Алексей Клёнов - Месть без права передачи Страница 10

– Хан – Кичу. Со стороны Марьинки наблюдаю движение. Одна машина. Идёт быстро. Подлётное время пять минут.

Поздно. Теперь Стасик не успеет отойти с Тишей на безопасное расстояние. Засветятся оба. Тогда перестрелка станет неизбежной, а у меня за спиной полковник, который сидеть смирно не станет. Это провал полный. Употребил бы в сердцах и другое слово вместо «провал», тоже на «п», но как-то расхотелось упражняться в нецензурщине. Всё. Влипли по полной. И думать сейчас не о том даже нужно как оправдать невыполнение задания, накладки бывают, у войны свои правила. Хотя мою неосторожную уступчивость Триколенко в батальоне никто не одобрит. Сейчас, похоже, спасать придётся Тишу. Несерьёзно надеяться что машина, появившаяся так внезапно со стороны Марьинки и паренёк возле дома, куда вошёл Тиша – совпадение.

Стукнув по микрофону я резко приказал:

– Ворон, замри. Никакого движения. Наблюдай, докладывай. Хан, тип машины определился?

– Похоже «УАЗ», – отозвался Азик.

Значит, не больше четырёх человек, с водителем. Одно место оставили для Тиши. Семечки для нас. Но не в данной ситуации, ё-пэ-рэ-сэ-тэ!

Почти тут же доложил Азик:

– Втягиваются в село, я их больше не вижу.

Я переключился на Стаса:

– Ворон, наблюдай. Доклад постоянный.

Стасик тут же отозвался:

– Остановились в сотне метров от дома. Ждут. Фары погасили… Вижу пацана, идёт к машине. Из машины вышли двое. За рулём ещё один. О чём-то говорят с пацаном… Идут к дому. Всё, Кич. Тихо я его уже не вытащу.

Ещё раз обругав себя, я приказал:

– Не вмешивайся. Хан ко мне.

Через несколько минут Азик скатился сверху по склону и выжидающе уставился на меня. А что я мог ему сказать? Понятно, что Тишу сейчас возьмут. Убивать его, конечно, не станут. Скорее всего, заберут в Марьинку. Дальнейшая его судьба предсказуема. В лучшем случае обменяют на своих. В худшем… Вот что «в худшем» сейчас лучше не думать. Если я потеряю своего бойца, то мне останется только застрелиться от позора. Плох тот командир, что позволяет взять своих бойцов в плен…

Снова проявился Стас:

– Парня выводят. Не бьют… Ведут к машине… Кич, я ещё могу их снять.

– Отставить. Возвращайся.

– Но, командир…

– Это приказ!

– Выполняю.

В ожидании Стасика я стал лихорадочно прикидывать в уме варианты развития событий. Когда Стасик доложил, что Тишу приняли, первым моим побуждением было отдать приказ снять приехавших за ним «укропов» по-тихому. А если потребуется – то и пацана стукача. Жаль молодого, но сам себе дорогу выбрал. Зачем оставлять за спиной источник информации? А если б Стас упустил кого-то, то оставшихся принял бы на дороге Азик. Но первое побуждение, как правило, не самое верное, поэтому я его и отмёл. Однако это не значит, что Тишу мы сдадим. Парни мои это прекрасно понимают и ждут от меня мудрого решения, как от командира. И такое решение, кажется, у меня появилось. Тишу мы вызволим, но сделаем это тихо, в соответствии с его именем. Поэтому я дождался появления Стаса, чтобы не повторяться дважды, заставив Азика немного понервничать в неведении. Когда Стас скатился сверху, я сжато пояснил обоим:

– С полковником в багаже Тишу нам вызволить сложнее. Но тот, кто нам мешает, нам и поможет. Азик, в хорошем темпе отправляйся на место стычки с «азовцами», пригони один из «уазиков». Езжай по полю, напрямую. Фары выключи. Осторожнее будь, не свались в овражек. У тебя тридцать минут туда, и обратно. Я поеду с полканом в Марьинку, под видом его охраны и вытащу Тишу по-тихому. Вы уходите в сторону Песок, будете ждать нас севернее Марьинки в двух километрах. Вот здесь, – я ткнул пальцем в точку на карте, коротко подсветив фонариком. – Ну, а если мы не вернёмся, тогда выполняете боевую задачу и возвращаетесь на базу.

Заметив, что парни готовы резво возразить мне, я пресёк попытку:

– Ша, парни. Мой прокол, мне и отвечать. Нормально всё будет. Не в первый раз волку в зубы заглядывать. Ну а если не вернусь… Устройте по мне с Тишей яркие поминки. Пусть нас надолго запомнят. Всё. Азик, время пошло. Сейчас от твоей скорости зависит, как долго Тиша будет страхами мучиться. Не вынуждай парня переживать слишком сильно. Алга!

Кивнув и не споря, Азик резво сорвался с места и в три секунды взлетел на край балки. Тут же бесшумно растворился в темноте. А я подал Стасу ключ от наручников, и велел:

– Тащи сюда полковника.

Когда Стас вывел полковника, я внешне безмятежно покуривал, глядя на звёздное небо. И полковнику сообщил вроде бы как буднично, чтобы у него не возникло ощущения, что мы в нём крайне нуждаемся, и ситуация близка к драматической:

– Полковник, у нас возникли небольшие осложнения. Одного из моих бойцов неожиданно пригласили в гости, и я не хочу, чтобы он там задержался. Дел у нас невпроворот, некогда гулять. Сейчас мы поедем с тобой в Марьинку, и заберём моего парня.

Выждав немного, чтобы полкан смог переварить вводную, я продолжил:

– Не стану ещё раз напоминать о серьёзности твоего положения. С тобой пойду я один, бойцы мои подождут нашего возвращения здесь. И если мы не вернёмся в назначенное время, то они будут выражать тебе свою искреннюю и глубокую благодарность. Судя по возрасту, у тебя есть семья. Наверное, и внуки уже есть. Поверь, мои парни способны найти не только тебя, но и всех членов твоей семьи. Вырежут всех. Даже любимую кошку внука. Или внучки. Кто у тебя? Поверь, это не пустые угрозы. Они способны, их этому долго учили. Поэтому жить в ближайшие час-два будешь по моей команде. Даже если ты моргнёшь не предупредив меня… Словом, помни о последней пуле в моём «Стечкине». Вопросы есть?

Нет, определённо мне этот полкан всё больше нравится. Выслушал молча, не дрогнув ни одним мускулом, не стал распыляться на пустые слова. Просто внимательно посмотрел на меня. Как-то, даже слишком внимательно. Ощущение такое, что он раньше меня видел, и теперь мучительно пытается вспомнить, где именно. Впрочем, заниматься умственной гимнастикой сейчас не время, леший с ним. А полковник ответил:

– Вопросы есть. Раз уже мне велено и дышать по команде, тогда могу я высказать свои предположения и внести кое-какие коррективы в твой план, командир? Не удивляйся, штабные полковники тоже иногда думают.

И легонько усмехнулся. Я даже малость опешил от такой наглости, и уже без прежнего напора предложил:

– Ну, давай. Излагай.

– Как я уже говорил, судя по методам, чёткости и слаженности действий вы не рядовая разведгруппа, а спецназ. И, похоже, не местный. Говор вас выдаёт. Добровольцы, да? А вот парнишка здешний. Взяли с той стороны в качестве проводника? А у него здесь родственники? Пошёл навестить и засыпался, так? На это можешь не отвечать, командир, для меня это очевидно. А вот в Марьинку ты лезешь нахрапом, ничего там не зная. Недолго попасть как кур в ощип. Есть такая вероятность, согласись.

Я молча согласился, и кивнул. Полковник по-деловому продолжил:

– Предлагаю подкорректировать твой план. Если ты явишься со мной в качестве моей охраны, у тамошнего коменданта могут возникнуть вопросы. Позавчера, когда ехали в Волноваху, он видел меня в сопровождении «азовцев» которых вы упокоили. Вопрос: где они и кто ты такой? А если их ещё и обнаружат, или уже обнаружили, то шансов уйти из Марьинки ни у тебя, ни у меня практически не будет.

– Твои предложения?

– Я предлагаю тебе выдать себя за натовского инструктора, приставленного ко мне. Есть у нас такие. Для тебя, я думаю, это не секрет. Как заокеанский гость оказался рядом со мной, если его не было при мне вчера, и почему я появился со стороны Георгиевки, это не тот вопрос, который мне вправе задать комендант. Не его уровень. Моя миссия на передовой под грифом «Секретно», и отчитываться перед кем-то я не обязан. А парня вашего следует искать в комендатуре, я думаю. Если его сразу не убили, значит, пойдёт на обмен наших пленных. Как полковник Генштаба я хорошо знаю, что соотношение пленных с той стороны и с нашей, не в нашу пользу. Лишний человек для обмена не помешает. В худшем случае помнут немного, со зла. Но с этим ничего не поделаешь, издержки войны. Второго своего бойца, я так понимаю, ты за машиной послал? Не пешком же мы появимся в селе.

На риторический вопрос полковника о машине я отвечать не стал, мысленно обкатывая новую идею. А что? Идея хорошая, жизнеспособная такая идея. Ничуть не хуже моей, и даже лучше. Конечно, ни для кого давно уже не секрет, что на стороне украинских вояк уйма импортных наемников. Сам не раз с ними сталкивался, и вооружения натовского в аэропорту находили немало. Такой же интернационал, как и на стороне ополчения. Большинство, конечно, за деньги, но немало, надо полагать, и тех, кто воюет так сказать по убеждениям. А уж натовским спецам и сам бог велел. Курируют, так сказать. Недаром Остап Бендер предрекал, что запад им поможет. Избавившись от маскировочного комбеза и «балаклавы» я вполне смогу сойти за этакого вальяжного «старшего брата» решившего прошвырнуться со штабным полковником по передовой накануне очередного наступления, чтобы лично убедиться в качестве подготовки. Во всяком случае, с моим неплохим разговорным английским. А вот украинскую мову я как-то пока и не освоил должным образом, разве что худо-бедно понимаю общий смысл услышанного да говорю обиходные фразы. Так что если к этому приложить немного цинизма и бесшабашного нахальства, то вполне убедительно смогу сыграть такую роль, в этом полковник прав. Начинаю всё больше уважать его как профессионала. В считанные минуты он прокачал ситуацию, и сумел выдать наиболее оптимальный рецепт. Недаром возглавляет аналитический отдел. А то, что я облачён в российский камуфляж и с российским же оружием, так это вполне объяснимо. Не щеголять же мне по передовой в натовской форме и под звёздно-полосатым флагом? Формально все натовские инструкторы находятся далеко от передовой, аж в Львове. И совсем не рвутся на передний край, как уверяет киевская власть.