Екатерина Мириманова - Призрак и я Страница 10

Однако неделя шла за неделей, я все еще рассылала резюме, как только видела хоть какую-то свободную вакансию, но, полагаю, мое письмо каждый раз становилось одним из сотен присланных, и мне никогда никто не отвечал. К тому же я внутренне боялась потенциального работодателя из Москвы и вопроса: «А чем вы занимаетесь последнее время?» «Работаю таксистом!» — это явно не тот ответ, который хотел бы услышать руководитель крупного издания.

Я много ездила по городу, и чем больше видела его в разное время суток, при различной погоде, тем сильнее он мне нравился. Он становился таким своеобразным утром и вечером. Москва — всегда одинаково нарядная, жизнерадостная, если говорить о центре. Вечером зажигается столько лампочек, как будто и вчера, и сегодня, и завтра — праздник. Витрины магазинов, кафе, рестораны, реклама — все это поражало в те редкие дни, когда я выбиралась в столицу. В последний месяц, с тех пор как нашла работу, я частенько отправлялась к Веронике, и мы до глубокой ночи разговаривали о том, как все странно складывается в этой жизни. Временами отправлялись в какой-нибудь клуб, где тусовались в молодости, и выпивали не один коктейль. Подруга не так давно развелась со своим благоверным и теперь жила вдвоем с сыном, которому исполнилось уже десять лет. Страшно представить, но, если бы тогда я не сделала аборт, моему ребенку было бы шесть. Интересно, это был бы мальчик или девочка…

Впрочем, сейчас я все реже старалась об этом думать, потому что с каждым месяцем надежды на перемены оставалось все меньше. Ведь на следующий день я обычно возвращалась в Ярославль, а Вероника продолжала свою жизнь. Она, вопреки последним «веяньям моды», работала в том же банке, в который устроилась сразу после окончания института.

Февраль 2010 года

Через несколько недель после окончательного переезда я познакомилась с Мишей. К нескрываемому ужасу моей подруги, он был механиком, но зато — высшего разряда. Вероника постоянно иронизировала на тему того, что «уж если Лида выбирает мужчин, то только высшей категории». Помимо того, что он оказался не очень интересным человеком, он был еще и отцом семейства, состоящего из троих детей и жены (видимо, моя судьба — несвободные мужчины), которая уже давно махнула на себя рукой, хотя некогда очень гордилась тем, что «захомутала» такого видного парня. Когда-то он действительно был ничего, Миша и сейчас казался вполне симпатичным, но вот это отсутствие интереса хоть к чему-то в жизни, кроме женщин, машин и пива, меня немного пугало.

Мой «избранник» (или его избранницей была я?) работал в автосервисе, и познакомились мы совершенно случайно. У моего «Опеля» перестала работать кнопка аварийки. Чтобы после нажатия она мигала, приходилось подкладывать под нее кусок свернутого картона, что было не очень удобно, когда, например, требовалось высадить клиента с большим количеством сумок у подъезда, перегородив проезд. Я отправилась в близлежащий сервис, и Миша поразил меня тем, с какой скоростью разделался с проблемой, а потом еще и не взял с меня денег, сказав что-то вроде комплимента: «Вы самая очаровательная таксистка, с которой я встречался». Поскольку к тому моменту я окончательно одичала без внимания и приятных слов со стороны кого-то, кроме моих коллег, мне показалось это высшей похвалой, и я почему-то не стала сопротивляться, когда он попытался пригласить меня на свидание, несмотря на обручальное кольцо на его руке.

Ну, а потом начались короткие, непонятные и явно ни к чему не ведущие встречи на сомнительной территории. Раньше я никогда бы на такое не согласилась, но сейчас было настолько тоскливо, что, по большому счету, уже ни на что не хотелось обращать внимание. Под предлогом того, что у меня постоянно «ломалась машина», я загоняла ее на сервис, когда у других мастеров был выходной, и Миша героически ее «ремонтировал». Он отказывался появляться у меня в квартире, потому что Ярославль все же город маленький, и он не хотел, чтобы в один прекрасный день его жене позвонили и поведали о том, что он встречается с таксисткой.

Одним словом, происходящее все больше напоминало какой-то глупый фарс, из которого я не видела выхода или, вероятно, не хотела его видеть. С каждым днем я все больше опускала руки и голову, и уже слабо верилось в то, что жизнь когда-нибудь изменится. Если бы еще пару лет назад кто-то сказал мне, что все так сложится, я бы ни за что не поверила, просто рассмеялась бы. Но другие, более оптимистичные варианты, все не появлялись на горизонте, и я готова была отчаяться.

Все дни походили друг на друга, и настроение становилось с каждым днем все хуже. Почему-то очень запомнился один момент, когда я ехала по дороге и уже начинало темнеть. В приемнике играла грустная, почти тоскливая песня, и на меня накатила невообразимая тяжесть, хотелось только одного — зарыться лицом в чье-нибудь плечо и ни о чем не думать, услышать, что у меня все действительно будет хорошо. Я смотрела на дорогу и не видела ее, потому что глаза застилали слезы. И почему-то от этого становилось так легко и спокойно. Но как только я старалась высушить их, в сердце снова появлялась предательская резь. Я осознала, что все это время старалась гнать мысли о маме, чтобы не становилось еще больнее, но в тот момент никак не могла избавиться от ее явственного, неожиданно возникшего образа: что бы она подумала, если бы увидела меня? Как я дошла до того, что работаю таксисткой в Ярославле? Что же будет дальше? Я задавала себе вопросы и не находила на них ответа, и мои поначалу спокойные слезы переросли в настоящую истерику. Я кричала, выла, рыдала! На дорогу почти не смотрела, не знаю, как не попала в тот день в аварию. Дома я бросилась на кровать, продолжая плакать. Крис радостно встретил меня, но, почувствовав мое состояние, начал облизывать руку. Я впервые в жизни пожалела, что не верю в Бога. Быть может, если бы я могла найти в нем поддержку, сейчас стало бы легче.

Толин с грустью взирал на Лиду из дальнего угла комнаты. Ему было жалко ее, но он не видел выхода. Он не так давно начал свою работу и еще не был в курсе того, как ей помочь. Однако он чувствовал, что рано или поздно настанет момент, когда, вмешавшись в происходящее, он сможет преломить ход ее судьбы. Толин еще не знал как, но очень надеялся на то, что она поймет: наступило время перемен. Ощущая его поддержку, она примет правильное решение. Ангел-хранитель просто не мог позволить пустить жизнь своей подопечной на самотек. «Иногда, когда что-то только начинается, мы даже не представляем, чем все закончится, — попытался успокоить он сам себя. — У нее ведь еще добрая половина жизни впереди». И с этими словами он обхватил руками поникшую голову.

Глава 5

Семь путешествий

Дата смерти: 10 октября 2053 года. День первый

Они не спеша продвигались по вымощенной булыжником тропинке. Лиде вся эта ситуация продолжала казаться абсурдной. Собственные кульбиты в воздухе окончательно выбили ее из колеи. Если раньше казалось, что она попала в фантастический фильм или ей по ошибке дали слишком большую дозу лекарств, то теперь, учитывая, насколько явственными были ощущения во время полета, она окончательно растерялась и решила просто наслаждаться окружающими пейзажами, чтобы хоть как-то переключиться. Благо, что любоваться здесь можно было до бесконечности: маленькие белые, словно игрушечные, домики, высокие ярко-зеленые холмы по краям тропинки и зубчатая гряда гор впереди. Откуда-то справа доносился мерный шум моря, а в воздухе витала неуловимая мелодия. Ее нельзя было различить, но ее вибрация явственно ощущалась. Толин шел рядом и ничего не говорил, только улыбался. Лида подумала, что, должно быть, она уже далеко не первая среди тех, кого он приведет в то загадочное место, где все должны принимать решения, непонятно чего касающиеся. Ангел, естественно, услышал ее мысли, и уголки его губ немного дрогнули, но он промолчал.

Тропинка постепенно начала исчезать под слоем песка, и вскоре они завернули за очередной холм, где перед ними предстало новое зрелище. Широкая полоса белого пляжа устремлялась вперед так далеко, что сливалась с голубой дымкой, заменявшей здесь небо. Море, абсолютно спокойное и безмятежное, странного ярко-бирюзового цвета, казалось, состояло не из воды, а из более твердой субстанции. На берегу, выстроенные в ряд, стояли разноцветные лодки, напоминающие по форме гондолы, но с чуть более высокими бортами. Как и везде, вокруг не было видно ни одной живой души. Внезапно сверху раздался шелест. Лида подняла голову и увидела девушку в широком атласном платье, спускавшуюся откуда-то. Когда ее ступни коснулись песка, она тут же направилась к ним. Она была красивой и, казалось, имела гораздо более традиционный для ангела вид, нежели Толин, если не считать, что платье ее при ближайшем рассмотрении оказалось розовым, с оранжевыми орхидеями. Правильные черты ее лица обрамляли белокурые волосы, а широко посаженные серые глаза смотрели на Лиду с любопытством.