Елена Колядина - Ангел, вышитый крестиком (сборник) Страница 10

Арина сделала шаг, остановилась и вцепилась в шершавый гранитный парапет. Двигаться дальше не давал страх. Еще немного, несколько десятков метров по пустынной набережной, а там – подняться по бетонной лестнице, пройти до середины моста и… А если ничего не получится?

Шесть лет назад, когда они с Виталиком поженились, ей в голову бы не пришло, что все закончится вот так – гадко, мерзко, грязно. Арина узнала, что Виталик изменял ей прямо на работе – во время ночных дежурств в отделении.

Для встречи однокурсников, как водится, сняли ресторан. Сперва поднимали тосты, шумели, хохотали, а потом каждый вставал и рассказывал, чем жил эти пять лет после окончания медицинского университета.

– Работаю врачом УЗИ-диагностики, – сообщила Арина. – Работа нравится. Но самое мое большое счастье – муж Виталий. Он у меня уже заведующий ЛОР-отделением в детской больнице. Самый лучший муж в мире!

Арина счастливо улыбнулась и вдруг встретилась глазами с однокурсницей Ольгой. Ольга поспешно отвела взгляд. А когда очередь дошла до нее, встала и сказала:

– Работаю в частном медицинском центре, замужем, дочери три года. Мужа хвалить не буду, чтоб не выглядеть дурочкой, у которой за спиной смеются.

И стрельнула глазами в сторону Арины.

– А мы думали, ты в курсе, – сделали большие глаза однокурсницы, и хором начали успокаивать: – Да плюнь ты на него. Кобель! Ты у нас – умница и красавица. Страдать еще из-за мужиков. Чтоб у него отсохло! А эту гадину, медсестру его, Бог накажет! Она не только с твоим Виталиком развлекалась, со всей второй хирургией переспала!

Она надеялась – муж скажет: «Это ложь!». Но Виталик тяжело вздохнул и уставился в компьютер, бессмысленно водя мышью по коврику с картой Венеции.

– Арина, прости. Всего один раз, случайно. Я не хотел, эта зараза меня подставила! – пробормотал Виталик ночью, когда Арина, вдоволь наплакавшись в ванной, подошла к постели, и потянулся рукой к ее груди.

Арина отшатнулась и закричала:

– Уходи отсюда! Ты все разрушил…

Он ушел утром, сказал, что поживет у своих родителей.

Через неделю она не то чтобы простила мужа, но поняла его глупую мужскую выходку. Помогли телефонные сеансы психотерапии с подругой.

– Не глупи, – убеждала подруга. – Такими мужиками не разбрасываются. Они все такие, чуть жена бдительность утратила – мальчишник в Лас-Вегасе. Учти, сейчас он еще переживает без тебя, а через пару месяцев обрадуется, поймет, что не один, а свободен. Вот тогда ты своего блудного попугая точно не вернешь.

– Если я сделаю первый шаг, он решит, что не так уж и виноват, что я за него цепляюсь. Унизительно это. И еще не представляю, как теперь лягу с ним в постель? А вдруг та гадина, как из порнофильма – грудь силиконовая и стоны на весь дом? А я обыкновенная…

– Слушай, Аришка, я сейчас вспомнила, в одном американском фильме психотерапевт дал такой же паре, как вы с Виталиком, совет: ровно неделю думать, хотят ли они снова быть вместе. А потом в определенный день и час пойти на встречу друг другу по мосту. Встреча в центре его будет означать, что прошлое осталось на двух противоположных берегах, и мужчина и женщина встречаются, словно впервые. Будто не было всего их прошлого, вода все смыла и унесла, и оба готовы начать отношения с чистого листа. Хочешь, я с Виталиком на эту тему переговорю?

Набежала туча, и дождь стал настегивать. Арина зажала ворот ветровки рукой, склонила голову, чтобы вода не размазала тушь, и побрела к мосту.

А если он не придет? Или стоит сейчас где-нибудь за углом и смеется, глядя, как она идет, вся мокрая и жалкая…

Арина на дрожащих ногах поднялась на мост и пошла, не видя ничего вокруг.

– Девушка, стойте, вы куда?! – кто-то схватил Арину за рукав ветровки.

– Что? – она вырвала руку. – Мне нужно туда.

– Глаза разуйте, девушка, профилактика подъемного механизма. Мост закрывается на ремонт!

Арина посмотрела вперед – за красно-белой пластиковой лентой с надписью «Проход закрыт» медленно поднимался огромный пролет моста. Стали видны темные стальные ребра – изнанка перекрытия. И вдруг на вершину серого железного, бетонного крыла выскочил мужчина.

– Виталик! – закричала Арина и, отталкивая рабочих, рванулась к краю пропасти. – Не надо, Виталик! Уходи назад!

Ветер отнес ее крик. Полицейский схватил Арину за сумку. Она вырвалась и подбежала к краю. Виталик посмотрел на нее и прыгнул вниз, в свинцовую воду.

– Человек за бортом! – гаркнул рабочий.

– Нет! Не надо! – бормотала Арина, сбегая по сырой лестнице, разрисованной граффити. – Виталик, любимый, милый!

Лестница из бетонной превратилась в металлическую, с узкими решетчатыми ступеньками. Цепляясь за мокрые поручни, Арина, наконец, оказалась у основания опоры и с ужасом посмотрела на темную воду. Виталик плыл и дрыгал ногой – пытался сбросить ботинок. Плащ покачивался на воде за его спиной. Арина протянула руку. Он оттолкнул ее ладонь – не мешай, я сам! – и вылез на металлическую решетку. Сверху пролетел спасательный круг с надписью «Брось утопающему!» и закачался на волнах. Они стояли, обнявшись, возле надписи на стене «Купаться и нырять запрещено», и Арина плакала. А он целовал ее лицо, собирал губами слезы со щек.

– Граждане нарушители! – раздался сверху крик в микрофон.

Они подняли головы. Сверху, из-за чугунного поручня, на них сурово смотрел молодой полицейский.

– Пройдите для составления протокола. Нашли, понимаешь, место в воду бросаться!

– Ты что, готов был погибнуть за меня? – со сладким ужасом спросила Арина.

– Не только погибнуть, но и штраф уплатить. Придется раскошелиться, должников за границу не выпускают. А я нам с тобой путевки в Венецию купил. У нас ведь медовый месяц, да?

– Ага! Медовый. Но только, если ты обещаешь больше не прыгать с мостов…

Подсвечник из дома Романовых

Метель мела вдоль улицы, закидывала снегом переулки, набивалась в подворотни, опушала бетонные лестницы, конопатила витрины и рамы. Ледяным дождем, тая, спускалась по стеклам и со стуком падала на карниз. Ольга всю ночь сквозь сон слышала этот мерный как метроном стук. А еще казалось, кто-то высокий ходит по улице вдоль домов и скребет, брякает по карнизам, рамам. Ольга открыла глаза, посмотрела на потолок – там светились цифры 05:11, это модные радиочасы, подаренные сыном, проецировали время на стену, штору и потолок над тахтой. Хотя зачем ей этот дорогой покупной будильник со встроенным радиоприемником? У нее внутри уже много лет свои часы, биологические, таинственным образом отсчитывают время и будят в пять утра. Вернее, не таинственным, а дьявольским, за грех ее…

Она познакомилась с Димкой весной. Он заканчивал химико-технологический техникум, писал диплом, она – десятый класс, готовилась к выпускным экзаменам. Вот уж не время «любиться», доучись, а потом люби кого хочешь! Но разве станет 17-летняя девчонка слушать маму и бабушку, когда наконец-то встретился он, единственный, на всю жизнь, и другого такого не будет, потому что просто невозможно, чтобы она полюбила еще кого-то.

В школе Ольга не пользовалась успехом у мальчиков. Это еще мягко сказано, «не пользовалась успехом». На самом деле, от мальчишек она слышала только насмешки: «дылда», «жираф». И все из-за роста. Она всегда была выше сверстниц и в школе, и во дворе. А в 10 класс после летних каникул пришла с ростом 1,80! А ладони и ступни при этом – крохотные, перчатки почти детские, туфли 35-го размера. «Эйфелева башня» – приклеилась еще одна кличка.

– Глупая, нашла, кого слушать. Рослая, а ножки маленькие, потому, что ты почти царских кровей, – утешала бабушка и тут же испуганно шептала: – Только никому не говори, все равно не поверят, а проблем не оберешься.

Насчет «царского» происхождения бабушка преувеличивала. Но совсем чуть-чуть. Высокая, статная фигура и при этом небольшие изящные ступни и кисти у Ольги были в хоть и дальнюю, но родню – Анну Демидову, Нюту, как называл комнатную девушку и горничную своей супруги, император Николай II. Нюта родилась в Череповце, училась в Леушинской школе, ее рукоделье увидела на выставке в Ярославле императрица Александра Федоровна. А когда выяснилось, что Нюта удалась еще и ростом, и статью, и густыми волосами, была принята фрейлиной в царский дворец в Петербурге. Эту должность могла занимать только девушка. После замужества место пришлось бы оставить. Но Нюта так полюбила детей императора и императрицы, что отказала сватавшему ее мужчине, и навсегда отдала свою жизнь Романовым. С ними она и приняла мученическую смерть в Екатеринбурге, где в 1918 году в подвале дома инженера Ипатьева были расстреляны и добиты штыками царь, царица, юной царевич и молодые цесаревны. Николай, Ольга, Мария, Александра, Анастасия, Алексей и Татьяна. А еще – Ольга читала этот скорбный список десятки раз, лейб-повар И. М. Харитонов, камердинер полковник А. Е. Трупп, лейб-медик Е. С. Боткин и комнатная девушка А. С. Демидова. Все, что осталось на память дальней родне Анны Демидовой – фотография фрейлины. Да небольшой подсвечник с вензелем «НР» – Николай Романов.