременно начавшиеся роды, а потом спасти малышку.

Однажды мать призналась мне, что была непростительно эгоистична, и если бы она поддержала Керол, как свою родную дочь, девушка бы справилась с горем. Но я думал иначе. Я точно знал, что Керол и не хотела справляться со свалившемся на нас испытанием. Долгие два года она искала виновного в гибели дочери, день, за днём перечитывая результаты вскрытия ребёнка и обследований, которые мы вместе прошли после трагедии. Сначала, она была уверена, что во всём виноваты врачи. Это они не заметили на последнем снимке ультразвукового обследования, аномально расширенную пуповину. Консультация с лучшим акушером Бостона, который доказал ей, что это не так, на время охладила пыл Керол. Но через месяц она уже искала причину в себе и во мне. Она снова и снова проходила обследования в разных клиниках и заставляла обследоваться меня. Я уже начал уставать от бесконечных анализов крови, спермы и прочих не совсем приятных процедур, которые в каждой клинике приходилось повторять заново. А когда, из-за работы над завершением проекта я отказался ехать с Керол в очередную клинику в Орландо, и улетел на два месяца в Европу, Керол ушла.

Вернувшись домой, я нашёл записку, где Керол писала, что уже давно поняла, что я больше не хочу иметь от неё детей, потому что считаю виноватой в том, что девочка погибла. Ведь это в её утробе образовался тромб в пуповине, который и погубил Энни. А раз так, то нет никого смысла жить дальше вместе. Я весь день пытался дозвониться до Керол, но она не отвечала на мои звонки. Потом я поехал к её сестре – единственный дом, где она могла укрыться, и нашёл Керол в стельку пьяной, в компании каких-то размалёванных девиц, которые на поверку оказались трансвеститами. Один парень узнал меня и быстро увёл прочь своих товарищей, крикнув на прощание:

– Мы просто привезли её из бара. Она сама бы доехала только до первого столба!

И он оказался прав. Через две недели Керол, возвращаясь из очередного питейного заведения, не справилась с управлением своей машины, и вылетела на встречную полосу.

Сержант полиции мрачно пошутил:

– Ваша подруга ушла в хорошей компании. Будет, кому за неё заступиться на небесах.

Керол, на предельной скорости, врезалась в машину старого священника, который возвращался от умирающего ребёнка.

В истории моей жизни с Керол, жизнь поставила точку не сразу. Я на целый год впал в транс и почти не выходил из дома родителей, куда меня силой перетащила мать. У неё был один убийственный аргумент:

– Я не хочу через месяц найти в твоих шикарных апартаментах провонявший алкоголем, обтянутый кожей скелет. У нас, ты хоть изредка будешь есть. И ты знаешь, что смерть второго ребёнка я не переживу. – И я сдался.

Все контракты были расторгнуты или перенесены на неопределённый срок. Я заперся в своей детской комнате, и сначала просматривал в интернете публикации о нас с Керол. Потом занялся просмотром её страниц в социальных сетях и пришёл в ужас. Она никогда не упоминала о том, что мы с ней пара. Не было ни одной нашей совместной фотографии, везде только Керол. А фото, где она на восьмом месяце беременности подписано просто – «Я и моя малышка». Даже на «жёлтых» сайтах, было полно наших фотографий, сделанных папарацци, а у Керол – ни одной. Я обиделся. Неужели она стыдилась наших отношений? И зачем тогда оставалась со мной эти пять лет? Я съездил в нашу квартиру, нашёл записную книжку Керол с паролями и удалил все её аккаунты. Правда, потом пожалел. Мне пришла в голову мысль, что она могла просто удалить все наши снимки, после того, как ушла от меня. Но проверять свою догадку я уже не стал.

Однажды я приехал в свою квартиру для встречи с Синди, сестрой Керол, которую не видел со дня похорон. Она заехала, чтобы забрать семейные реликвии, которые хранились у Керол, и спросила меня, – что я почувствовал, когда прочитал её последнее письмо. Я не читал никакого письма, и очень удивился.

– Ну как же, незадолго до гибели, Керол отправила тебе письмо обычной почтой. – В свою очередь удивилась Синди.

Когда она ушла, я достал коробку, куда не глядя сваливал содержимое своего почтового ящика, ведь уже несколько лет я не получал по почте ничего кроме рекламы. Вот оно, письмо Керол. Адрес написан от руки, почерк неровный, немного детский. Я никогда не видел, как пишет Керол, и сейчас смотрел на кривоватые буковки, как на привет из прошлого, когда я сам в детстве писал таким же нестройными буквами. Неужели и письмо она тоже написала от руки? Я распечатал конверт. Да! Керол писала сама, и я не сразу разбирал, что же там написано. Поэтому, с первого раза, не всё понял. А когда перечитал второй раз, уткнулся в подушку и завыл.

«Дорогой, Френк! Прости, что отняла у тебя целых пять лет твоей жизни. С первого дня, когда нас познакомила Синди, я знала, что мы с тобой не пара. Я не чувствовала себя свободной рядом с тобой, всё время чего-то стеснялась. Твой непререкаемый авторитет и бешеная популярность давили на меня. Я казалась самой себе маленькой забитой дурёхой, и поверь, именно так себя и чувствовала. Ты, возможно, не замечал, как я изо всех сил старалась соответствовать тебе и твоему положению в обществе. Но мне это плохо удавалось. Конечно, ты совсем не такой, как многие твои коллеги, никогда не задираешь нос и не кичишься своими успехами. Но ты очень талантливый и глубокий человек, а я, не настолько глупа, чтобы этого не понимать. Как я прекрасно понимаю, что мне нечего тебе дать, кроме своей молодости. Если бы не дочка, я бы ушла от тебя ещё раньше. Синди всё время отговаривала меня, считая, что я совершу опрометчивый поступок, и очень скоро пожалею, но обратной дороги не будет. А теперь, я точно знаю, что была права в своём желании оставить тебя ещё до того, как в нашей жизни появилась, и слишком быстро ушла из неё Энни. Это был знак свыше. Не в силах оставаться в одиночестве, я по инерции жила с тобой, и для себя решила, во что бы то ни стало найти причину гибели дочки. И если ты до конца пройдёшь со мной этот путь, значит, ты любишь меня, и я бы никогда не посмела уйти. По крайней мере, теперь, когда наше горе ещё рядом. Но ты не понял, или не захотел понять моё желание докопаться до истины.

И я должна признаться, что мои чувства к тебе так и не успели перерасти в любовь. Я много раз спрашивала себя, люблю ли я тебя по настоящему, или просто привязана к тебе. Было время, когда я считала, что мы с тобой – роднее не бывает, но… Родные люди не завидуют друг другу, а я начала тебе завидовать, ещё до того, как мы сошлись. И временами эта зависть просто съедала меня изнутри, ведь я не могла достичь такого же успеха, какого достиг ты. А со временем ты становился только лучше, и я сознавала, что мой удел быть твоей тенью. И возможно, я скоро тебе надоем. Тебе нужно, чтобы рядом с тобой была такая же яркая индивидуальность, как ты, хотя ты много раз говорил, что именно во мне сошлись все твои желания и мечты о счастье. Но как видишь, счастья я тебе не принесла.

На днях должен прийти ответ из Хьюстона, куда я послала результаты наших анализов. Лучшие врачи центра Андерсона дадут заключение и, возможно, и переживать уже не о чем. Когда то твоя К.»

Когда мой припадок прошёл, я снова перечитал письмо и решил, что Керол написала всё это специально, хотела разозлить и обидеть меня. Наверное, она так старалась, чтобы я не очень переживал, из-за нашего разрыва и, поскорей, забыл её. Может она и была права, про наши с ней отношения, и останься Керол жить, я, наверное, поверил бы в то, что она писала о своих чувствах. Но она умерла, как умерла наша дочка, которую я уж точно никогда не забуду, и буду всю жизнь представлять, какой бы она была, глядя на детей её возраста.