Наталья Патрацкая - Алмазная сударыня. Серия «Проза – 2015» Страница 10

– Все понятно становиться. Феофан уехал с бриллиантовыми сережками и золотым кольцом Агнессы, а пришлый с твоим кольцом попался на глаза Федора, они вместе похоже уезжали. У каждого свой билет был в виде золота. А Феофан Федора и успокоил, – предположил милиционер Мусин.

Он подумал, что такое решение проблемы, все ставит на свои места. Надо написать той бабе, что ее муж не виновен, он жертва. Вот в таком Холодном городке, богатом на события, и провел Аполлон два года ссылки.

Уши у Агнессы заросли, но шишки на ушах остались. Поэтому ей было тоскливо. Переутомление и бездействие одинаково плохо на нее действовали. Она в полной мере ощущала отсутствие Аполлона. Она не знала, с кем он плетет интриги, но без него было ощутимо скучно. Голову сжимало сонливое безразличие, надо было выходить из эмоциональной пустоты.

За окном царила зима. Снег большими хлопьями кружил над землей. В век больших скоростей и информационных устройств, лучше всего почувствовать скорость, скатываясь с горы на санях. А сотовые телефоны для быстрой связи легко умещались в карманах спортивных штанов, к которым снег не прилипает.

Землю подморозило, как чувства Татьяны, а потом покрыло снегом. Подруга Агнессы время зря не теряла, она о своем муже Денисе всегда помнила в день его рождения. В этот день между нами возникал невидимый мост ожидания и воспоминаний. Она была твердо уверена, что он ее ждет, только неизвестно где. Она была твердо уверена и в том, что она к нему больше не придет, и не поздравит его с днем рождения. Пройдет еще несколько лет, и она забудет его окончательно.

В любой день рождения можно вернуть любимого, словно небо протягивает в этот день свою руку вселенского прощения. Но Татьяна не готова принять помощь неба. Ей нужны его импульсы, его проявления личности. А если личность дремлет, то зачем ее будить? Вот и небо сбросило цементную серость, появилась лазурь, но остались облака, как отголоски надорванных чувств.

Под плечом послышался щелчок, шуршание, и тело Татьяны стало медленно сползать в сторону падения лежбища. Более странного дивана придумать трудно, – пронеслось в ее голове. У дивана массивная спинка, и чахлое раскладное место для сна. Такие диваны можно считать диваном для гостей. Сам диван в собранном виде вещал о своей могучести, напыщенности, вальяжности, а в разобранном для сна виде выглядел тощим и заносчивым. Вот и занес плечо Татьяны до уровня плинтуса.

На второй стороне дивана засуетился худощавый Денис, под его тщедушным телом диван никогда не рассыпался. Он огорченно посмотрел на дело плеч почти любимой и полной женщины, и закопошился, пытаясь поднять опущенную часть дивана.

Татьяна села в кресло, которое являлось прямым родственником дивана, и при необходимости могло превратиться в односпальное логово с огромной спинкой, и хилым спальным местом. Само собой разумеется, что для ее веса подобную мебель лучше не раскладывать. Она сидела и наслаждалась видом тощего субъекта, который нервно восстанавливал лежбище.

Зачем Денис ей был нужен? Позвал – она пришла, и уже немного об этом жалела. Она понимала, что позвал он ее из-за жадности, которую понять трудно. Он мог говорить только о деньгах, показывая пальцем в компьютере деньги, которые он получал, и которые копил до последнего рубля. В голове у него витала мысль о финансовом благополучии, поэтому он не мог потратить деньги на модельную стрижку.

До Татьяны дошло, что Денис ее позвал, чтобы она его подстригла, а взаимные симпатии на лежбище – это оплата за ее труд. Его роскошные темные, вьющиеся волосы росли на голове, покрытой если не струпьями, то белыми хлопьями. Более шикарных волос на паршивой голове трудно представить. Она знала о его проблемах с кожей и страшной жадности, поэтому принесла крем для лечения его кожи, хотя бы в волосистой части головы.

Она обстригла его волосы и смазала кожу головы кремом. Он вздохнул облегченно. Она передернулась от неприятной процедуры. Она никогда его не могла понять, а ведь они были женаты, но в те времена у него не было в голове столько перхоти. Жуть и ужас охватили женщину от вида одинокого мужчины, плавно перешедшего в разряд холостяка.

Татьяна пыталась ему покупать вещи, но он их отвергал, унижая ее до последней степени. Все, что она ему покупала, он выбрасывал. И зачем она вновь пришла? Память девичья: все хорошее – помнит, плохое – забывает. И любовь между ними была то шикарная, как спинка дивана, то чахлая, как само лежбище в разложенном положении.

Поезда остановились перед занесенными рельсами. Кто-то сказал, что на земле потеплело и все растает через десять лет!

Совсем нет!

Если три недели были зимой с оттепелью, то теперь стояли три недели метелей и морозов. И кому тепло в метели – морозы, пусть на морозе повторят свои слова о потеплении на земле.

Холодно. Снег блестит. Цветы в помещении одобрительно кивают. Они комнатные, но и им в морозы с ветром холодно бывает. В окна стучаться метели. Они находят щели и проникают к комнатным растениям на свидание, но комнатные растения не сдаются и зеленеют.

Пока Аполлон был в ссылке, Агнесса поехала на юг. Она ехала по проспекту, дорога была разделена на 8 потоков, четыре потока машин двигались в одну сторону. Развилки дорог в виде цифры 8 периодически встречались на пути. Чуда внутри города ожидать не приходилась, цены на землю столь высоки, как и дома, стоящие по краю дороги. Агнесса ехала к морю, смотрела в окно, и по сотовому телефону обзванивала нужных людей.

Машина с основной магистрали по боковой дороге подъехала к вокзалу, от которого во все стороны, как щупальца осьминога, расходились подземные переходы. Приехала во время, в воздухе звучали слова:

– Поезд Город – Соленое море, подходит к платформе Y.

К платформе подъезжал скоростной поезд, обтекаемой формы, который ехал по монорельсовой дороге. Проводницы в формах встречали пассажиров, пластиковые карточки проездных билетов, просматривал маленький плоский прибор, по размерам не более, женской ладошки. Агнесса, с небольшим багажом, рассчитанным на одну неделю путешествия, прошла в свое купе на двоих.

В купе было все, что нужно на 15 часов дороги: два спальных места, столик с электрическим чайником, туалет, умывальник и маленький гардероб.

Когда открывалась входная дверь, рукава одежды, висящей на стене, не выходили в общий коридор дышать воздухом. Раньше поезд проходил это расстояние за сутки, монорельсовая дорога дала возможность сократить путь на 9 часов.

Чем дальше от города шел поезд, тем ниже становились дома, в городах, которые они проезжали. Поезд дальнего следования останавливался не более 5 раз и то в самых крупных городах. Пластиковый билет не проходил пограничный контроль, он сам по себе говорил, что человек, с таким билетом переезжает границу, что документы у человека проверены.

А это давало два часа экономии по пути следования поезда.

Агнесса в дороге читала Цветаеву, и пришла к такому выводу: Цветаева родилась в море безграмотности, на островке благополучия, но ее остров оказался кораблем. Корабль ее жизни с юности и до конца ее дней находился в плаванье, в поисках отдыха или цивилизации.

Уникальность Марины Цветаевой в том, что в огромных волнах поэзии, она первая из женщин проплыла так много и, неизменно, классически.

Но Агнесса не читала ее нескольких книг, опубликованных при жизни, а последняя книга, составленная в 1940 году, была отвергнута и не опубликована.

Первая ее книга в количестве 500экз. в 1910году была опубликована на деньги автора. Т.е. о величии автора при жизни говорить не приходится. Значит, великой Марина становится с помощью титанического труда ее сестры – Анастасии, писателя, беззаветной труженицы, прожившей длинную жизнь, и все силы, тратившей на величие сестры, и рифмы – «ракет», которых не было до 1941 года в ходу человеческого лексикона.

За окном мелькали цветные осенние деревья, чем ближе к морю, тем зеленее и ниже становились деревья, иногда длинная вереница деревьев заканчивалась, и появлялись поля с нежной зеленью озимых.

Порой луга украшали пестрые стада коров, затем появлялись длинные, длинные поселки, стоящие с двух сторон дороги. Небо везде было затянуто одной непроницаемой серой пеленой.

За полчаса до Соленого моря небо вспыхнуло яркой голубизной. Солнце светило и радовало всех приезжающих. Агнесса в купе с кондиционером хорошо отдохнула и без дорожной усталости вышла на конечной остановке: Соленое море.

Соленое море встретило осенней прохладой в свете яркого солнца. Набережные были свободны для прогулок. Уделив морю, пять минут, она поехала в горы, в санаторий, где на пять суток было заказано ей место. При входе в санаторий, она показала пластиковые медицинские карты, ей сразу были назначены и стол, и процедуры.