Анна Борец - Семья без комплексов Страница 10

Я снова открыл квартиру своим ключом. Нелли, как всегда, нет дома. Но, к счастью, сегодня нет дома и детей. Я люблю тишину. Всю жизнь я любил тишину и не имел возможности ею насладиться. Сначала общежитие, потом маленький ребенок. И только воспоминания о детстве, когда мама заботливо прикрывала дверь в мою комнату и шептала отцу: «Не шуми, Темочка занимается», напоминали мне о том времени, когда мое право на личное пространство было уважаемо.

И сегодня недолго мне пришлось побыть одному. Скоро я услышал звук ключа в двери и радостный шум:

– О, папа дома! Сережа, смотри, папа уже дома! Папа, мы пришли! – раздался звонкий голос Ирочки.

– Ирочка, постой! Ты забыла снять обувь!

– Ирка, ты опять по ногам топчешься!

– Собаки, брысь! Бедняжки, вас не выгуляли! Мои маленькие, некому о вас позаботиться, – приговаривала Нелли, приближаясь ко мне. И было в ее голосе что-то недоброе, и я хорошо знал, чем мне грозит это недоброе – придется месить весеннюю противную грязь, в ожидании, пока собачья свора сделает все свои дела.

– Привет, Артем! – торжественно сказала Нелли, – мы уже пришли.

– Я заметил. По тому шуму, который вы издаете, трудно вас не заметить.

– Мы с Сережей ходили Ирочку из садика забирали. А ты опять не выгулял собак. – Нелли уселась на подлокотник дивана и укоризненно продолжила. – Мы же договаривались, что собак гуляешь ты.

– Нелли, я только что вошел.

– Хорошо. Но только сегодня не забудь о них, пожалуйста.

– Ты опять уходишь сегодня? – я знал ответ, и Нелли об этом знала. Каждый вечер она уезжала с Димой и возвращалась глубокой ночью, а то и утром, но всегда до семи, когда просыпались дети. Чувствуя себя виноватой, Нелли каждый вечер рассказывала Ирочке сказку, Сереже читала книжку о приключениях индейцев, ждала, пока они уснут, и уходила. А я сидел за компьютером и пытался дождаться ее, но так ни разу мне это и не удалось. Может потому, что я знал, что меньше всего ей захочется видеть меня, когда она вернется.

– Ты же сам знаешь, что да. Зачем спрашиваешь? – тихо спросила Нелли.

– Надеюсь, что именно сегодня что-то изменится.

Мы помолчали. Никому не хотелось начинать этот разговор, повторяющийся ежедневно и заканчивающийся слезами Нелли и моей обидой. Но сегодня мы оба устали.

– Кстати, знаешь новость? Дима уходит из фирмы, – я обрадовался возможности сменить тему.

– Знаю, – Нелли улыбнулась.

– Так, может, скажешь, куда. Я, честно говоря, был очень удивлен, когда узнал.

– Так тебе правда ничего не известно? – недоверчиво спросила Нелли. – Дима возглавит новую фирму, созданную из вашего отдела. Вернее, из части вашего отдела.

– Серьезно? – я знал, что наш отдел расформируют и выделят из всей фирмы. Эту новость мы все уже обсудили. Но я и предположить не мог, что во главе фирмы поставят Диму. Этого самовлюбленного хвастуна, который только и может, что расхваливать свои необыкновенные способности! И я буду работать под его руководством!

– Ну, тогда мне нужно сразу же писать заявление об уходе.

– Не переживай. – Нелли засмеялась. – Ты никуда не уходишь.

– Как это? Если уходит весь отдел…

– Нет, не весь. Только то, что я тебе скажу, еще держится в секрете. Так что смотри, не проболтайся.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Тогда слушай. Дима и Женя уходят в новую фирму, в которую набирают новых работников. А ты и все остальные остаются.

– Так остальных больше нет. Есть только я и Павел.

– В этом и есть самое интересное. Павел тоже уходит. Его переводят в главный офис. А ты остаешься.

– Тогда это совсем не интересно. – Рассказ Нелли меня разочаровал. Несмотря на то, что работать в подчинении у Димы мне бы очень не хотелось, оказаться за бортом было еще хуже.

– Но если ты единственный, кто остается на фирме из старых сотрудников, у тебя есть хороший шанс получить место начальника отдела.

– Ага. Шанс хороший, но только начальником я буду сам себе. Потому что больше в отделе никого не останется.

– Ну, что ты. Во-первых, ты один не справишься, во-вторых, ходят слухи, что в отдел тоже будут набирать новых людей. К тому же я вряд ли вернусь на старую работу. – Нелли встала. – Вот такие новости. Так что подумай. А заодно и собак выгуляешь.

В двери она остановилась и обернулась ко мне:

– Да, забыла сказать. Мы с Димой хотим уехать на две недельки в Крым. Не переживай насчет детей, мы их берем с собой.

У меня не было сил возражать, и я понимал, что это бесполезно.

Катя

Прошло две недели. Нелли с Димой уехали отдыхать. Я осталась наедине с Олегом, и нужно было использовать это время, чтобы разобраться в наших отношениях.

Я поняла, что постепенно начала стыдиться Олега, особенно при Нелли. Мне казалось, что он говорит и выглядит не так, как нужно. Эта способность испытывать стыд за своих близких, наверное, перешла ко мне от мамы, которая всегда по непонятным мне причинам стыдилась меня. И даже когда кто-то из маминых друзей говорил: «какая у вас замечательная дочка», мама почему-то смущалась и отвечала что-то вроде: «В тихом омуте черти водятся».

Мне было хорошо с Олегом, когда мы были только вдвоем. Я боялась отпустить его даже ненадолго, и чувствовала постоянный страх потери. Я боялась, что с ним что-то случится, и этот страх держал меня в вечном напряжении. Если же я оставалась одна, наши отношения не казались мне такими уж необходимыми. Более того, мне хотелось избавиться от Олега, чтобы избавиться от этого вечного напряжения. Мне казалось, что Олег мешает мне, хотя на самом деле мне мешал мой страх.

Нелли играла все большую роль в моей жизни, я все чаще спрашивала себя: «А как бы поступила она на моем месте?» Нелли давала мне то, в чем я больше всего сейчас нуждалась – альтернативу депрессии и страху смерти. Она всегда была жизнерадостной и уверенной в собственном благополучии и благополучии близких. Она говорила о планах на будущее, которые были у каждого в ее большой семье, включая и семидесятилетнего дедушку, который вдруг надумал жениться.

Рядом с Нелли я чувствовала себя в безопасности от моих страхов смерти.

Олег понимал, что мое отношение к нему изменилось, и причину этого видел исключительно в Нелли и ее дурном влиянии на меня. Он много говорил о том, что она нарушает все законы морали, живя с двумя мужчинами, тогда как я видела в этом проявление свободы.

Я боялась рассказать Олегу о своем страхе, потому что просто боялась их озвучить. Мне казалось, что если я скажу о них, то выпущу на свободу, и они сбудутся.

Но в то же время мне казалось, что Нелли не так уж счастлива, что с ней что-то происходит. Первое подозрение у меня появилось в день перед их отъездом. Нелли попросила меня купить для нее солнцезащитные кремы – она не успевала это сделать, и не знала, как их правильно выбирать. Я купила и позвонила ей, чтобы спросить, когда мне их привезти. Нелли подняла трубку, и голос у нее был уставший:

– Да.

– Привет, это Катя. Нелли, я купила то, что ты просила. Когда к тебе заехать? Или ты сама заберешь?

– Что забрать?

– Крем. От солнца. Тот, что ты просила.

– Крем? Ах, да крем. Не знаю. Я не могу сейчас приехать.

– Давай я заеду. Вы завтра уезжаете?

– Завтра в пять утра. Слушай, может ну их? – Нелли говорила спокойно, но в ее голосе слышалось скрываемое раздражение, как будто я что-то требовала от нее. Мне было непонятно, и я решила настоять.

– Да как же? Я специально их для вас выбирала. Давай я к тебе заскочу и отдам, хорошо? Ты же дома сейчас?

– Дома. Ладно, приезжай.

Но когда я приехала и позвонила в дверь, Нелли вышла на порог и сказала:

– Привет. Ты извини, что я так ответила, просто мы собираемся, и я боюсь что-то забыть. Спасибо тебе большое за покупку.

Я протянула ей пакет. Она взяла его и отступила назад:

– Ты не будешь против, если я тебе потом деньги отдам?

– Конечно.

– Я позвоню, когда приеду.

Нелли закрыла дверь перед моим носом, даже не предложив войти. Я понимала, что сборы – дело ответственное, но что-то здесь было не так. Обычно люди, уезжающие в отпуск, выглядят довольными, к тому же Нелли никогда не упускала случай поболтать, даже если из-за этого она могла куда-то не успеть или что-то не сделать. Ее явно что-то беспокоило.

Я увидела Нелли только через неделю после окончания их отпуска. По возвращении она не позвонила мне, хотя обычно мы виделись почти каждый день.

Мы встретились в институте на очередном тренинге, на котором нам дали возможность пообщаться с реальным клиентом. Это была женщина лет тридцати пяти, ухоженная, умело накрашенная. Она заканчивала аспирантуру в нашем институте, но на другом факультете. Я видела ее и раньше, но мы никогда не общались.

Когда мы пришли на занятие, она уже сидела в комнате.