Григорий Рыжов - Мои записки. Автобиография. Книга I Страница 10

На эту тему в селе всегда было много притчи и побасёнок, а мы, пацаны, слушали, затаив дыхание, эти чудеса и разные гадания. Деревенские ребята в это верили и всерьёз. Почти все они были верующими и носили кресты. Вместо «честного слова» или «честное пионерское» говорили:

– Вот тебе крест святой, – при этом крестились правой рукой, и вид у них был серьёзным.

Я вырос в городских условиях, в детском садике, советской школе, где обучение проходило по Коммунистической идеологии и атеизму, что бога нет и всё. Поэтому с детского возраста я был неверующим, как и все городские мальчишки и девчонки. К Богу я пришёл, когда мне было за 40 лет, после массы прочитанных библейских книг и печатных трудов святых и праведников. Библию, т. е. Ветхий и Новый Завет я изучал 7 лет. Это о чём – то говорит. Было время задуматься и осмыслить наше бытие и смысл жизни на этой грешной Земле. Но, грешником по сей день и остаюсь. Стараюсь исправиться, ходить на исповедь и причащаться и это помогает жить в грешном мире….

Я носил пионерский галстук в начальных классах, как немногие школьники, а многие ребята его не носили. Постепенно, глядя на ребят, с годами не стал носить галстук и я, или носил редко.

Помня в г. Молотовске был октябрёнком, когда принимали в пионеры. Это было очень торжественное мероприятие во Дворце Пионеров. В большом зале нас, школьников выстроили в шеренгу, при этом торжественно играл пионерский марш и мы, волнуясь, чего – то ждали. Школьников было много из нескольких школ. Неожиданно закончилась звучать музыка, на встречу нам вышел представительный мужчина и произнёс коротко речь о роли пионерской организации и пионера в жизни. За ним произнёс речь молодой человек из комитета комсомола в таком же ключе.

Заиграла музыка и комсомольцы каждому из нас на шею аккуратно узлом завязали пионерский красный галстук. Я очень волновался при принятии меня в пионеры и запомнил это событие на всю жизнь. Конечно в этих политических организациях пропагандировалась атеистическая идеология. Поэтому мы росли безбожниками, хотя родители были крещёными, но церковь не посещали и нас не воспитывали в христианской вере.

Спасибо нашим бабушкам, которые сохранили для нас и нашего поколения христианскую православную веру. Тем самым спасли русский народ православный от большевицких и коммунистических супостатов, которые устроили в стране геноцид и уничтожение своего же народа. Да и нынешняя Власть Новой России не лучше прежней. С 1991 года в России население уменьшилось на 30 миллионов человек и если бы не иммиграция русскоязычного населения с бывших советских республик нас бы осталось 122 миллиона, а сейчас считается 142 миллиона человек. После распада СССР в Новой России население составляло 157 миллионов человек. Вот вам и капитализм с рыночными отношениями. Они сразу были заложены, сознательно властью криминально – бандитскими, с образованием олигархов, богатой прослойки 7—10 процентов населения страны. А теперь можно легко подсчитать, сколько россиян останется через 50 – 100 лет. Около 40 – 50 миллионов человек. Вот так вот. С чем боролись, на то и напоролись. Это менталитет России. Судьба страны.

От этого никуда не уйдёшь. Но это другая тема и о ней мы тоже поговорим по ходу пьесы.

В семьё все были крещёными, в том числе и мы, дети. Я помню, как нас с сестрой Верой крестили в церкви, которая находилась на станции Исаково. Нас крестила бабушка Катя, когда мы приезжали в отпуск к ней на лето. Мне было тогда 4, а сестре 3 годика. Я всё помню, как нас крестили. Мы находились возле большого медного чана с водой, из которого у нас омывали голову, и лицо под молитву. Маленьких детей до двух лет окунали три раза в чан с водой. Дети кричали, выражая свой протест, они ещё не догадываются, что делается для их же блага, вечной жизни.

При нашем крещении присутствовали мать и отец, а кто был крёстным, не помню. Кажется, из дальних родственников, мужчина. Да простит меня Бог.

Помню, как крестили сестру Надю в этой же церкви в возрасте 1—2 лет. Как окунали в чан с водой, как она кричала под молитву. Мне было тогда 10 лет и мы уже жили у бабушки Кати….

Дружил я ещё с одним мальчишкой, звали его Мишей, но, почему – то по деревенски его называли Митей, Митька, Митя. Прозвище у него было – Митька «Рябой». У его отца была оспа, и на лице остались её следы. По этому к семье и пристало это прозвище. Он старше меня был на два года. Семья у него была большая, ещё две старшие сестры. Жили они зажиточно. Две коровы, бычок, овец около 15 голов, стая гусей, куры и свиньи, а это о чём – то говорит. Огромный сад и приусадебный участок до 40 соток. Так же один член семьи числился в колхозе, а остальные работали в домашнем хозяйстве, сажали огурцы и возили продавать в г. Москву. Собирали они до 20 мешков огурцов, позже возили продавать яблоки, а это были не малые деньги.

Паломническая поездка по «Золотому Кольцу». 2012 год.

Митя телосложением был крепким, в отца. С каждым годом он вытягивался и креп. Мы с ним были в дружеских отношениях, он был не из драчливых и хулиганистых ребят. Нормальный парень, учился хорошо, занимался физкультурой, помогал дома по работе. Впрочем, в деревне все дети работали наравне с родителями, в зависимости от возраста. Проводили много времени с ним на речке, у пастухов с лошадьми в различных походах и т. д. Зимой катались на лыжах. Часто это были групповые походы, и игры зимой и летом. Разные шалости и мальчишеские забавы. Парень был начитанный. Часто рассказывал сказки из «Тысяча и одна ночь», «Путешествия Синбад – Морехода» и др. Мы с ним часто боролись и я его ложил на лопатки. С годами он окреп и стал на много сильней меня. Побороть его я уже не мог. Разница в два года сказывалась. Пожалуй, он один был из всех ребят, по кому я скучал, когда его не было рядом. Не потому ли, он мне часто снился. Уже несколько лет не снится, а ведь на дворе, Слава Богу, 2009 год. Дай Бог, чтобы он был живой и здоровый.

Были друзья и другие. Один из них Колька по прозвищу «Коляска», а почему такое название не знаю. Колька моложе меня года на два и был слабым мальчиком.

Маменькиным сыночком, сытеньким ребёнком, но в нашей компании принимал участия в играх, шалостях. Он рос без отца с матерью и бабушкой, жили они в достатке. Точно не помню, но вроде в семье был мужчина, наверное, отчим.

Не помню, за что, но он несколько месяцев не разговаривал со мной и не выходил на улицу, где находился я. Видимо проболтался родителям или учителю про мои шалости, например, что я курил и т. д. У нас это называлось предательство и каралось сурово, плоть до избиения и презрения. Это клеймо может остаться на всю жизнь, которое и не отмыть, если жить в этой деревне.

Время терпит и лечит, как говорят древние мудрецы. Так и у нас получилось. Со временем забылось, стёрлось, и мы стали вместе играть и общаться.

По весне в каждом доме гнали самогон из сахара, обычно прямо в саду. Кто – то из ребят притащил самогонки из дома, и мы по очереди стали пить из стакана.

Мне тогда было 12 лет, когда я впервые попробовал алкоголь. Было плохо, меня вырвало. Произошло отравление детского, слабого организма. Больше алкоголя я не принимал. У нас с ребятами не принято было пить алкоголь, но табак употребляли.

Других ребят лица и имена в памяти стали стираться, их было много. Ребят, которые были нас постарше и работали конюхами, с ними мы и пропадали днями и часами, я постараюсь описать. За длительное пребывание у конюхов нам сильно доставалось от родителей. Они беспокоились за нашу безопасность и то, что отрываемся от домашней работы. А её целое море.

Конюхов было три парня, они по очереди находились с лошадьми, которые паслись по всему лугу. Луга размерами были 5 на 3 километров. Вечером лошадей после работы сгоняли в луга под железнодорожный мост и оставляли там. Конюха к часам 10 вечера сгоняли лошадей в табун на стойбище у озера, а затем спутывали их передние ноги, чтобы далеко не убежали. Лошади к ночи сами разбредались по лугу и щипали траву до утра. В ночное мы не ходили, там оставались взрослые конюха. Они нас не привечали, да и родители не разрешали. Днём мы, ребята, пасли лошадей за конюхов. Нам это нравилось.

Одного из них я помню. Его звали Костей. Ему было 19 лет, призывного возраста в Армию. Он был спортивного телосложения, занимался гирями и на перекладине. Среди молодёжи имел авторитет, был хулиганистым, но справедливым, без причины не обидит. У него были старшие братья, они же и поддержка.

Запомнился мне один парень, звали его Иван. Он был среднего роста, коренаст, из большой семьи. Братьев и сестёр было семь человек. Семья жила бедно. Помню, когда ходили на рыбалку с кошёлками, то он говорил: