Антология - За границами снов Страница 10

Икра

Парок дыханья. Горечь сигареты.Убожество подъездного тепла.Коротким ливнем выплакано лето,Зима еще как будто не пришла.

Агатовая пемза тротуараПодошвы прожигает. Сгоряча,Наверное, я каркала: «Не пара…»В безрыбье разгулялась рать рачья,

Прельстившись преснотой. Чем меньше лужа,Тем ближе дно и толще ила слой.Не дергайся – засасывает глубже…В сети любви запутанной и злой

Зерно и раки паюсное мечут.За ним ныряю в счастье глубоко —Целую эти крохотные плечи,Вдыхаю с них парное молоко.

Инкубатор

Совсем чуть-чуть цыплячьего теплаОтсветом равнодушного накала —Для желторотой стаи роль крылаЖивой любви и лампочка сыграла.Так в темноте, безликой и скупой,Хочу тепла от губ твоих добиться,И зябко под яичной скорлупойТомится не рожденная жар-птица.

Я не могу

Я не люблю фатального исхода,От жизни никогда не устаю.Я не люблю любое время года,Когда веселых песен не пою…

Я не могу свои не тратить нервы,Боюсь, я их совсем не берегу.Я не могу в лицо ударить первой,Навряд ли я вообще это могу.

Я не могу с закрытым ртом смеяться,Я не умею скидку попросить.Я не могу серьезно обижатьсяИ камешки за пазухой носить.

Я не могу надолго расставатьсяС любимым человеком, уж прости;Я не могу на части разорваться.Я не могу не есть после шести.

Я не могу, взбивая мозг до мусса,Глотать по телевизору халву.Я не могу на землю бросить мусорТам, где живу, и там, где не живу.

Восторга у меня не вызываютБрильянты, шубы, золото, тряпье,Не потому, что денег не хватает,А потому что это – не мое.

Я не могу не мыть подругам кости,При этом им ничем не навредить.Я не могу напрашиваться в гостиИ в них без приглашения ходить.

И как бы чайки страшно ни кричали,Пророча непредвиденный исход,Я не могу остаться на причале,Когда уходит в море теплоход.

Что умерло, я воскрешать не смею,Я не хочу былое ворошить.Я не могу – я права не имею —Без счастья и любви на свете жить.

Соловей-разбойник

Холодает. Небо тускло.Птицы черные кричат.Сник последний теплый мускулВ лике грозного врача.

Объявил нам свой диагнозОн с жестокой прямотой.Лишь Соловушка-проказникНе согласен на покой:

Весь расстегнут, весь расхлестан,С непокрытой головой,В океан пошел на веслахВ лодке хлипкой и гнилой.

Пусть беснуется ненастье,Кровоточит левый бок.С ним – подаренное счастье —Рваный шелковый платок.

И Соловушка-разбойникДышит ровно и легко,Убегает от погониИ свистит на молоко.

С ним – обещанное счастье,Животворных сил глоток —Замусолен на запястьеБелый некогда платок.

Холодает. Небо тускло.Птицы черные кричат.Ни один не дрогнул мускулНа лице у палача.

Снес, как голову, октябрьГильотиною своей.Где же носит твой корабль,Мой Разбойник-соловей?

Он орудует жестокоГильотиною своей —Уж до этого отсек онТридцать восемь октябрей.

У воды немой спросила:Где Разбойник-СоловейВспоминает ли о милой?Из каких ест соль морей?

В море слезы обронила —Слезы моря солоней:Их живительную силу,Как свободу – парус, пей.

Море, сжалившись, вздохнулоТяжко и вняло мольбам —Накатило и швырнулоПену красную к ногам.

Движение

Плещась в голубоглазой акварелиРасхристанных по-мартовски небес,Моих метаний присмиревший бесКрещенье принимает в их купели…

Фиксирую лишь признаки движенья:Как прячется за тучей желтый лис,Растерянно мятущейся мишеньюУ ног маячит падающий лист;

Как в пасмурной промозглой полумглеВертя́тся кленов мертвые стрекозыИ прилипают, взятые морозом,К обветренной, потресканной земле;

Как, словно озорной рукой мальчишки,Ввысь выброшена горстка черных птиц;Как на концах березовых ресницДрожат, боясь сорваться, слез ледышки.

…Мутнеет, притупляется вниманье, —И вот уже вдали почти поблекДымок печного теплого дыханья,Толкающий меня искать ночлег…

Светлана Броновицкая

г. Москва

Родилась и выросла в Подмосковье, в г. Ликино-Дулево. Окончила Московский колледж управления и права.

Публиковалась в журналах.

© Броновицая Светлана, 2017

Из интервью с автором:

В детстве я очень любила придумывать себе сказочные путешествия по воображаемым мирам. Нет, отшельником я не была, во дворе тоже было интересно – но придуманное казалось таким заманчивым, а главное – ты был хозяином положения и все герои действовали исключительно так, как хотелось тебе. Конечно, я уже давно не ребенок. Но страсть к выдуманным приключениям не пропала.

К сожалению, сочинительство не стало профессией. Но ведь это не значит, что созданные мною миры менее интересны?

Ателье печали и радости

Не люблю Новый год. Не люблю с тех самых пор, как поняла, что Деда Мороза нет – есть только костюм. Красный с белым. Вот костюм есть, и мешок с подарками есть. А Деда Мороза – нет. И еще, наверное, с тех самых пор, есть неистребимая, непобедимая и нерушимая вера в этот самый костюм. Даже не так – КОСТЮМ. Что он прежде всего – внутри может быть что угодно, а вот КОСТЮМ – он всегда правильный, верный и настоящий. При любых обстоятельствах.

Моя нелюбовь к Новому году – это мое личное, мое частное. Шефу до большой фиолетовой лампочки моя эта самая нелюбовь. На корпоративный банкет изволь явиться – а в этом году еще и в карнавальном костюме. Огромное цветное пятно объявления резко выделяется на фоне белоснежного мрамора холла. Мне белый мрамор гораздо роднее этого самого цветного пятна. Я вообще за монохром. Белое, черное. Иногда серое. Но… против начальства не пойдешь. Придется заказывать костюм зайчика, белочки или…ну не знаю… Шемаханской царицы, что ли. Кем там принято на костюмированные балы наряжаться?

– Юля, найди мне адреса ателье, которые шьют карнавальные костюмы. Поближе что-нибудь.

– Хорошо, Александра Сергеевна.

Звезд с неба моя секретарша не хватает, но исполнительна и вежлива – что есть, то есть.

Поздно вечером, по дороге домой, я завернула в один из переулков у Красных Ворот – двухстраничный список, выданный мне исполнительной Юлией перед отъездом, как раз с этого переулка и начинался. Неприметный серый домик в два этажа, такая же невзрачная вывеска. Странно, я ожидала парада красочных манекенов на витрине. До закрытия оставалось четверть часа – вежливый администратор проводила меня в бархатно-душную примерочную. Из-за пыльной портьеры цвета хорошего старого бордо вышла девушка. Хрупкая, бледная, в чем-то пепельно-сером и с непременным сантиметром на шее.

– Что бы вы хотели?

– Карнавальный костюм к новогоднему корпоративному банкету.

– Чей?

– Не знаю. Что у вас там в этом сезоне модно? Белочки, Зайчики, Принцессы?

В этот момент девушка в первый раз подняла на меня глаза – и я практически сгорела под яростной синевой ее взгляда.

– Я как-то неправильно объясняю? Мне нужен карнавальный костюм – для 1,5-часового дефиле перед пьяными сослуживцами. Обычно на службе я в деловом костюме. Сером или черном. Можно сделать что-нибудь без вырезов, разрезов и декольте? Карнавальные костюмы приличными бывают?

Синеглазая белоснежка сменила гнев на милость и улыбнулась.

– А у вас есть любимый сказочный персонаж?

– Конечно, есть. Баба-яга. Никаких намеков, никакой вуали обмана – все ясно и четко – напоил-накормил, в баньке попарил и съел, вы можете сшить мне костюм Бабы-яги?

– Вы сейчас серьезно? Или шутите с таким лицом?

– Милая барышня, как вас зовут, кстати?

– Александра.

– О, отлично, мы еще и тезки. Когда я шучу, то хотя бы улыбаюсь – а сейчас я серьезна как никогда. Мой упрямый начальник хочет видеть меня на новогоднем банкете, да еще и в карнавальном костюме. Замечательно. Почему бы нет? Формальности соблюдены, а уж кем я нарядилась – это мое личное дело. В пригласительном билете тема вечеринки не обговорена.

– То есть мы шьем костюм Бабы-яги? И красивая женщина хочет в этом костюме прийти на новогодний вечер и не шокировать окружающих.

– Правильная постановка вопроса. Хотя, если честно, мне абсолютно все равно – шокирую я их или нет.

– Но работы вы после этого вечера лишиться не хотите?