Сергей Долженко - Государственная безопасность. Роман

Государственная безопасность

Роман

Сергей Долженко

© Сергей Долженко, 2016

ISBN 978-5-4483-2122-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Урмас стоял на крыльце поссовета в бесполезной тени карагачей и терпеливо ждал, пока его не позовут. Над Тар-тарами солнце, казалось, проходило наиболее низко, и от нестерпимого жара самый воздух был сух и горек.

Заявление на выписку покрывалось пятнами от потных пальцев, но в приемную заходить не хотелось – из открытых и подпертых шваброй дверей несло легким тошнотным запахом отсыревших за весну стен и половиц.

– Эй, парень! – окликнули его из низкого оконца.

Урмас вошел в полутемную комнату секретаря. Занавески истерто-розового цвета, неразборчивые портреты и плакаты на стенах… на сейфе стеклянный кувшин с мутной коричневой водой, в которой плавал обезображенный смертью цветок.

Секретарь сидела за узким, как операционная кушетка, столом.

– Что у тебя?

– Выписаться надо, – подал он заявление.

– Кому надо? Мне? – взяла бумагу, прочитала, вытащила из сейфа картотеку.

– И куда ты собрался?

– Домой.

– Так, ты у нас молодой специалист. По направлению. Нет, выписать не могу.

– Почему?

– Пусть на заявлении директор школы распишется, что не возражает.

– Но по закону его подпись не нужна, – заволновался Урмас, сознавая, что спорить с ней бесполезно, во-первых; во-вторых, директор скоро не распишется, если вообще распишется…

– По какому закону? – подозрительно спросила она.

– По союзному…

– Вот езжай в свой Союз и выписывайся, – отрезала она и повернулась к окну – волоча за собой клубы желтой пыли, к поссовету подъехал остроносый «пазик». Заскрипел, застучал двигателем и смолк.

Секретарь проворно вскочила и, забыв о нагловатом просителе, побежала на выход. Урмас вздохнул, поднялся. Зайти в школу требовалось и потому, что там лежал его диплом.

Из автобуса выбрались двое милицейских и седенький, перепачканный глиной фельдшер. В салоне сидели рослые улыбающиеся девицы.

Фельдшер кричал им:

– Оставайтесь, дивчата, женихов у нас море!

– Таких, как ты, что ли? – с хохотом отзывались те.

– Нашли? – спрашивала секретарь милицейских.

– Да, – лаконично ответил один, полный флегматичный казах. Урмас знал его – участковый Казарбаев.

– На дамбе?

– Под дамбой.

Второй милицейский, русский капитан с белыми, точно у проваренной рыбы, глазами, приказал водителю:

– Давай, Абишь, на Целинную сходи за родителями. Протокол опознания надо составить. А ты, Серафимовна, не суетись, проводи-ка лучше девчонок в столовую…

– Ладно, Евгений Михайлович, я только одним глазком…

Урмас, сам не зная почему, остановился у раскрытой двери «пазика» и неотрывно смотрел на кусок темно-зеленой клеенки, видневшийся сквозь мельтешение загорелых исцарапанных ног выпрыгивающих девиц.

– У-у, бабоньки мои! – восклицал фельдшер. – Красавицы, комсомолки, аквалангистки…

В автобусе Серафимовна запричитала:

– Батюшки! Это кто ж такой гад отыскался? У нее же пол-лица съехало…

Урмаса крепко схватили за локоть. Он дернулся от неожиданности и обернулся. Держал его капитан.

– Вы кто такой?

– Савойский. Урмас.

– Помню, – медленно произнес капитан, хотя по его глазам нельзя было вывести, чего он помнит, чего нет. – Учитель, да?

– Я недолго работал…

– В вашем классе Гамлетдинова училась?

– Галинка? – Урмас с ужасом посмотрел на автобус и торопливо сказал: – Я этот класс всего два дня вел.

– Он вам нужен, Евгений Михайлович? – вмешалась секретарь.

Капитан ей не ответил.

– Значит, так, учитель, зайди сегодня в РОВД после обеда в двенадцатый кабинет.

– Он седня выписаться хотел, – не утерпела Серафимовна.

– Понял?

– Да, конечно, – испуганно ответил Урмас, стараясь не смотреть на автобус. – Обязательно…

И следом за аквалангистками пошел к центру поселка. Не выдержал, оглянулся. Оба милицейских с отрешенностью смотрели на него…

Центр Тар-тар находился недалеко от своих окраин. Посередине асфальтовой площадки с роскошного гранитного постамента дешевенький гипсовый Ильич указывал рукой на два бело-кирпичных двухэтажных здания – райкома и райисполкома. За ними красноизвестковый барак почты со вдрызг разбитой входной дверью; а далее… а далее совсем ничего – одна степь с пылевыми облаками от машин и раскаленным, дрожащим небом, в которое, как две швейные иголки, упирались блестящие рельсовые пути…

В правую сторону от Урмаса находилась типовая школа, окруженная кое-где орнаментной оградой из бетона. На участке белеющие прутики тополей весеннего посада, ржавые футбольные ворота… А дальше опять ничего, кроме знойного дрожания воздуха и степи – на тысячи непреодолимых километров. Налево гляделось веселей: два-три магазинчика, за которыми железная дорога с крошечной, как трансформаторная будка, станцией и пяти-корпусный элеватор стодвадцатипятиметровой высоты. Под вечер в тени его упрятывался весь Тар-тар с его четырьмя параллельными улицами и двумя тысячами жителей…

В школу Урмас идти не хотел. До сих пор не верилось, что он – педагог. Чушь! Бредовое стечение обстоятельств. Окончив Уральский политехнический, он не успел подсуетиться с открепляющими справками и загремел аж в Тургайские степи. Не удержался и в областном центре – его перебросили в Тар-тары, но и в районном управлении «Казсельхозтехника» места не нашлось. Ехать в совхоз – в районе их девять – отказался категорически, пригрозив даже голодовкой. Тогда временно, до вакансии, его пристроили в школу преподавателем начальной военной подготовки.

– Бросьте! – рассмеялся он в ответ на это предложение директора школы. – Я и автомата в руке сроду не держал.

– Не может быть, – опешил директор. – Все держали автомат.

– Перед вами исключение, – сообщил Урмас, располагаясь в необыкновенно мягком кресле. Помнится, он даже ногу за ногу заложил. Как раз вошла завуч и едва челюсть из расхлопнутого рта не потеряла, увидев его в такой позе. Если б тогда знать, что кресло это предназначалось единственно для начальствующих гостей и никто, включая самого директора, не смел в нем сиживать. Савойского, однако, уверили в том, что учить военному делу он будет десятиклассников всего пару недель, оставшихся до выпускных экзаменов.

– Годится, – снисходительно согласился он.

Пару недель! Урмаса и через неделю здесь не будет, поскольку должна пройти одна комбинация…

До встречи в РОВД оставалось полтора часа, и он подумал, что неплохо бы пообедать.

Михаилу Барыкину, корреспонденту районной газеты «Красный колос», в девять ноль-ноль позвонили из райисполкома и попросили зайти в комнату для приезжих. Вероятно, он сильно побледнел или как-то нехорошо изменился в лице, поскольку сидящая напротив Гуля Ибрагимова, тоже корреспондент, спросила участливо:

– Плохие новости?

– Нет-нет, с чего ты взяла? – перепугался он. Хотя ему через полгода исполнялись все двадцать лет, лицом, надо откровенно признать, владел хуже некуда.

Миша с минуту тщательно изучал свой материал (написанный еще вчера и вчера же вычитанный), затем ненатурально потянулся и громко сообщил:

– Схожу-ка я в книжный.

– Будет что интересное, возьми на меня, – отозвалась Гуля.

– Ладно.

Он вышел из редакции – плохо беленого барака, стоящего за спиной поссовета, зашел для маскировки в сортир, дощатую двойную будку с вырезанными в дверцах огромными буквами М и Ж, выскочил оттуда, преследуемый роем липких сине-желтых мух…

«Ох, ну я и сглупил! – переживал Миша. – Завоз в книжный буквально вчера был…»

Время от времени незаметно оглядываясь, то есть, приседая, якобы поправить шнурочный узел, Миша направился в сторону магазинов, зашел в пару из них, чтобы отметиться перед продавцами и, убедившись, что запутал возможных преследователей, неспешным прогулочным шагом пошел в райисполком. Потом спохватился, что медленный шаг в деловые утренние часы как раз и вызовет подозрения, перешел на бодрую рысь.

В вестибюле, к его огромному облегчению, никто из знакомых не встретился. Он прошел по коридору первого этажа с видом случайно попавшего сюда человека, оглянулся и быстро постучал в крайнюю налево дверь. Та мгновенно отворилась и так же мгновенно закрылась за ним.

– Добрый день! – поздоровался с Мишей незнакомый ему улыбчивый молодой человек, крутоплечий, в белой рубашке с коротким рукавом.

– Здравствуйте, – шепотом ответил Миша.

– Вы, наверное, догадались, откуда я и почему такая конфиденциальность?

– Конечно. Мне же сказали в приемной, что мне позвонят и со мной встретятся…